Боевая стая - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Самаров cтр.№ 39

– Сам себя не обманывай. Обмануть можно всех и всегда, но вот себя – очень трудно. Лучше и не пытайся. Тогда ты просто работал «чистильщиком», как я тоже предполагал. Заметал следы, подчищал, как дворник метлой. Метла у тебя была, правда, двенадцатого калибра…

– Хорошая метла, – согласился Азар. – Жалко, что пришлось выбросить. Кучно эта метла стреляла, сейчас таких ружей не делают. Только я никак не пойму, в чем ты обвиняешь горца?

– В неблагодарности. Горец – это звучит благородно, а ты пошел на подлость. Твоим родителям было бы за тебя стыдно.

– Не трогай моих родителей, капитан. Я сам их ни разу в жизни не видел. Сколько помню себя, не видел. А помнить я себя начал в детском доме. И не хочу о них рассуждать. Но не тебе учить меня законам гор. Я хорошо знаю, что это такое.

– Да, не мне тебя учить, – согласился Шереметев. – К счастью, не мне. У меня была задача тебя поймать, и я со своей задачей справился. Когда тебе дадут пожизненное заключение, тебя будут учить конвоиры. Я – не конвоир, я – офицер военной разведки. Но оставим представления о чести, тебя уже не перевоспитать, я даже пытаться не буду. Человеку без чести трудно объяснить, что такое честь. Это то же самое, что слепому от рождения объяснять, что такое красный цвет. Но вот что мне скажи, пожалуйста. Три солдата лежали в засаде, блокировали вас на случай бегства. Я уже пропускал вас. Зачем профессор натравил волков на солдат?

– Не могу тебе сказать, капитан. Я не знаю, как он со своими волками общается. Как-то общается, это все знают, но как именно, этого не знаю ни я, ни другие. Я так не умею. Сам Исмаил Эльбрусович говорил потом, что волки убили троих солдат. Он узнал, что они за нашей спиной сделали. Как узнал, я тоже не понимаю. Но и он, я думаю, не натравливал волков. Он, как сам сказал, остановил их и прогнал.

– Да, – согласился майор Коваленко. – Здесь ты, наверное, говоришь правду. Иначе бы волки напали и на тех троих, что сидели по другую сторону тропы.

– Они быстрые и безжалостные, – закивал головой Азар. – Человеку с ними никогда не справиться.

– Люди все-таки их и уничтожили. И других, которые им подражают, тоже уничтожат, людей, которые себя красными волками называют. Я их уничтожу, – жестко сказал Шереметев, вспомнивший гибель своих солдат и оттого обозлившийся. – Сам уничтожу. По-волчьи безжалостно. Пусть твои друзья, что на свободе остались и живы до сих пор, заранее могилу себе заказывают. Я их уничтожу.

Азар, кажется, поверил, о чем говорили его сузившиеся глаза. Не расширенные, как бывает от испуга, а зло сузившиеся. Его на испуг взять было невозможно, он был готов к сопротивлению. И к ответным действиям тоже был готов. Этот человек неисправим, понял Григорий Владимирович. И исправлять его будут, конечно же, охранники в зоне особого режима для приговоренных к пожизненному заключению.

– Зря я, кажется, пармедол истратил. Все равно, что выбросил, – буркнул он себе под нос. Азар, конечно, его не услышал…

После окончания допросов капитан сидел в кабинете майора Коваленко вместе с ним:

– Ну так что, Григорий Владимирович, я звоню подполковнику Моринцу? – предложил майор. – Пусть присылает конвой и забирает твоих пленников? Для нас они уже, как я понимаю, «отстрелянный объект».

Капитан Шереметев, словно не слыша сказанного, вдруг сказал не в тему:

– Я знаю, как нам Идрисова сюда заманить. Причем срочно. Он все дела бросит, все комиссии ЮНЕСКО подальше пошлет и прилетит. Самолета не будет, бегом прибежит. Царапаться в дверь будет, чтобы его пустили. Только мне нужна помощь со стороны ФСБ. Сами мы не справимся.

Майор вопросительно поднял брови:

– Какая помощь? Говори. Обратимся.

– Позвоните, попросите, товарищ майор… Пусть их пресс-служба, поскольку при необходимости эта процедура уже отработана, выдаст журналистам только данные о расстреле из гранатометов отделения полиции в Редукторном и ни словом не обмолвится об уничтожении банды. Тем более о пленниках. Иначе профессор может что-то заподозрить и уже никогда не вернется. И это нужно сделать срочно. Немедленно. Можете попросить?

– Нет проблем. – Майор взялся за трубку, но вовремя вспомнил, что в кабинете у него аппарат только с внутренним гарнизонным номером, и в городскую телефонную сеть можно выходить только через коммутатор, а это дает возможность телефонистам прослушивать разговор, и вытащил свой мобильник. Набрал номер. Ответа ждал недолго.

– Здравия желаю, товарищ подполковник. Майор Коваленко. Мы вот тут сидим с капитаном Шереметевым и обсуждаем результаты допроса двух бандитов. Как это каких? Из той банды, которых капитан завалил. Как, разве я вам не сообщил? Извините, товарищ подполковник, закрутился. Да-да захвачено двое пленных. Мы уже сами, собственными силами допросили их. Можете забрать и работать с ними. Есть однозначные показания против профессора Идрисова. Стопроцентные. Да, протокол мы, понятно, не писали, поскольку не являемся следственным органом, но запись разговора вели. С этим не на судью, но на самих пленников надавить можно. Хотя бы оглаской пригрозить. Пойдут на сотрудничество. Особенно один, который самый духаристый, этот легко ломается.

Капитан Шереметев вытащил из кармана диктофон и положил на стол перед майором. А Коваленко продолжал разговор:

– Вот, диктофон у меня в руках. Я вам просто скопирую запись на диск. Присылайте конвоиров, а то у нас оборудованных помещений нет, приходится держать пленников в подвале казармы и приковывать их к трубам. А это не совсем гуманно. Но пленники, товарищ подполковник, не главное. Повод для звонка у меня иной. Тут вот капитан Шереметев придумал, как вытащить из-за границы профессора Идрисова. Причем вытащить немедленно. Так, что он сам прилетит с первым же рейсом и согласится лететь даже в отделении для шасси. Но капитану ваша помощь требуется. Да, помощь со стороны ФСБ. Он просит, чтобы ваш пресс-центр сообщил журналистам о совершении террористического акта в Редукторном, но не сообщал о захвате пленных. Так… Понял… – Лицо майора вдруг помрачнело. Заметив это, капитан встал и вдоль стола прошелся туда и обратно, показывая, что и у него нервы не из металла выкованы. – А можно узнать дословно, что сообщили? Так… Понятно… Это уже легче…

Вот потому, наверное, Григорий Владимирович и не хотел никому своих пленников показывать раньше времени. Хорошо. Да. Я понял вас. Но за записью человека пришлите. Я ему отдам и диски с записью содержимого компьютера Идрисова. Думаю, наш шифровальщик уже все скопировал. Согласен. Это совсем хорошо будет. Все и обговорим. Жду. – Майор отключился и убрал трубку.

– Что? – спросил Шереметев.

– Поздно ты, Григорий Владимирович, хватился. Надо было еще вчера на Юрия Трифоновича выходить. Их пресс-центр уже провел пресс-конференцию и отчитался перед журналистами. Правда, подполковник извинился, что в сообщении не упоминался спецназ ГРУ, но для нас с тобой это не большая беда. Привычное дело. Короче говоря, журналистам сначала сообщили о нападении на отделение полиции, а на следующей пресс-конференции, в тот же день вечером, рассказали об уничтожении банды, укрывшейся в подземелье под скалами. Банда уничтожена минометным огнем, разрушившим железобетонные перекрытия базы. И еще, что журналистам сообщить не успели, но могут вскоре сообщить, хотя Юрий Трифонович обещал подкорректировать пресс-релиз: сейчас проводится опознание тел погибших. Но пока опознан только один из них, иностранный наемник из Финляндии. Гражданин Финляндии, по национальности азербайджанец, бывший офицер финских сил безопасности. Но этого наемника давно искали, данные на него имелись, и потому опознали его сразу, несмотря на лицевые повреждения, камнями его сильно побило. С остальными вышла задержка. Кроме того, журналистам вроде бы сообщили, что двоим бандитам, возможно, удалось убежать. Завалы разобраны полностью, но их тела не найдены. Подполковник не уверен, что это в пресс-релизе было, но вполне могло быть. В настоящее время рабочая бригада под присмотром полицейского спецназа повторно перебирает все завалы. Предполагают, что тела могут оказаться где-то в недоступном месте. Подполковник Моринец сейчас сам приедет. При этом просит некоторое время подержать пленников у нас, поскольку он при их поступлении обязан официально оформить задержание и потом взять у суда решение на арест. А это может выплыть наружу в прессе. На тот же пресс-центр суда Моринец влияния не имеет, им Антитеррористический комитет не указ, творят, что хотят. Здесь, пока они у нас, про пленников никто не вспомнит, а прокормить мы их сможем, думаю. Устроит тебя такой вариант, Григорий Владимирович?