Московский душегуб - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Афанасьев cтр.№ 91

– За родного папаню, гад! – крикнул Калач и недрогнувшей рукой послал пулю, вонзившуюся Алеше в бедро. Больше верный мститель сделать ничего не успел. Он не услышал, как сзади подкрался один из Алешиных телохранителей, подоспевших на звуки боя, и опустил ему на затылок свинцовую печать.

В кювете Алеше было удобно. Он лежал на спине и пристроил пистолет так, чтобы никто не застал его врасплох. Солнечные лучи не мешали обзору. Железные качели перестали раскачиваться, и боли не было. Свет уходил из глаз постепенно. Он не умирал, а засыпал, как засыпают после тяжелой работы, и надеялся, что скоро встанет и пойдет домой, где Настенька окажет ему первую помощь, где…

* * *

Белая палата, крашеная дверь, новейшая электронная аппаратура, бессменная капельница. Четвертые сутки безвременья. Позади три обширных операции. Видимых признаков жизни нет, но перфолента старательно фиксирует вялые толчки сердца. Живой, и слава Богу!

Полный сил и радостных устремлений, Алеша догнал Елизара Суреновича в скалистом ущелье, где мохнатые звери неведомой породы ожесточенно клацали стальными зубами. Елизар Суренович сидел в окружении одалисок и гурий на сыром прогнившем пне. Вид у него был самодовольный, торжественный и, как обычно, немного лукавый. Он был рад, что Алеша к нему присоединился.

– Соскучился? – спросил. – Хоть догадываешься, где мы?

Алеша присел поодаль на такой же пенек, отмахнулся от назойливой одалиски, которая сразу приникла к нему жирным бедром.

– Неужели нельзя обойтись без театра? – упрекнул Алеша. – Какие-то звери, какие-то голые бабы… Зачем все это?

– А ты знаешь, где мы? – насмешливо повторил Благовестов.

– Я и раньше этого не знал.

Елизар Суренович гаденько хихикнул:

– То-то и оно! Живете, как кроты, помираете, как воши. Я тебя звал, почему не откликнулся?

Не хотел Алеша встревать в пустой спор, тем более что один из мохнатиков подкрался-таки к нему и цапнул за больной бок. Алеша с размаху опустил кулак на звериную башку, а получилось, что почесал за ухом.

Зверь замурлыкал и обернулся тем же самым Елизаром Суреновичем. Но уже они были не в ущелье с нависшими скалами, а вольно неслись в щемящем, снеговом просторе. Наконец-то Алеша обрел заново дар полета, утраченный в детстве.

– Видишь! – кричал Елизар. – Теперь-то ты видишь?!

– Вижу, вижу, – ответил Алеша, хотя ничего не видел, зато остро чувствовал, как все клеточки тела поглощаются сладостным невероятным кружением. Внизу, и вверху, и везде клубилась бездна без всяких очертаний.

Смутно проглядывали, просвечивали в необозримом далеке голубоватые вены оставленной навеки земли. "Вот оно, – с сердечным восторженным замиранием думал Алеша. – Значит, есть это нечто. Значит, Настя права и смерть на самом деле всего лишь парение". Потом он хряснулся обо что-то затылком, и оказалось, что лежит на дне моря, и удивился, что водой тоже можно дышать. По каменистому дну к нему подступал гигантский краб с выпученными глазами и со множеством клешней. Конечно, Алеша сразу узнал краба, но Елизар Суренович делал вид, что это не он, а кто-то другой, отдаленно на него похожий.

– Все дуришь? – усмехнулся Алеша. – Сними маску-то, рога торчат.

– Жрать охота, – прошамкал краб густым Елизаровым басом. – Дай-кось ручонку откушу, хоть разок насытюсь.

– На! – сказал Алеша. Краб поудобнее захватил его кисть клешнями и начал перемалывать, урча и рыгая.

– Не подавишься? – озаботился Алеша, которому было жалко голодного, несчастного старикашку, выжившего из ума.

– Не боись, сударик – успокоил Благовестов. – Человечий жирок самый пользительный.

– Да на здоровье, только не спеши.

Поедаемый крабом, он всплыл на поверхность. Все та же бездна струилась вокруг, куда ни кинь взгляд.

.Плыть было некуда, да и нечем было плыть. Все его туловище уже заглотал краб в безразмерную пасть. Кое-как еще удерживал Алеша голову на весу, но сопротивляться не хотелось тугому, приятному пищеварению, которое и в нем самом отзывалось успокоительной истомой.

– Вот я тебя и скушал, – удовлетворенно рыгнув, заметил Благовестов.

– Скушал, и хорошо. А я все же подумываю вернуться.

– Ку-уда? – удивился Благовестов, – Зачем? Разве здесь нам плохо?

– Не плохо, щекотно, – Алеша дернул рукой – не было руки, шевельнул бедрами – не было ног. Ничего не осталось в нем, кроме лютой тоски…

– Что-то снится ему плохое, я же вижу, – сказала Настя.

– Иди сама поспи, – буркнул Вдовкин. – Третью ночь на ногах, разве можно. Для ребенка-то каково.

– Ты тоже не веришь, что он выкарабкается?

Вдовкин с сомнением почесал за ухом. Ему было как-то не по себе. Больница была как раз тем местом, где нет запасов спиртного. А он тут уже давно болтался.

Хотя это была не совсем обычная клиника, приватизированная. Губин зафрахтовал три палаты. В одной жила Настя, в другой Вдовкин спал вместе с телохранителями. В коридоре и возле больничного корпуса постоянно дежурили не меньше шести человек.

– Он выдюжит, – сказал Вдовкин. – Ты что, разве его не знаешь?

– Если бы я могла поговорить с ним. Это ведь он все от обиды натворил.

За трое бредовых трезвых суток Вдовкину уже не раз приходилось выслушивать от нее такие вещи, на которые, как ему казалось, она прежде была неспособна.

– Мама, папа, Алеша, – Настя загнула пальцы. – Я всегда старалась, чтобы им было хорошо. А что получилось? Почему, Женя? В чем я виновата?

В палату вошел врач – Георгий Степанович Дехтярь.

Сорокалетний искусный хирург, обличьем напоминающий боксера-тяжеловеса. При этом у него постоянно был такой вид, словно он только что чудом увернулся от нокаута. Он сам оперировал Алешу, а это, по отзывам медперсонала, было крупным везением для любого умирающего.

– Все то же самое, Георгий Степанович, – плаксиво пролепетала Настя, и Вдовкин на всякий случай приготовил чистую салфетку. Доктор посмотрел на нее неодобрительно:

– Вы чего хотели, милая? Чтобы он краковяк танцевал после таких потрясений? Рано, милочка. Я всегда говорю своим больным: не лезьте под пули. Куда там! Все же теперь умные. Но я тоже не волшебник.

Хотя…

Он склонился над Алешей, словно принюхиваясь.

– Да нет, значительно лучше. Значительно! Цвет лица совсем другой.

– Правда?! – Настя просияла, точно озаренная солнцем. Доктор смутился и слегка покраснел, и Вдовкин отлично понимал почему. Иногда Настин взгляд становился таким, что хотелось до него дотронуться.