Крещение пулей - читать онлайн книгу. Автор: Максим Шахов cтр.№ 18

– Это Гоблин? – спросил Андрий.

– Ага! Хозяин, – кивнул Толян, поспешно прикладываясь к своему стакану.

Несколько посетителей тут же потянулись на выход, другие, следуя примеру Толяна, поспешно допивали. Судя по этому, Гоблин умел строить быдло.

– Ты, это, стакан забери, – негромко сказал Андрий. – А то из горла водку хлестать не фонтан… А я пиво возьму, чтоб запивать.

– Дак это… – вздохнул Толян, засосав без остатка дармовое пиво. – Лучше ко мне пойти пузырь раздавить. А то на улице менты если выпасут, водку выльют и в обезьянник на три часа кинут…

– Так, а у тебя кто дома? – спросил Андрий.

– Да никого.

– А, ну тогда – конечно! Чего зря по подворотням шляться? – кивнул Хомив.

Чутье его не обмануло. Нужного клиента он выцепил с первого раза. Безошибочно…

– Слава богу, нет у меня никакой беды, Корней, – сказала Анфиса, проводя указательным пальцем по блестящей поверхности стола.

– Не пугай меня еще больше, Анфис! – попросил Корней. – Скажи, пожалуйста, в чем дело.

– Да дело во вчерашней записи… – сказала Анфиса. – Точнее – в разговоре Стаховского и отца Вениамина. Я в самолете запись несколько раз прослушала. А потом, уже дома, нашла в Интернете проповедь Вениамина. Под названием «Сколько надо материальных благ человеку для счастья?». Хороший вопрос, верно? Потому что мы только то и делаем, – продолжила Анфиса, отойдя к окну и глядя на улицу, – что бежим за этими самыми благами с утра до вечера, год за годом, словно белки в колесе. И никто не задумывается, нужны ли они на самом деле. Или нет…

– Ну почему же никто, Анфиса? – улыбнулся Корней, вставая со стола и направляясь к окну. Став рядом с Анфисой и по-дружески приобняв ее за плечо, он продекламировал: – «Мне и рубля не накопили строчки, краснодеревщики не слали мебель на дом, и кроме свежевымытой сорочки, сказать по совести, мне ничего не надо…» Вот тебе, пожалуйста, навскидку думы о вредностях материальных благ от Маяковского… Но сермяжная правда заключается в том, что все это не более чем агитка и пропаганда. Сочиняя эти строки, Маяковский передвигался по нищей Москве на персональном шикарном лимузине с персональным же водителем. Что по нынешним меркам сопоставимо с личным реактивным самолетом…

– И как он закончил? – посмотрела на Корнея Анфиса.

– Закончил Маяковский, конечно, печально, – кивнул Корней. – Но это не меняет дела. Нынешние проповедники умеренности также передвигаются исключительно на шикарных автомобилях с персональными водителями. Не веришь – загляни на задний двор любой московской церкви…

– Так отец Вениамин об этом и говорил Стаховскому, Корней!

– И что от его слов изменилось? Посмотри за окно, – кивнул Фалютин на битком забитый дорогими авто проспект. – Миром правят деньги! Так было, есть и будет всегда. И никакие слова это не изменят. Как и то, что разглагольствовать о пользе бедности и воздержания всегда будут только сытые и откормленные. Я тебя убедил? – с улыбкой покосился он на Анфису.

– Нет.

– Аргументируй, – кивнул Корней.

– Ты сказал, что от слов Вениамина ничего не изменилось. Но это не так. Стаховский, который хотел вбухать несколько миллионов, а может, и десятков миллионов долларов в церковь своего имени, теперь не будет этого делать. А потратит эти деньги на что-то действительно нужное людям. И я тоже от слов Вениамина изменилась, верно?..

– Ну, за нас, за мужиков! – сказал Андрий.

– А ты не спешишь, Витек? – спросил Толян, поскольку Хомив набулькал в стаканы водки грамм по двести, не меньше. – Может, попридержать коней?

– Мне надо, Толян! – приложил к груди левую руку Андрий. – А ты как хочешь… Потом, если что, я сбегаю за добавкой. У меня с собой еще полтинник, так что на бутылку по-любому хватит.

– Ну, тогда давай! – махнул рукой Толян.

Они чокнулись и выпили. Андрий потянулся к купленной по дороге нехитрой закуси. Толян взял стакан с колой и запил. Андрий выцедил свою колу, потом долил «запивона» в оба стакана.

Толян закурил, поднялся, прошел в угол комнаты и включил падавший-перепадавший приемник. Тот в первый момент на это никак не отреагировал. Тогда Толян приподнял его и стукнул о тумбочку, на которой приемник стоял. И тот «ожил». Из дребезжащего динамика комнату заполонил хриплый голос какого-то шансонье. Толян удовлетворенно кивнул и, дважды затянувшись, даже вроде как попытался подпевать. Впрочем, уже несколько секунд спустя он вернулся к столу и присел.

– Ну что, Витек? Еще по чуть-чуть?

– Можно, – сказал Андрий.

Толян разлил по стаканам остатки водки и покачал головой:

– Надо за второй бежать.

– Сбегаем, Толян! Давай…

Они снова чокнулись. Выпив, Андрий подпер рукой голову и принялся вроде как меланхолично жевать. На самом деле он незаметно наблюдал за Толяном и ждал. Тот с колой заглотил психотропное вещество, которое Хомив ему подсыпал.

В первый момент Толян испытал возбуждение, теперь же реакция сменилась расслабленностью. Затушив окурок, он опустил голову на руку и расслабленно улыбнулся. Андрий потянулся за сигаретами. Когда он закурил, Толян уже прикрыл глаза и начал медленно клониться к столу, пока не уткнулся в него лицом в довольно нелепой позе. Где-то с полминуты он сидел так, потом, уже в глубоком сне, повернулся, свалив при этом пустую бутылку.

Андрий спокойно докурил, затем встал и, подойдя к собутыльнику, потряс его за шею.

– Толян! Толян, пора за водкой!

Тот не пошевелился. И пульс на его шее остался без изменений. Это свидетельствовало о том, что хозяин погрузился в глубокий сон. И Андрий, достав перчатки, надел их. Первым делом он взял со стола и отнес на кухню три стакана, которых касался, и пустую бутылку. Там он сунул стаканы в стоявшую в раковине кастрюлю и пустил воду. Бутылку же, выключив свет, просто выбросил в окно.

Дальше Хомив взял тряпку и отер все предметы, которых касался в квартире Толяна. Их было немного, и времени на это ушло всего с минуту. Покончив с этим, Андрий снова пощупал пульс Толяна. Тот был прежним.

Теперь можно было приступать к самому главному. Весь этот спектакль Андрий разыграл только для того, чтобы завладеть паспортом Толяна. Хомив быстро огляделся.

Жил Толян в благоустроенной малосемейке. Из мебели в двенадцатиметровой комнате были стол, три разномастных стула, диван и тумбочка, на которой хрипел приемник. К ней-то и направился Андрий. Для начала он выключил «музыку», потом заглянул внутрь тумбочки. Там валялся всякий сборный хлам – наручные часы, ручки и даже градусник. Все это, судя по всему, нерабочее. Документами в тумбочке и не пахло.