Вскоре после ухода родителей появился, наконец, ее итальянец.
Он сильно изменился со дня их встречи в «Барниз». Самоуверенность исчезла
вместе с хищной улыбкой. Мими их выпила. Ситуацию контролировала она. Она почти
насытилась им, он был слишком легкой добычей. Никто не мог стать с ней вровень.
— Я поведу, — сказала Мими, доставая ключи у него
из кармана.
Итальянец не возразил.
До особняка Общества по изучению Северной и Южной Америки
было недалеко, но Мими все равно по пути несколько раз проскочила на красный
свет, заставив машину «скорой помощи» резко свернуть во избежание столкновения.
Она остановилась у навеса и, когда они выбрались из машины,
бросила ключи привратнику.
Итальянец последовал за ней, как щенок. Они вошли в особняк
вместе.
Мими смотрелась потрясающе в непроглядно черном атласном
платье от Питера Сома, волосы ее были уложены в узел, а единственным украшением
служила тройная нить жемчугов из Южного моря, фамильная драгоценность. Мими
дернула кавалера за руку и направила вверх по лестнице. И натолкнулась на свою
лучшую подругу, Блисс Ллевеллин, слившуюся в страстном поцелуе с этим
ничтожеством, Диланом Бардом.
— Привет, — ледяным тоном произнесла Мими.
И когда же это успело назреть? Мими не любила оказываться не
в курсе дела.
Блисс оторвалась от губ Дилана и покраснела, увидев подругу.
Помада у Блисс была размазана, а волосы растрепаны. Дилан самодовольно
улыбнулся Мими.
— Блисс. В уборную. Немедленно.
Блисс взглянула на Дилана виновато, но все-таки безропотно
последовала за Мими в дамскую уборную.
Мими проверила кабинки и выгнала из туалета девушку из обслуги.
Убедившись, что в уборной никого нет, она повернулась к Блисс.
— Черт побери, что с тобой происходит? Ты с этим
типом? — с негодованием произнесла она. — Ты же могла заполучить
любого парня, какого пожелаешь!
— Но мне нравится этот! — с вызовом бросила
Блисс. — Он клевый!
— Клевый, — протянула Мими так, словно в этом
слове был десяток слогов. Кле-е-е-е-евый.
— У тебя что, проблемы? — дерзко поинтересовалась
Блисс.
— Проблемы? У меня нет никаких проблем. Кто сказал, что
у меня проблемы? — переспросила Мими, оглядываясь с таким видом, словно
ожидая увидеть кого-то.
— Это из-за той истории в Коннектикуте? — спросила
Блисс. — Он тут ни при чем.
— Что еще за история? — отозвалась Мими.
— Ну, не знаю, я слыхала, что с какой-то девушкой в
Гринвиче произошел несчастный случай и Дилан был как-то в это втянут, —
объяснила Блисс. — Но в любом случае это неправда.
Мими пожала плечами. Она впервые услыхала об этой истории,
но ничуть не удивилась.
— Я просто не понимаю, отчего ты тратишь на него время.
— За что ты его так ненавидишь?
Вопрос застал Мими врасплох. А ведь правда: Дилан вызывал у
нее совершенно несообразное отвращение. За что она его ненавидит? Мими не
знала, но нутром чувствовала, что его следует ненавидеть, а нутро ее никогда не
подводило. Чем-то этот тип ей не нравился, но ничего конкретно она сказать не
могла.
— Кстати, а что с твоим парнем? У него вид как у
зомби, — заявила Блисс, указав в угол.
Итальянский наследник зашел следом за ними в дамскую уборную
и теперь пускал слюни, прислонившись к колонне у дверей. Похоже, у Мими все
парни такие — умственно неполноценные.
— С ним я позже разберусь.
— Я пошла обратно к моему парню, — с нажимом
произнесла Блисс.
— Ладно. Но не забудь, что в понедельник тебе на
собрание Комитета.
Блисс и вправду чуть не позабыла об этом. Она вообще не была
уверена, что ей хочется вступать в какой-то чванливый общественный комитет, но
нужно было как-то умиротворить Мими.
— Да, конечно.
Мими посмотрела вслед уходящей подруге. Экая досада! Мими
беспокоило, что у Блисс вдруг прорезалось стремление к независимости. Она
больше всего на свете ненавидела мятежи среди подчиненных. Мими вышла из
уборной, дернув своего кавалера за галстук, чтобы тот следовал за ней. И тут во
второй раз увидела картину, уязвившую ее до глубины души. Ее брат Джек танцевал
с этой девчонкой, ван Ален, и прижимал ее к себе. Мими даже затошнило от
возмущения.
Когда Шайлер была с Джеком, время и пространство словно бы
застывали. Она даже не чувствовала, что находится в комнате, тесно набитой
потными подростками. Они двигались в одном ритме, их тела полностью
гармонировали друг с другом. Джек умело прижимал ее к себе, наклонившись так,
чтоб его дыхание легко касалось ее шеи. Странно: почему она так отчетливо
различает его в темноте, при том что остальные превратились в размытые пятна?
Шайлер закрыла глаза и на мгновение увидела их двоих, только
одетых иначе. Они находились в этом же бальном зале этого же особняка, только
на сто лет раньше. Она — в длинном вечернем платье, с корсетом и шелковыми
нижними юбками, а он — в белом смокинге, красивый и галантный. Сексуальное
колдовство песни «Мьюз» сменилось нежным вальсом.
Это походило на сон, но не было сном.
— Что происходит? — спросила Шайлер у кружащего ее
Джека.
Бальный зал был наполнен светом и негромкой музыкой. Звенели
бокалы с шампанским, легко трепетали дамские веера.
Но Джек лишь улыбнулся.
Они продолжали танцевать, и Шайлер обнаружила, что ей знаком
замысловатый рисунок танца. Когда музыка закончилась, они вежливо похлопали.
Шайлер огляделась по сторонам и внезапно снова очутилась в
настоящем времени, в своем платье в стиле пятидесятых, а Джек — в синем
блейзере и с красным галстуком. Шайлер моргнула. У нее что, разыгралось
воображение? Или все же это происходило на самом деле? Она была сбита с толку и
не знала, что и думать.
— Давай отдохнем немного, — предложил Джек.
Он взял Шайлер за руку и вывел ее из круга танцующих. Они
вышли на балкон. Джек закурил и предложил ей.
— Хочешь?
Шайлер покачала головой.
— С тобой это тоже случилось? — спросила она.
Джек кивнул, затянулся и выпустил дым.
Они смотрели на Парк-авеню. Шайлер подумала, что это самая
красивая улица на свете — после Риверсайд. Парк-авеню, ее величественные ряды
зданий довоенной постройки, караваны желтых такси, плывущие в обе стороны…
Все-таки Нью-Йорк — волшебное место.
— Что это было?
Но прежде чем Джек успел что-либо ответить, изнутри здания
донесся крик. Они переглянулись, подумав об одном и том же. Смерть Эгги.
Неужели еще кто-то?… Они помчались в коридор.