Иисус. Возвращение из Египта - читать онлайн книгу. Автор: Энн Райс cтр.№ 70

Я шел вместе с ними, но я был один.

Я думал о мамином рассказе — о словах Иосифа: что тьма пытается поглотить свет и что тьме это никогда не удается. Прекрасные слова, но это всего лишь слова.

Мысленным взором — без чувств, без слез, без дрожи — я видел человека, убитого в храме копьем, наблюдал, как истекает кровью жертвенный агнец, скорбел о неизвестных мне младенцах, убитых в Вифлееме. Я видел огонь в ночи, пожирающий небо над Иерихоном. Я снова и снова видел все это.

Когда мы вернулись домой, я присел отдохнуть.

Вошла Маленькая Саломея и остановилась рядом со мной. Я ничего не сказал ей, думая, что она поставит передо мной чашку супа или воды и уйдет, как всегда, такой занятой маленькой женщиной она стала.

Однако она продолжала стоять.

Наконец я поднял на нее глаза.

— Что? — спросил я.

Она опустилась на колени и приложила ладонь к моей щеке. Я смотрел на нее, и мне казалось, что она никогда не оставляла меня ради женских хлопот по хозяйству. Она всматривалась в мое лицо.

— Что с тобой, Иешуа? — тихо спросила она.

Я сглотнул. Я чувствовал, что мои слова будут слишком большими для меня, маленького мальчика, и все же я сказал:

— Просто я понял то, что каждый должен понять. Не знаю, как я раньше этого не видел.

Человек на камнях. Агнец. Дети. Я смотрел на Саломею.

— Скажи мне, — попросила она.

— Да! — шепотом произнес я. — Как я раньше этого не видел?

— Скажи мне, — повторила Саломея.

— Это так просто. Но пока сам не поймешь, никакие объяснения не помогут, кем бы ты ни был.

— Я хочу знать, — просила Саломея.

— Вот что я понял. Все, что рождено в этом мире, не важно как, не важно зачем, все рождено, чтобы умереть.

Она ничего не сказала.

Я поднялся и вышел на улицу. Уже темнело. Я направился за деревню, на склоны холма, где трава была мягкой и нетронутой. Там, рядом с рощицей, было мое любимое место, где мне нравилось отдыхать.

Я нашел в небе несколько первых звездочек, пробивающихся сквозь сумерки.

Рожден умереть, повторил я про себя. Да. А иначе зачем я появился на свет от женщины? Зачем мне плоть и кровь, если я не должен умереть? Больно, нет, мне не вынести такую боль. Я вернусь домой в слезах, если не перестану думать об этом, но этого больше не должно случиться. Больше никогда.

Когда же ангелы придут ко мне, излучая такой яркий свет, что я не буду бояться? Когда ангелы наполнят небеса пением и позволят мне увидеть себя? Когда ангелы поселятся в моих снах?

Внезапно на меня снизошел покой — как раз когда я думал, что сердце мое взорвется.

Ответ пришел как будто от самой земли, от звезд, от мягкой травы, от деревьев неподалеку, от приглушенных вечерних звуков.

Я послан сюда не для того, чтобы искать ангелов! Не для того, чтобы видеть их во снах или слушать их пение. Я послан сюда, чтобы жить. Дышать, потеть, испытывать жажду и иногда плакать.

И все, что случилось со мной, и большое, и маленькое, произошло для того, чтобы я учился. В бесконечном уме Господа есть для этого место, а я должен искать во всем урок, как бы трудно мне ни приходилось.

Я чуть не рассмеялся.

Это было так просто, так прекрасно. Если бы я только удержал в себе это понимание, этот момент — не забыл бы в череде дней, не забыл никогда, что бы ни выпало на мою долю.

О да, я вырасту, и настанет время, когда я покину Назарет, несомненно. Я выйду в мир и сделаю то, что мне предназначено. Да. А пока? А пока мне все стало ясно. Мой страх ушел.

Мне казалось, что само мироздание держит меня на ладони. Как мне могло казаться, что я один? Я в объятиях земли, в объятиях тех, кто любит меня вне зависимости от того, что они думают или понимают, я в объятиях звезд.

— Отец, — сказал я, — я дитя Твое.

В основе каждого романа, написанного мной с 1974 года, лежит историческое исследование. Я горжусь тем, что, сколько бы элементов сверхъестественного ни включало в себя повествование, сколь фантастическими ни были бы мои персонажи и сюжеты, декорации, в которых разворачивается действие, всегда исторически точны. С годами читатели признали и оценили эту характерную черту моих произведений. Если роман описывает Венецию восемнадцатого века, то можете быть уверены: все детали, упомянутые мною в романе, будь то опера, наряд, обстановка, звание, — все соответствует действительности.

Мои исторические изыскания, начавшиеся с девятнадцатого века и давшие почву двум первым романам, помимо моей воли постепенно продвигались все дальше в глубь веков, к началу нашей эры, где я надеялась отыскать ответы на фундаментальные вопросы, которые волновали меня все сильнее и в конце концов превратились буквально в наваждение.

В самой сердцевине этого наваждения была фигура Иисуса Христа, а в более широком смысле — зарождение христианства и падение античного мира. Мне отчаянно хотелось узнать, что же случилось в первом веке и почему люди так мало об этом говорят.

Прошу вас учесть, что у меня за спиной старомодное, строгое католическое детство в ирландском приходе посреди Америки сороковых и пятидесятых годов. Такой приход сейчас назвали бы католическим гетто. Мы ежедневно посещали мессу и причащались в огромной великолепной церкви, построенной нашими предками, причем некоторые из них принимали в строительстве непосредственное участие. Школьное обучение было раздельным — мальчики и девочки учились в отдельных классах. Мы изучали катехизис, Библию и жития святых. Мозаичные окна, служба на латыни, подробные ответы на сложные вопросы о добре и зле — все это навсегда отпечаталось в моей душе, а также множество сведений из истории церкви, представленной нам в форме длинной череды событий, ведущих к победе над ересью и реформацией, кульминацией которых стало восхождение Пия XII на папский престол.

Я вышла из этой церкви в возрасте восемнадцати лет, потому что перестала верить, будто она была «единственно истинной Церковью Христа, дающей спасение души своим верным чадам». Утрата веры не была вызвана каким-то конкретным событием в моей жизни. Это произошло в студенческом городке, где я испытывала, во-первых, сильное сексуальное давление, а во-вторых, давление внешнего, некатолического мира. Меня окружало множество хороших людей, и они читали книги, которые мне читать строго запрещалось. А я очень хотела почитать Кьеркегора, Сартра и Камю. И я хотела понять, как так получается, что явно неплохие люди не верят в организованную религию, но при этом горячо желают вести себя правильно и наполнить свою жизнь смыслом. Консервативный католик, каким я в то время являлась, не имел возможности выяснить это. И я порвала с церковью. И с верой в Бога.

Двумя годами позже я вышла замуж за страстного атеиста Стэна Райса, который не только не был верующим, но и был преисполнен убеждения в том, что Бога не существует. Это был один из самых достойных и увлеченных наукой людей, которых я знала. И для него, и для меня жизнь состояла в писательском творчестве.