Михаил Булгаков. Загадки творчества - читать онлайн книгу. Автор: Борис Соколов cтр.№ 93

Исцеление рыцаря от его странного недуга происходит у Заяицкого при столь же комических обстоятельствах: «Однажды гулял рыцарь со своим пажом по берегу реки столь же бурливой, сколь узкой, и обмахивал себя широкой шляпой с пером, так как день был жаркий. Перед этим он только что отхватил голову овце (вспомним, что Коровьев направил к роковому турникету Берлиоза, которому в результате отрезало голову трамваем. — Б.С.), пасшейся на лужайке, и жестокость его теперь изыскивала себе нового применения. Вдруг глаза его уставились в одну точку, приняли выражение глубочайшего удивления, граничащего с ужасом, и, вперив в ту же самую точку указательный перст правой руки, закричал он:

— Что это такое?

Паж глянул по указанному направлению и обомлел: прекрасная дама стояла на берегу, делала все попытки искупаться в реке, причем золоченая карета ее со стыдливо отвернувшимся возницей стояла тут же на зеленом холме.

— Что это? — повторил барон, не опуская перста.

— Это дама, о благородный барон, — отвечал паж, дрожа от страха за несчастную, а кстати, и за себя.

— Да, но что же это такое? — продолжал восклицать рыцарь. Он подошел ближе к незнакомке, которая в это время уничтожила последнюю преграду между собою и солнечными лучами, внезапно упал на колени и, будто ослепленный сиянием, закрылся епанчою. Когда он встал, лицо его было светло и умильно. Подойдя к красавице, которая между тем с перепугу влезла в воду, он любезно пригласил ее обедать в свой замок и предлагал ей немедленно перестать купаться, не понимая, что заставляет ее сидеть в воде столь долгое время. Красавице с трудом удалось убедить его обождать в карете, что он наконец и сделал, дав ей таким образом возможность одеться, не нарушая требований целомудрия. Возвращаясь в свой замок в карете, барон слегка обнимал стан дамы и все время умолял кучера не стегать бедных лошадей, а при встрече со стадом не только не сделал попытки проткнуть корову шпагой, но, протянув из окна руку, ласково потрепал ближайших животных. Такова, гласит легенда, удивительная сила женского влияния. Вследствие странного стечения обстоятельств барон с детства не только не видел женщин, но даже не подозревал об их существовании, что было совершенно упущено из вида его родственниками. Первая же встреча с женщиной превратила кровожадного льва в ласкового теленка».

У рыцаря Фагота, как и у «жестокого рыцаря» в повести Заяицкого, есть паж. В этой роли выступает кот-оборотень Бегемот, меняющий свое обличье в последнем полете: «Тот, кто был котом, потешавшим князя тьмы, теперь оказался худеньким юношей, демоном-пажом, лучшим шутом, какой существовал когда-либо в мире». Показательно, что он летит бок о бок с Фаготом. Злые шутки «жестокого рыцаря» над животными, вероятно, удовлетворили бы Воланда. А вот невольный каламбур по отношению к купающейся даме, ликвидировавшей последнюю преграду между своим телом и солнечными лучами и, будто сиянием, ослепившей героя легенды, дьяволу мог бы не понравиться. Ведь Воланд по мере сил препятствует Маргарите проявить благотворное женское влияние, в частности, в отношении Фриды.

После того как Коровьев «соткался из воздуха» на Патриарших прудах, Берлиоз в беседе с Бездомным упомянул «про менее известного грозного бога Вицлипуцли, которого весьма почитали некогда ацтеки в Мексике». Вицлипуцли здесь ассоциируется с первым помощником Воланда не случайно. Это — не только бог войны, которому ацтеки приносили человеческие жертвы, но и, согласно немецким легендам о докторе Фаусте, — дух ада и первый помощник сатаны.

Коровьев не случайно назван Фаготом. Он имеет определенное сходство с этим музыкальным инструментом — длинной тонкой трубкой, сложенной втрое. Булгаковский персонаж худ, высок и в мнимом подобострастии, кажется, готов сложиться перед собеседником втрое (чтобы потом спокойно ему напакостить).

Не исключено, что Коровьев имел и реального прототипа. Л.Е.Белозерская упоминала в мемуарах слесаря-водопроводчика Агеича, любовника их домработницы Маруси (в квартире на Б. Пироговской, 35 а), которая впоследствии вышла за него замуж и, по утверждению мемуаристки, «много раз после прибегала она ко мне за утешением. Несколько раз прорывался к нам и пьяный Агеич. Алкоголь настраивал его на божественное: во хмелю он вспоминал, что в юности пел в церковном хоре (по устному свидетельству Любови Евгеньевны в беседе с нами, Агеич был регентом хора. — Б.С.) и начинал петь псалмы. Выпроводить его в таком случае было очень трудно. „Богиня, вы только послушайте…“ — и начинал свои песнопения…» По словам Л.Е.Белозерской, Агеич был «на все руки мастер». Коровьев же выдает себя за бывшего регента и предстает на Патриарших горьким пьяницей. Вместо псалмов он разучивает с сотрудниками филиала Зрелищной комиссии «Славное море священный Байкал…». Он, как и Агеич, — мастер на все руки, только по части устройства всяких гадостей. Интонация и фразеология помощника Воланда, когда он обращается к Маргарите: «Ах, королева, — игриво трещал Коровьев, — вопросы крови — самые сложные вопросы в мире!» — напоминает обращение Агеича к Белозерской.

Эпизод с хоровым кружком, поющим «Славное море…», возможно, навеян случаем, связанным с другой «байкальской» песней. 18 декабря 1933 года Е.С.Булгакова оставила в дневнике следующую запись: «…Поздно вечером Рубен Симонов потащил нас к себе. Там были еще и другие вахтанговцы, было очень просто и весело. Симонов и Рапопорт дуэтом пели „По диким степям Забайкалья…“. (Один из поющих будто бы не знает слов, угадывает, вечно ошибается: „навстречу — родимый отец…“ (поправляется: мать!) и т. д.) Обратно Симонов вез нас на своей машине — по всем тротуарам — как только доехали!» У Коровьева хор поет песню слаженно и правильно, только никак не может остановиться. То, что пьяный Р.Н.Симонов благополучно довез писателя и его жену до дому, могло быть расценено Е.С.Булгаковой как покровительство Бога или дьявола. Черт Коровьев, играющий пьяницу-регента, путает служащих Зрелищной комиссии, заставляя их в рабочее время отдаваться хоровому пению.

Признание Коровьева в том, что он — отставной регент, отсылает знающего читателя к роману Алексея Ремизова «Неуемный бубен», где действует «бывший паршивого соборного хора регент» Ягодов, который «всякий раз смущал… своими разговорами и наводил на грех». Замечу, что фамилия Ягодов во времена создания булгаковского романа звучала вполне актуально, если вспомнить зловещего главу ОГПУ, а потом НКВД, Генриха Ягоду, появляющегося также среди гостей на балу Воланда.

Бегемот — это кот-оборотень и любимый шут Воланда. Имя Бегемот есть в апокрифической ветхозаветной Книге Еноха и в канонической Книге Иова (40:10–19). Там Господь из бури говорит Иову: «Вот бегемот, которого Я создал, как и тебя, — он ест траву, как вол; вот его сила — н чреслах его, и крепость его — в мускулах чрева его; поворачивает хвостом своим, как кедром, жилы же на бедрах его переплетены; ноги у него — как медные трубы, кости у него — как железные прутья; это — верх Путей Божиих; только Сотворивший его может приблизить к нему Меч Свой; горы приносят ему пищу, и там все звери полевые играют; он ложится под тенистыми деревьями, под кровом тростника и в болотах; тенистые деревья покрывают его своею тенью, ивы при ручьях окружают его; вот он пьет из реки и не торопится; остается спокоен, хотя бы Иордан устремился ко рту его. Возьмет ли кто его в глазах его и проколет ли ему нос багром? Можешь ли ты удою вытащить левиафана и веревкою схватить за язык его?»