— Что все-таки произошло? — спросил он, наконец,
встретившись со мной взглядом. — Ты не сломалась под давлением
обстоятельств?
В его голосе звучало просто любопытство, ни малейшего
оттенка обвинения. Я поняла — сейчас он разговаривает со мной не как со
студенткой, а как с равной. Просто хочет понять, что со мной происходит. Это не
дисциплинарная мера и не лекция.
Отчего все стало только хуже — потому что мне пришлось
солгать ему.
— Конечно, так все и было, — ответила я, смотря в
чашку. — Если только ты не считаешь, что я сознательно позволила Стэну
«напасть» на Кристиана.
— Нет. Я так не считаю. И никогда не считал. Я знал,
что ты огорчилась, узнав о своем назначении, но ни минуты не сомневался — ты
сделаешь все, что требуется. Был уверен, что не позволишь личным переживаниям
помешать выполнению своих обязанностей.
Я оторвалась от созерцания чашки, снова встретилась с ним
взглядом и прочла в его глазах абсолютное доверие.
— Я и не позволила. Просто злилась… да и сейчас есть
еще немного. Но раз я согласилась его защищать, то действительно намерена
делать это. И проведя с ним даже немного времени… Ну, я вовсе не ненавижу его.
Я считаю, что он подходит Лиссе и заботится о ней. С чего мне так уж
расстраиваться? Просто мы с ним иногда расходимся во мнениях, вот и все… Но
ведь тогда, со стригоями, мы действительно хорошо действовали вместе. Я
вспоминала об этом, пока была при нем сегодня, и все мои возражения против
назначения начали казаться ужасно глупыми. Ну, я и решила — буду делать свое
дело как можно лучше.
Я не собиралась говорить много, но было так приятно дать
излиться тому, что скопилось внутри. И вид лица Дмитрия способен заставить меня
рассказать о чем угодно. Ну, почти о чем угодно.
— Так что же произошло потом? — спросил он. —
Со Стэном?
Я отвела взгляд и снова принялась играть с чашкой. Это
претило мне — утаивать что-то от него, но об этом я рассказать не могла. В
человеческом мире вампиры и дампиры — создания мифов и легенд… герои историй,
которыми пугают детей. Люди не знают, что мы вполне реальны и ходим рядом с
ними по земле. Однако тот факт, что мы реальны, не означает, что все другие
сверхъестественные создания из рассказов на ночь тоже реальны. У нас есть свои
собственные мифы для рассказов на ночь, и в них тоже фигурируют существа, в
которых мы не верим. Оборотни. Привидения. Призраки.
Призраки никакой реальной роли в нашей культуре не играют,
они просто источник всяческих проказ и рассказов у костра. Призраки неизбежно
появляются во время Хеллоуина, и некоторые легенды о них живут годами. Но в
реальной жизни? Нет никаких призраков. Умирать и возвращаться к жизни могут
только стригои.
По крайней мере, этому меня всегда учили. Сейчас я
совершенно искренне не могла объяснить, что произошло. То, что я просто
вообразила Мейсона, казалось более вероятным, чем появление его в виде
призрака. Но господи, раз так, значит, мне всерьез угрожает опасность
свихнуться. Все это время я беспокоилась, как бы с Лиссой не случилось
чего-нибудь такого. Кто знал, что на самом деле беспокоиться следовало о себе?
Дмитрий по-прежнему ждал ответа, не спуская с меня взгляда.
— Я не знаю, что произошло. Я хотела сделать все, как
надо… просто… сплоховала.
— Роза, ты очень неумелая лгунья.
Я подняла взгляд.
— Вовсе нет. Мне много раз в жизни приходилось лгать, и
получалось совсем неплохо. Люди всегда верили.
Он слегка улыбнулся.
— Не сомневаюсь. Но со мной не срабатывает. Во-первых,
потому, что ты не смотришь мне в глаза. Во-вторых… Ну, не знаю. Просто
чувствую.
Проклятье. Он просто чувствует. Он слишком хорошо меня
знает. Я встала и направилась к двери, повернувшись спиной к нему. Обычно я
дорожу каждой минутой общения с ним, но сегодня я не могла больше этого
выносить. Я ненавидела лгать ему, но и не хотела рассказывать правду.
Оставалось одно — уйти.
— Послушай, я ценю твое беспокойство обо мне… но,
правда, все в порядке. Я просто не справилась. Меня это смущает… и очень жаль,
что я посрамила твое потрясающее обучение… но я исправлюсь. В следующий раз
заднице Стэна достанется.
Я даже не слышала, как он встал, но внезапно Дмитрий
оказался совсем рядом. Положил руку мне на плечо, и я замерла около двери. Он
не пытался притянуть меня к себе, но, ох, одна эта рука на моем плече обладала
всей властью мира.
— Роза, — заговорил он, и я почувствовала, что он
больше не улыбается. — Не знаю, почему ты лжешь, но уверен, ты не
поступала бы так без серьезной причины. И если существует что-то плохое…
что-то, о чем ты боишься рассказать остальным…
Я резко обернулась, ухитрившись сделать это таким образом,
что его рука осталась на моем плече.
— Я не боюсь! — закричала я. — И да, у меня
есть причина, но, поверь, то, что произошло со Стэном, полная ерунда.
Правда-правда. Объяснение настолько глупо, что выходит за рамки всякой
соразмерности. Не нужно жалеть меня, не нужно думать, будто ты непременно
должен сделать что-то. Произошедшее неприятно, но я переживу получение черной
метки. Я сама позабочусь обо всем. Я сама позабочусь о себе.
Понадобились все мои силы, чтобы просто сдержать дрожь. Что за
день такой — странный, неуправляемый?
Дмитрий молчал. Просто смотрел на меня — и такого выражения
на его лице я никогда прежде не видела. И не могла разгадать его. Злится?
Осуждает? Не знаю. Пальцы на моем плече сжались чуть крепче и потом
расслабились.
— Ты вовсе не обязана справляться с этим в
одиночку, — произнес он, наконец.
В его голосе прозвучали такие нотки… тоскливые, что ли? Это
не имело смысла. Ведь он постоянно твердил мне, что нужно быть сильной.
Захотелось броситься в его объятия, но я понимала, что этого делать нельзя.
Я не смогла сдержать улыбку.
— Ты говоришь это… Но скажи мне правду. Разве ты тут же
бежишь к другим, если возникает проблема?
— Это не одно и то же…
— Ответь на вопрос, товарищ.
— Не называй меня так.
— А ты не увиливай от ответа.
— Нет, — сказал он. — Я стараюсь справиться
со своими проблемами самостоятельно.
Я выскользнула из-под его руки.
— Видишь?
— Но у тебя в жизни немало людей, которым можно
доверять, которые заботятся о тебе. Это все меняет.
Я удивленно посмотрела на него.
— A y тебя нет людей, которые заботятся о тебе?
Он нахмурился, явно обдумывая собственные слова.
— Ну, в моей жизни всегда были хорошие люди… и такие,
которые заботились обо мне. Но это не означает, что я мог доверять им и
рассказывать обо всем.