И тут она вдруг поняла, что наконец освободилась от Винса и стала полноценной женщиной, — теплой, чувственной, желанной.
Тело Эндрю содрогнулось в конвульсиях, и он без сил упал ей на грудь.
А потом они медленно, как в тумане, возвращались к реальности. Эвелин казалось, что она превратилась в какую-то расплавленную бестелесную субстанцию. Она лежала неподвижно, не открывая глаз, и боялась заставить себя посмотреть мужу в лицо. Инициатива принадлежала ему, но виновата в том, что мы стали близки, я сама, думала Эвелин.
Вдруг ее охватила дрожь. Эндрю осторожно укрыл жену простыней и решительно притянул к себе.
— Постарайся ни о чем не думать, — тихонько шепнул он. — Просто лежи смирно.
Ни о чем не думать! Да она и не осмеливалась. Эвелин внезапно поняла всю силу собственной чувственности, и это открытие потрясло ее до глубины души.
С этими мыслями она и заснула.
Солнце уже вовсю пробивалось сквозь опущенные шторы. Спальня была залита розовым светом, а из соседней комнаты доносился знакомый голос.
— Нет! Делай, как я сказал.
Еще не до конца проснувшись, Эвелин машинально отреагировала на суровый тон. Она села в постели и спустила ноги на пол. И только тут сообразила, что на ней ничего нет. События прошедшей ночи мгновенно всплыли в ее памяти.
Какое унижение — ведь она фактически сама предложила себя Эндрю!
— Господи! — Эвелин в ужасе закрыла рукой глаза, и в это время снова раздался голос мужа.
— Мне наплевать, если из-за этого возникнут проблемы! — отрезал он. — Да, я знаю… Придется отложить до моего возвращения… Не знаю, когда. — Эндрю вздохнул. — Когда я буду готов, и она тоже.
Эвелин медленно отняла руку от лица и выпрямилась, поняв, что разговор шел о ней.
— Винс? — Эндрю презрительно рассмеялся. — С каких это пор он стал думать еще о чем-то, кроме собственной драгоценной персоны?
Проклятье! Ощутив знакомый толчок в сердце при упоминании имени бывшего жениха, Эвелин поднялась на ноги. Ее слегка покачивало.
— Разумеется, он понял, — негромко продолжал муж. — Да, черт бы его побрал, это было понятно всем и каждому, — неожиданно зарычал он. — Он хотел расквитаться со мной за Аннабелл… Что? Разумеется, я люблю ее по-прежнему.
Аннабелл? Невидящим взглядом Эвелин уставилась в пустоту. Открывшаяся ей истина оказалась ужасной.
Так вот оно что! Эндрю влюблен в Аннабелл!
— В этом-то и была моя ошибка: мне не пришло в голову, что он дойдет до такой низости ради того, чтобы мне отомстить, — с горечью продолжал Эндрю.
Словно в кошмарном сне, Эвелин медленно двинулась к двери, ведущей в гостиную.
Сжимая дрожащей ледяной рукой простыню, она тихо вошла в соседнюю комнату. Эндрю в одном халате стоял у письменного стола, прижав к уху телефонную трубку. Он не заметил появления жены, поскольку разговаривал, стоя спиной к спальне. Вся его фигура, казалось, излучала гнев.
— Ты думаешь, я этого не знаю? — произнес он в трубку. — Но он не дал мне возможности хоть что-то предпринять! А чувства Эвелин ему были глубоко безразличны. Этот подлец рассчитывал поиграть с ней и бросить.
Поиграть и бросить, с болью повторила про себя Эвелин. Она была пешкой в борьбе братьев Левендеров за Аннабелл.
— Ну, в общем, да, — вздохнул Эндрю. — Своей грязной игрой он добился того, чего хотел. А я теперь могу делать, что хочу, с его «отбросами»…
Отбросы — это, стало быть, она. Услышав жестокое словечко, Эвелин сдавленно вскрикнула.
Эндрю круто развернулся, все еще гневно сверкая глазами, и только тут сообразил, кто перед ним стоит. Ярость в его взгляде внезапно сменилась ужасом, и он оцепенел.
Эвелин молчала. Она была не в состоянии вымолвить ни слова. Эндрю, похоже, тоже лишился дара речи. Он опустил трубку на рычаг, даже не попрощавшись с собеседником, и как-то беспомощно взмахнул рукой.
— Не смей даже думать, что ты хоть что-нибудь поняла из этого разговора, — выдавил он.
Ошибаешься, я поняла вполне достаточно, мысленно отозвалась Эвелин, но вслух лишь обречено прошептала:
— Ты влюблен в Аннабелл!
Краска резко прилила к щекам Эндрю, глаза его потемнели. Удар явно пришелся в цель.
А в ее затуманенном унижением и горечью мозгу все кусочки головоломки наконец сложились в одно целое.
Он вызвал Аннабелл из Канады вовсе не ради того, чтобы заставить Винса образумиться, а потому, что считал того увлекшимся Эвелин и рассчитывал сам начать ухаживать за бывшей возлюбленной брата. И эту скоропалительную женитьбу предложил вовсе не ради спасения фамильной части, не из чувства вины, а лишь потому, что было задето его самолюбие!
— Что ж, получается, что мы оба — чьи-то отбросы, — горько сказала Эвелин и рассмеялась: находчивый и предприимчивый Эндрю Левендер, похоже, растерялся. Он стоял посреди комнаты, молча глядя на нее. — Боже мой, — задыхаясь, прошептала она и бессильно прислонилась к косяку двери. — Бред какой-то. Чудовищный, безумный бред.
— Ты сама не понимаешь, что говоришь, — пробормотал Эндрю.
— Ах вот как! — Темные глаза ее сверкнули.
Теперь она стала воспринимать этого человека совсем в ином свете. Глава великой корпорации, всесильный старший брат, держащий руку на пульсе всех событий. Человек, лишенный слабостей.
А она-то поверила, что он совсем не похож на избалованного Винса, красавчика с сентиментальной картинки, объекта воздыханий всего женского персонала фирмы.
Старший Левендер всегда казался Эвелин человеком, защищенным сознанием собственного могущества, для которого мнение окружающих ничего не значило. А на поверку вышло, что он так же уязвим, как и все!
И чьей же жертвой пал этот колосс? Аннабелл, миниатюрного, хрупкого, нежного создания с фарфоровым личиком, золотистыми кудряшками и голубыми глазками. Именно такие женщины мгновенно вызывают к жизни первобытный мужской инстинкт — желание лелеять и защищать слабое существо.
Оказывается, оба брата, при всем их несходстве, предпочитали именно такой тип — то есть полную противоположность ей самой, подумала Эвелин и содрогнулась. Ее охватило презрение к себе и Эндрю.
Интересно, а Аннабелл знала о его чувствах? А Винс? Судя по тому, что она только что услышала, эта история была известна всем. И сей факт, по-видимому, страшно задевал самолюбие Левендера-старшего.
Неудивительно, что он так поспешно решил жениться. Ему нужно было чем-то компенсировать свое поражение. И теперь он воспользовался ею так же, как и Винс.
Какая гадость! Эвелин закрыла глаза. Ее шатало. Собрав все свои силы, она произнесла:
— Я не желаю больше в этом участвовать! — И поплелась в спальню.