Поход семерых - читать онлайн книгу. Автор: Антон Дубинин cтр.№ 7

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Поход семерых | Автор книги - Антон Дубинин

Cтраница 7
читать онлайн книги бесплатно

— А удобно?.. — засомневалась Мария. — Тебе он, может, и будет рад, а вот насчет незнакомых дам вы наверняка не договаривались…

— Он будет очень рад, — твердо ответил Аллен, беря ее под руку. — У вас отличный шанс познакомиться. Все мои друзья должны дружить между собой. Марк тебе ужасно понравится, я уверен.

— Это как-то беспардонно — вламываться к человеку, чтобы обсудить свои личные дела, — продолжала сопротивляться Мария.

— Все равно я бы ему рано или поздно рассказал, — убеждал Аллен, отлепляя ее от спасительной стены. — Кроме того, он такой человек… специфический. Он будет рад даже цыганскому табору у себя в гостях, если те явятся… э-э… не с пустыми руками.

— Спасибо за сравнение, — возмутилась Мария, однако же позволила затащить себя в продуктовый магазинчик, стены которого они с Алленом только что подпирали плечами. Купить там «что-нибудь к чаю для старины Марка».

С сомнением посмотрев на свою единственную десятку, Аллен, горестно вздохнув, купил за четыре пятьдесят бутылку буроватой жидкости с гордым именем «Настойка „Ароматная“». Мария с содроганием взглянула на покупку, однако не сказала ни слова, просто направилась в другой отдел. Аллен нетерпеливо ждал ее около магазина с раскрытым красно-золотым раритетом в одной руке и сомнительной бутылкой в другой. Поглядывая на двери, он умудрялся одновременно смотреть и в книгу и как раз переворачивал страницу, прижимая бутылку локтем, когда вышла Мария с изрядно потолстевшей сумкой через плечо. В запоздалом припадке рыцарственности Аллен было вызвался ей помочь, но получил вежливый отказ. Приняв его без особого огорчения и продолжая жадно читать на ходу, он повел Марию — внезапно превратившуюся из полузнакомой дамы в очень близкого друга — через полутемные столичные дворы. Изредка он останавливался и смотрел на нее сияющим полуосмысленным взглядом, слегка косым от прочитанного. Сердце у него колотилось как бешеное.

«Специфический друг» Марк жил на верхнем этаже облезлого старинного дома, один в маленькой квартире, подаренной ему родителями в качестве последнего аккорда участия в судьбе своего отпрыска. Раньше здесь жила какая-то Маркова многоюродная бабушка, и теперь иногда в квартире обнаруживались внезапные следы ее пребывания: клубки пряжи под кроватью, засохший пучок герани за батареей, ужасная картинка с котятами в треснувшей рамке, свалившаяся на голову Аллену из небытия, когда он в поисках мыла на свой страх и риск открыл шкафчик в ванной. Следы бабушки Марком отслеживались и тщательно уничтожались; сам он часто утверждал, что дух престарелой родственницы пытается вторгнуться в его жизнь, и вел с назойливым привидением постоянную холодную войну. Всякая утерянная в квартире вещь считалась жертвой привиденьевой клептомании; Аллен даже как-то увидел на зеркале в коридоре записку: «Бабушка, отдай мою бритву! А то я твою бегонию выкину!» Бритва, впрочем, скоро нашлась — она упала за раковину в ванной. Видно, родственница устрашилась — или смилостивилась. Или просто поняла, что бритва ей ни к чему. («Может, у нее и была борода, что я в общем-то могу допустить, — объяснял Марк, — но призрачные бороды настоящая бритва не берет… Так что это — деяние из чистой вредности».)

История с бабушкой была не единственным плодом воспаленного воображения Марка. По правде говоря, он все время нес чушь. Сколько Аллен его знал, он всегда шутил, подкалывал, острил, издевался, просто гнал языком, по меткому студенческому выражению. Причем все это с непроницаемым лицом, без тени улыбки. Таким он был и в первый день их знакомства, таким же — только еще более замкнутым в стенах непроницаемого дружелюбного остроумия — оставался и после войны.

Они с Алленом вместе поступали в университет — правда, Марк был на два года старше. Подружились они на почве беззаветной любви к рыцарям и непосредственно к королю Артуру — именно о нем Аллену досталось рассказывать на экзамене, и Марк, слышавший его ответ, безошибочно распознал родственную душу. «Людоеды узнают друг друга по улыбке», как гласит пословица. Марку на экзамене повезло куда меньше — ему, увы, выпало говорить о деятельности третьего Президента после Реформации… В итоге Аллен поступил в университет, а Марк — нет, но дружба осталась. Кажется, Аллен был единственным, кто имел ключи от Марковой крепости и знал этого парня без масок — благородным, очень замкнутым и ранимым Артуровским рыцарем… «По документам» Марк никогда рыцарем не был — наверное, из-за своего дурацкого принципа таить то, что любишь, от других. А может быть, слово «рыцарь» было для него слишком идеальным, чтобы смириться с «новым рыцарством» в джинсах и футболках, без короля, с пометками в личной карте и взносами… Как бы то ни было, вместо всего этого провалившийся на экзаменах Марк ушел в солдаты. Видимо, решил, что такая профессия ему подойдет более другой. А может, опять думал о рыцарстве. Солдат из Марка получился устрашающий — с его без малого двумя метрами роста и широченными плечами; здесь пригодились и неизменные шутки, которые создали ему репутацию самого храброго и непрошибаемого парня в своей роте. Такие часто улыбаются с рекламных плакатов контрактной военной службы — «Люблю Родину, служу Республике. Дело для настоящих мужчин!». А потом его подразделение по приказу Президента отправилось на войну…

Это была не совсем война — просто подавление какого-то очередного «горского бунта». Горцы все время бунтовали — без малого двести лет они все не могли ужиться с Республикой, хотя в этой вялотекущей войне иногда случались перерывы — лет по пять, десять, даже как-то раз тридцать. Кто был прав, кто виноват и чем, собственно, недовольны эти самые горцы — Марк толком никогда не знал. На этот раз было какое-то выдающееся, какого давно не случалось, «нарушение перемирия», прибавьте еще «религиозные волнения» — горцы ведь, по выражению Марка-Аллена, в большинстве своем «сарацины». Вот с этими самыми сарацинами Марк и поехал воевать, на прощание обнявшись с Алленом на вокзале, и пропал на полгода, правда, прислал несколько невнятных писем с просьбой передать родителям, что он в полном порядке. А потом бунт вроде бы подавили, и Марк вернулся домой — живой, даже ни разу сильно не раненный, но чего-то он там в горах насмотрелся, чего-то, о чем не принято рассказывать за чаем — разве что за бутылкой водки. Чего-то, что вынудило его по приезде сказать: «Хватит с меня! Я бросаю это дело к Темным», и остаться без своих сержантских погон, без работы и без университетского образования в однокомнатной квартире в самом центре города. Странно только, что после этого он все же остался прежним Марком.

Зато изменилось многое вокруг него, и Марк частенько напоминал себе обломок кораблекрушения. Работать он мог, но не знал, где еще нужны необразованные бывшие солдаты с прекрасным голосом. Голос у Марка и впрямь был прекрасный, и на гитаре он играл потрясающе; по этому поводу он часто высказывался в том духе, что если будет умирать с голоду — пойдет с гитарой на городской рынок, встанет там в камуфляжной куртке с треснутой тарелкой у ног — и за час станет миллионером… Но до этого пока не дошло, хотя еды в бывшей бабушкиной квартире частенько не водилось. Впрочем, ее приносили друзья. Это были здоровые ребята с покалеченными на войне телами и — заодно — душами, один вернулся домой без руки, у другого — шрам через все лицо и слепой сморщенный глаз, у третьего к дождю адски болело колено, четвертого за время отсутствия позабыла и бросила его девушка… Они приходили, выпивали принесенные с собой бутылки, заставляли Марка петь с ними ужасные песни типа «И позабыть мне не дано, как пули подлые визжали, и мы с тобой в грязи лежали…» или «Come on, hold on, Shut up and creep, Such fellows as we’re Are rather good to live…». Еще они поминали других таких же ребят, которые могли бы с ними пить сейчас, если бы не лежали в могилах, а потом они оставались ночевать и ввели традицию, что к Марку без выпивки (ну и без еды) гости не приходят, а потом с утра у Марка болела голова и в душе было грязно и воняло, как на помойке, будто с войны недостаточно вернуться, чтобы она оставила тебя в покое… Аллен этих «боевых друзей» боялся и старался с ними не встречаться, но сегодня у Марка вроде бы не было намечено подобной встречи, и Аллен, нимало не сомневаясь, нажал кнопочку звонка и не отпускал до тех пор, пока за дверью не послышались тяжелые шаги «специфического друга».

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению