Катастрофа на Волге: Мемуары адъютанта Ф. Паулюса - читать онлайн книгу. Автор: Вильгельм Адам cтр.№ 39

На командный пункт поступили обычные донесения. В них не было ничего чрезвычайного. Долго ли так будет? В 22 часа я связался с корпусами. Говорил с ними о потерях, наградах, повышении по службе, занятии офицерских постов. «Все то же», — подумал я.

В середине ноября мне понадобилось съездить в 71-ю пехотную дивизию. С командиром одного из ее полков, полковником Роске, я был давно знаком. К началу войны мы оба были преподавателями тактики в военной школе в Дрездене. Теперь Роске находился со своим штабом в Сталинграде, а его полк — на самом берегу Волги. Я отправился туда с Роске.

Впервые увидел я облик города, разрушенного авиацией и уличными боями. Я вспомнил слова Шиллера: «Ужас глядит из пустых оконных глазниц». Развалины, кругом одни развалины. Под ними в подвалах укрывались солдаты. Воронки от снарядов и груды обломков сделали почти непроходимыми когда-то ровные улицы. Осколки стекла, оконные рамы, части машин, разбитые автомобили, сломанные кровати, остатки мебели, кухонная посуда, печи, электрические провода, обрывки кабеля — невообразимая смесь всевозможных поврежденных, искромсанных вещей. Роске и я с трудом пробирались вперед. Никто не мог точно сказать, где и как пролегает фронт в этих развалинах. Каждый час могло случиться, что штурмовые группы противника внезапно появятся за спиной наших солдат. Позади каждой развалины, на каждом перекрестке подстерегала смерть.

Роске был хорошим проводником среди руин города, заваленного грудами щебня и мусора. Примерно через полчаса можно было оглянуться по сторонам. Мы укрылись в щели на западном, круто обрывающемся берегу Волги. Могучая река была здесь шириной более двух километров. Она походила скорей на озеро. Спустился легкий туман. Только сильно напрягая зрение, можно было разглядеть слабые очертания противоположного берега. Справа от нас в середине могучей реки возвышался большой лесистый остров. Его южная окраина была скрыта от наших глаз.

Роске рассказал, что ночью наши посты выдвинуты к самой Волге. Сейчас днем на реке не было ни одного суденышка или лодки. Немецким воздушным наблюдателям нечего было делать. Тем больше дела было у пикирующих бомбардировщиков, которые с высоты пикировали на восточный берег и на остров. Их мишенью являлись русские минометные позиции и скопления войск. На них они сбрасывали свои бомбы, обстреливали из бортового оружия. Я стоял, изумленный огромными размерами этой реки. После степных просторов — эти речные дали! И тут же огромный город, в котором было до 600 тысяч жителей. На самых крупных его заводах число рабочих достигало десятка тысяч. Как здесь, вероятно, кипела жизнь, в этом городе, расположенном у величайшей европейской реки, между Кавказом и Москвой.

Стрекотание пулемета прервало мои размышления. Слева от нас разорвались ручные гранаты. С глухим гулом вступила в бой артиллерия. Пока мы стояли здесь в укрытии траншеи, в нескольких десятках метров от нас снаряды рвали на куски человеческие тела.

Внезапно все стихло.

— Так часто бывает, — сказал Роске. — Короткая перестрелка вспыхивает большей частью в связи с какой-либо операцией штурмовых групп. Днем на Волге царит полная тишина. Позиции оживают с наступлением сумерек. В полевой бинокль вы можете разглядеть на той стороне Красную Слободу. Наши бомбардировщики уже несчетное число раз забрасывали снарядами эту деревню. Но лишь только во второй половине дня спускается первая дымка над рекой, там начинают грузить на суда людей и боеприпасы. Русские пытаются в ночной темноте переправиться на западный берег. Вот когда начинается страшное зрелище. Феерическим светом озаряют воду сигнальные ракеты. Прожекторы направляют снопы лучей, обследуя поверхность реки. Если судно или лодка попадают в эти потоки света, начинается стрельба из пулеметов и разнокалиберных орудий. Самолеты сбрасывают бомбы и на бреющем полете открывают огонь из бортового оружия. Тем не менее большинство судов достигает берега. По данным разведки мы знаем, что в середине октября целая стрелковая дивизия была переправлена за одну ночь! [39] Только в особенно светлые лунные ночи русские ограничивают движение по реке.

Полк Роске, как и вся 71-я пехотная дивизия и ее соседи слева и справа, уже несколько недель вели ожесточенный ближний бой. О его упорстве свидетельствует один эпизод, о котором мне рассказал мой спутник на обратном пути к командному пункту.

— Штурмовые группы нашего левого соседа проникли в одно здание и вытеснили русских из нижнего этажа.

Но на верхнем этаже противник все еще держится. Много дней наши люди ведут бой всеми средствами, но им не удается оттеснить русских. Для нас просто загадка, как они там снабжаются. Они должны были бы там давно умереть с голоду и израсходовать весь боезапас. Но ничего подобного! Горстка русских и не думает о капитуляции!

Она не думала об этом и в течение последующих недель. Маленький мужественный гарнизон держался до тех пор, пока немецкие войска не были в этом районе города уничтожены или взяты в плен. Из советской военной истории мы позднее узнали, что это была группа сержанта Павлова.

Снова Паулюс просил генеральный штаб разрешить оставить Сталинград и отвести 6-ю армию на ту сторону Дона и снова получил отказ. Наступление смертельно измотанных дивизий постепенно замирало. Силы наших солдат иссякали.

Последние атаки в ноябре стоили тысячи жизней Другие тысячи солдат стали калеками. Несколько квадратных метров развалин — вот все, что удалось отвоевать. Перспектива взятия города стала чем-то невообразимо далеким.

Но повторные обращения к главному командованию имели одно последствие: генеральный штаб наконец вынужден был согласиться с некоторыми оборонительными мероприятиями на северном фланге 6-й армии. [40] XXXXVIII танковый корпус, последнее время действовавший на правом фланге 6-й армии в городе, передал две свои дивизии LI армейскому корпусу. Его третья дивизия, 29-я моторизованная, стала резервом группы армий «Б». Высвободившийся штаб корпуса был 15 ноября переведен в район за фронтом 3-й румынской армии. Ему были подчинены 22-я танковая дивизия и 1-я румынская танковая дивизия.

Командиром XXXXVTTI танкового корпуса был генерал-лейтенант Гейм, с которым я долгое время охотно сотрудничал. Незадолго до этого Гейм занимал пост начальника штаба 6-й армии. Он должен был использовать немецкую танковую дивизию в качестве «корсета», стягивающего 3-ю румынскую армию, которой угрожало наступление, подготовляемое противником. Генерал Паулюс не придавал большого значения тому факту, что Гейм впал в немилость. Его недоверие относилось не к командиру корпуса, но к тем войскам, которые были Гейму подчинены.