Планета райского блаженства - читать онлайн книгу. Автор: Гарри Гаррисон cтр.№ 67

Стук в дверь заставил его подскочить.

– Проводник, сэр. Пришел постелить.

Начиналась настоящая работа.

– Полагаю, вам известна крайне важная причина, по которой вы оказались здесь? – спросил Бхаттачарайя.

Его изувеченное тело покоилось в инвалидной коляске, клешнеобразные руки были покрыты старыми шрамами. Подавив вполне естественное сочувствие, Адам заговорил так, как ответил бы сам Уорд:

– Вы ошибаетесь, профессор. Приехать сюда меня заставили федеральные агенты – они угрожали, запугивали. Скоро у моих студентов экзамены, а мои собственные исследования…

Тот, к кому он обращался, остановил его взмахом руки.

– Крайне сожалею о причиненных неудобствах. Но могу заверить, что о работе, в которой вам предстоит участвовать, вы не смели даже мечтать. – В его старомодной английской речи слышался едва заметный акцент. – Как я понимаю, вы уже знакомы с доктором Леви. Он объяснит все, что вам требуется знать об эксперименте «Эпсилон», а я, с вашего позволения, вас покину. Добро пожаловать в самый интересный из наших проектов.

Инвалидное кресло со скрипом покатилось по коридору и скрылось из виду. Леви разжег старинного вида трубку, источавшую едкий дым. Он был лыс и худощав, во всем облике сквозила расслабленность, а на лице господствовал героических пропорций нос. Леви считался одним из лучших математиков страны, а может, и всего мира.

– Можешь звать меня Хайми, а я буду звать тебя Адам, по-простому. Годится?

Адам неодобрительно фыркнул, но Леви пропустил его реакцию мимо ушей.

– У нас тут сразу начались проблемы с контролем, а ты как раз из тех, кто мог бы помочь. Я читал твою статью о вентильных кмоп-матрицах. Они к тому же быстрые, что нам и надо. Сколько у тебя вентилей на шестидюймовой пластине?

– Сейчас около двадцати тысяч. Мы используем три типа соединителей, два металлических и один поликремниевый, с минимальной задержкой между вентилями в шестьсот пикосекунд.

– Замечательно. – Леви радостно кивнул и выпустил клуб ядовитого дыма. – Мы найдем применение такому быстродействию и даже большему. Сейчас объясню для чего. Проект «Эпсилон» пошел не так… вернее, именно так, как надо, совершенно случайно. С чего все началось, уже не имеет значения. Мы облучали различные образцы потоками протонов, все больше наращивая мощность. От проекта «Альфа» перешли к проекту «Бета», и так до «Дельты», но безрезультатно. Зато «Эпсилон» дал куда больше, чем можно было рассчитывать. С помощью этого эксперимента удалось пробить дыру в неизвестность – и никто, даже великий профессор Бхаттачарайя, не имеет ни малейшего представления о том, что произошло на самом деле.

– Вы шутите, доктор Леви?

– Для друзей я Хайми. Адам, будь моим другом. Мы тут одна большая счастливая семья. Отвечаю на твой вопрос: нет, я не шучу. Идем, покажу тебе, о чем речь.

Минимум шесть дюймов стекла отделяли операторскую от экспериментальной лаборатории, но у Адама шевелились волосы, пока в соседнем помещении накапливался электрический заряд, который затем рассеялся эффектным облаком искр.

– Этим электричеством можно неделю освещать Детройт, – сказал Хайми. – К счастью, правительство оплачивает все счета. Ты спросишь: а что нам это дает? Вот что. – Он показал на экран монитора, где на секунду вспыхнула точка, а потом исчезла, подобно искорке на экране выключенного телевизора. – Не особо впечатляет, да? Но давай-ка я увеличу картинку и замедлю ее.

На этот раз на экране появилась металлическая дыра с рваными краями, в глубине которой виднелось нечто похожее на лужу ртути.

– То, что ты видишь, увеличено во много раз. Самая крупная дыра из полученных нами была меньше двух миллиметров в поперечнике, она просуществовала всего пятьсот миллисекунд. Именно тогда мы провели опыт с температурой. Он тоже удался – хотя и не так, как мы ожидали. – Леви поискал среди разбросанных на столе видеокассет нужную и вставил ее в прибор. – Очень четкая картинка, с большим замедлением.

Снова появились рваные металлические края и сверкающая лужица. Внезапно на экране возник толстый стержень, скользивший в сторону ее поверхности. Двигаясь навстречу своему зеркальному отражению, он коснулся блестящей жидкости и какое-то время двигался дальше. Затем стержень остановился и начал перемещаться в обратном направлении. Большая его часть отсутствовала, виднелся ровный срез.

– Расплавился… или сгорел, – сказал Адам.

– Ни то ни другое. Температура не менялась, разве что ненадолго чуть понизилась. Не наблюдалось выделения каких-либо металлических частиц. Стержень просто вошел в субстанцию, а обратно уже не вышел. И прежде чем ты спросишь: с другой стороны он тоже не выходил, поскольку, что самое удивительное, у серебристой субстанции нет другой стороны. Можешь представить себе вещество только с одной поверхностью? Не проще, чем хлопок одной ладонью.

На следующее утро Адам Уорд появился в лаборатории ровно в девять и сразу с головой ушел в работу. В другой жизни – под другим именем, о котором никогда не позволял себе вспоминать, – он тоже занимался подобными исследованиями. Не такого масштаба, не с таким финансированием, но его работа была тесно связана с системами, которые он теперь помогал проектировать. И он честно трудился, пока его не призвала страна, вернее, рослые типы в темных пальто, которые объяснили, почему он не может отказать им в услуге. Но обо всем этом он сразу же забыл, разгадывая вместе с другими учеными тайну загадочной серебристой материи.

Когда пискнули наручные часы, он не сразу вспомнил, что это означает. Буквы на дисплее складывались в простое слово: «Сообщение». От кого сообщение? Нет, не от кого, а кому, – и душа ушла в пятки. Теперь он Адам Уорд, но одновременно и кто-то другой, и этот сигнал служит мрачным напоминанием. Пора отчитаться перед теми, кто прислал его сюда с другой стороны Атлантики.

Весь остаток дня ему было не по себе, и он ушел пораньше, сославшись на головную боль. Уединившись в стенах своей комнаты, достал программируемый калькулятор и, вытряхнув горсть магнитных карточек с программами и формулами, нашел ту, где хранилась программа шифрования. Медленно введя в память калькулятора отчет, пропустил его через программу и записал результат на новую магнитную карточку. Без кода отчет представлял собой лишь электронную кашу. Адам лег в постель, полный тревоги, но сразу же заснул и спал, как всегда, хорошо.

На следующий день после работы он проделал ритуал, который сложился за прошедшие три пятницы. Сперва поехал на автомойку, заплатил и подождал, пока служебный «плимут» скроется в водяном туннеле. Затем направился через улицу в гриль-бар «У Мамочки». Его нельзя было назвать первоклассным, но, по крайней мере, там подавали холодное пиво. Как всегда, быстро осушив кружку, Адам прошел в грязный туалет и запер за собой дверь. Ему потребовалось лишь несколько секунд, чтобы с помощью лейкопластыря прикрепить крошечную магнитную карточку к стене за бачком. Смыв воду, он отпер дверь и вышел, не обращая внимания на других посетителей бара, не пытаясь угадать, кто из них проверит тайник. Когда он вернулся на мойку, его машину вытирали насухо. Все оказалось достаточно просто. Часы уже были настроены на дату следующей закладки. Можно на какое-то время обо всем забыть и вновь сосредоточиться на поле «Эпсилон».