Генералы шального азарта - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Сухов cтр.№ 17

Встретить уважаемого князя со столь эффектной дамой подкатил сам держатель ресторана Федор Иванович Аксенов, толстый, бритый наголо человечек. Почему подкатил? Да потому, что был он похож на мячик, а еще более – на апельсин из-за розоватого цвета лица. Впрочем, друзья и знакомцы так и звали ресторатора Аксенова – «сеньор Апельсин».

Щербатов пожелал отдельный кабинет с дорогущими мебелями и отделкой, на что дама не возражала. Апельсин исполнил пожелание князя мгновенно, причем нашел кабинет недалеко от сцены и подальше от стола подгулявших «саврасов» – юнцов из состоятельных фамилий, которые только что сыграли «в аквариум»: то есть налили воду в рояль и запустили туда живых рыб. На сие чудачество им никто не перечил, ибо развлечение было оплачено заранее в весьма кругленькой сумме. Что же касательно рояля, то он был застрахован Апельсином на сумму в пять тысяч рубликов, – разумеется, рояль столько не стоил, но знать им об этом было ни к чему. Так что пусть «саврасы» изгаляются. Все оплачено!

Венгерские певички и шансонетки старались вовсю. Через портьеру, которую при желании можно было отодвинуть и сделать щель, Щербатов с Ксенией могли наблюдать за певичками. Они были пухленьки и дьявольски хороши какой-то порочной красотой, которая вызывает желание даже у дряхлого праведника. Для того они и пели тонкими голосками и выводили ножками и ручками разнообразные «па» и иные крендельки. Некоторых из них заангажировали «саврасы» и притащили за свой столик, принявшись угощать вином. Певички хохотали и пили наравне с молодыми господами. Ближе к полуночи кутилы покинули «Яр» и отъехали в неизвестном направлении. Впрочем, почему же в неизвестном… В известном! До первой гостиницы или «отеля», где затем предались любовным утехам и свальному греху.

Отужинав лучшим, что было на тот момент в ресторане, и запив ужин великолепным вином, князь Григорий Алексеевич Щербатов пришел в самое наилучшее расположение духа. Он сыпал остротами, всякий раз чувствуя расположение Ксении, целовал ей ручки, а однажды даже приложился губами к внутренней стороне женской ладошки, что было с его стороны весьма смело и довольно интимно. Видя, что девица благорасположена к нему, Григорий Алексеевич решил пойти по натоптанной годами дорожке: не навязчиво, но так, чтобы было трудно отказать, пригласить Ксению к себе в гостиничный нумер. Естественно, лишь для того, чтобы продолжить ужин, так сказать, в более домашних условиях и для дальнейшего «дружеского» сближения и взаимопонимания. Ксения на подобное предложение пристально посмотрела князю в глаза, в которых умная женщина всегда прочтет все, что ей нужно, и ответила согласием, метнув перед этим взор на соседний (через один) столик, за которым одиноко сидел и тянул вино из хрустального бокала средних лет господин в пенсне с темными стеклами.

А затем они вышли из «Яра», взяли извозчика и махнули с ветерком на Покровку…

* * *

– Я от вас без ума, баронесса. – Григорий Алексеевич стоял перед Ксенией преклоненным на одно колено и призывно протягивал ей руку. – Я пребываю в таковом состоянии с того самого момента, как впервые увидел вас. Вы божественная! Это как удар молнии. Как пронзение стрелой сердца, как…

Князь замолчал, не находя подходящих слов от бурливших внутри него чувств вперемежку с французским вином стоимостью двести рублей за бутылку. Очень хотелось присесть, еще лучше – прилечь, и чтобы рядом с ним прилегла Ксю, как мысленно называл князь Щербатов Ксению Михайловну.

– Теперь же я просто не представляю себе жизни без вас… – нашелся он и, поймав ладонь Ксении, прижал ее к своему пылающему лицу.

– Ваше сиятельство, это так неожиданно для меня… – придвинулась ближе девушка. – Право, князь, я ума не приложу, что вам ответить.

– Пощадите! – буквально вскричал князь Щербатов. – Ответьте мне «да»! Ответьте, что испытываете вы ко мне, пусть не в такой мере, как я, но такие же чувства. Хотя бы… примерно. – Григорий Алексеевич перевел дух и стал неистово покрывать ладонь Ксении горячими лобызаниями. – Один поцелуй… Всего лишь один поцелуй! Одарите, одарите меня счастием, сударыня…

Князь поднялся с колена и, не отпуская ладони Ксении, приблизил к ее лицу свое.

– Ты счастие всей моей жизни, – прошептал он, неожиданно перейдя на «ты», и прикоснулся своими губами к ее губам.

Ксения не отпрянула, но и не ответила на поцелуй.

– Пощади же меня, пощади, – взмолился Григорий Алексеевич.

– Ах, – прошептала Ксения, глядя прямо в глаза князя. – Вы принуждаете меня также признаться в своих чувствах к вам…

– Да?! – Князь Щербатов едва не подпрыгнул на месте. – Вы тоже… любите меня!?

– Возможно, я к вам испытываю нечто похожее… Но… – Ксения замялась и опустила прелестную головку. – Я считаю, князь, что наши отношения развиваются слишком стремительно. Непозволительно быстро для людей, которые всего-то десять минут назад были друг с другом на «вы»…

«А чего кота за хвост тянуть, коли все ясно», – хотел было воскликнуть князь, но в последнюю секунду осекся. Конечно, коли все ясно и чувства взаимны, можно немедля и в койку, однако дама – баронесса, а он сам княжеских кровей (да еще и Рюрикович!); стало быть, надобно соблюдать положенные в светском обществе приличия, мать их! Хотя бывают ситуации, в которых промедление излишне и крайне нежелательно. Ведь подобные обстоятельства могут и не повториться. И хоть близок локоток – а не укусишь…

– Я бы с вами согласился, Ксения Михайловна, если бы наши чувства не были взаимны. – Григорий Алексеевич сказал это мягко и без нажима, однако стараясь быть предельно убедительным. – Однако время столь скоротечно, что зачастую мы не успеваем сделать и доли намеченного нами, полагая, что еще успеем или, как вы, сударыня, выразились, события развиваются слишком быстро и надобно их искусственно притормозить… Это, я полагаю, самое большое наше заблуждение. Жить следует не будущим и, что еще хуже, не прошлым, но настоящим. Я убежден в этом. Жить надобно здесь и сейчас. И в этом настоящая и единственная правда жизни!

Закончив тираду, князь посмотрел в глаза Ксении. Взгляд баронессы Жерар де Левинсон был раздумчив.

«Ну, наступай же! – приказал себе Григорий Алексеевич. – Куй железо, пока горячо»!

– Ксения Михайловна, – Щербатов сделался до невероятности серьезным. – Я люблю вас всей душой и желаю, чтоб вы стали моею. – Ксения при этих словах удивленно вскинула на князя большие слегка грустные глаза, но он выдержал взгляд. – Мне позволительно так думать и так говорить, потому что я переполнен чувствами к вам, и они безмерны. Конечно, если бы я был юношей, впервые полюбившим девушку, я бы мог довольствоваться единственно общением с ней и редкими поцелуйчиками. И все равно эти отношения закончились бы интимной близостью, чем и кончаются самые высокие чувства, именуемые любовию. Я же, – Григорий Алексеевич выразительно посмотрел на Ксению, – не юноша. И хотя я еще не стар, время для меня течет быстрее, нежели для вас, находящейся в годах молодых, когда кажется, что жизнь будет длиться вечно. Но, поверьте, милейшая Ксения Михайловна, – князь многозначительно вздохнул, – это самое большое заблуждение, каковому только подвержены люди. Жизнь вовсе не вечна. К нашему прискорбию, она скоротечна, как горная река. Как атака ястреба, увидевшего на земле добычу. Как движение пули, выпущенной из оружия: только-только прозвучал выстрел, а человек, находящийся за десятки саженей от стрелявшего, уже падает замертво…