Блаженство греха - читать онлайн книгу. Автор: Энн Стюарт cтр.№ 35

Он взглянул на дом Эстер. Рэчел не выключила свет. Перепугалась, должно быть, до смерти. Сон у нее глубокий, и он не мог не дотронуться до нее руками, ртом, посмотреть, как далеко удастся зайти, прежде чем она проснется и закричит. Если б не тот проклятый удар молнии, ему, возможно, удалось бы раздеть ее.

Колтрейн должен быть где-то поблизости, наверное, ищет его. Шерифу не понравится, если узнает, что Люк ходил в дом Эстер. Никому не станет лучше, если Эстер продырявит его, о чем давно мечтает. Разве что Рэчел Коннери вздохнет с облегчением.

Он скользнул в темноту, тихо насвистывая. В голове крутился «Дьявол явился в Джорджию». С чего бы? Да и какая разница. В ночи он невидим, никто не знает, что он здесь, и он свободен. Пусть ненадолго, но свободен.

— Что-то не похоже, чтобы ты хорошо спала, девонька. — Эстер Блессинг плюхнула перед ней тарелку с чем-то жирным. Рэчел стало дурно при виде ярко-желтых яиц, колбасы и кучки чего-то, похожего на овсянку.

— Гроза не давала спать, — слабо отозвалась она и потянулась за кофе в тщетной попытке взбодриться. Уснуть потом так и не получилось. Рэчел еще долго лежала на кровати, всматриваясь в темные углы, с замиранием сердца ожидая нового появления призрака. И чем дольше смотрела, тем больше убеждалась, что его здесь быть не могло. Он не смог бы ни войти, ни выйти из комнаты, до отказа набитой всякими безделушками, чтобы что-нибудь не свалить.

— А я сплю как младенец, — ухмыльнулась Эстер. — Вот что значит чистая совесть.

Глядя на самодовольную старуху, поверить в ее чистую совесть было трудно.

— Наверное, я сегодня уеду, — сказала Рэчел, делая попытку размазать еду по тарелке. Ей удалось проглотить кусочек тоста, но большего привередливый желудок не позволял.

— Уже узнала, что хотела? Какая шустрая.

— У меня такое чувство, что я в этом городе нежеланная гостья.

— Что верно, то верно, — закудахтала Эстер. — Город живет за счет того сатанинского отродья. Они не хотят, чтобы ты вмешивалась.

— А вы? Я думала, вы ухватитесь за возможность разоблачить истинную сущность своего внука.

— Он мне не внук! — огрызнулась Эстер. — Вообще не родня, слава тебе Господи, я тебе уже говорила. А мое время еще придет, да. И не нужна мне твоя помощь, чтобы увидеть, как свершится правосудие. Я ждала двадцать лет с тех пор, могу подождать еще чуток. — Она надсадно закашлялась и потянулась за пачкой сигарет.

Рэчел удержалась от вертевшегося на языке комментария: еще неизвестно, кто умрет раньше — Эстер от рака легких или Люк от отсроченного правосудия.

— Как скажете. У вас случайно нет каких-нибудь старых фотографий Люка или историй из его детства, которыми вы могли бы поделиться? — Она не рассчитывала на положительный ответ, но не могла уехать, не спросив.

К ее удивлению, Эстер выдвинула стул и села.

— Фотографий было не шибко много, и я их все сожгла, — сказала она. — Что до историй, я могу порассказать такое, от чего у тебя волосы встанут дыбом. Как он, бывало, таращился на меня этими своими безумными глазищами, будто это я дьявол, а не он. И ни разу звука не издал, когда я его порола. Даже в четыре годика, когда я отходила его отцовским ремнем. Черный был, ходить не мог, но не пикнул. Не по-человечески это.

Рэчел едва не стошнило.

— Четыре годика? — слабо отозвалась она.

— Ага. Дьявольское семя. И ничем его было не исправить, ни колотушками, ни поркой, ни чуланом темным. Так уж вот не желал слабость свою проявить. Единственный раз я видела, что он плакал, это когда хоронили его мамашку. Так в том тоже он виноват.

— Почему? Думаете, он убил ее?

Эстер бросила на нее испепеляюще-презрительный взгляд.

— Если кого он и любил, так это только свою мамашку. Глупая была потаскушка, безмозглая, как курица. Люк даже в четыре года был умнее.

— Так чем же он провинился?

— А тем и провинился, что на свет появился. Если бы Мери-Джо была хорошей девушкой, как полагается, мой сын бы ее уважал. Но она навязала ему ублюдка, а он так ее и не простил. Пытался выбить дурость из них обоих, но проку от этого не было. Мери-Джо, правда, хоть в конце исправилась — это когда повесилась в сарае Джексона.

— Значит, ей надо было сделать аборт и не говорить Джексону, что была беременна, так?

— Аборт — грех. Я против того, чтобы убивать нерожденное дитя, — с праведным возмущением возразила Эстер. — Она должна была блюсти себя, пока Джексон не будет к ней готов.

— Глупая Мери-Джо, — пробормотала Рэчел.

— Ну, в конце она получила хороший урок. Жарится теперь в аду.

— Почему вы так говорите?

— Она же наложила на себя руки. Думаешь, ей есть место в раю? Затюканная такая бедняжка, вечно понурая, пришибленная, будто боялась нас, меня да моего сыночка. Видит бог, никто из нас и мухи не обидит.

Рэчел поглядела на сильные, узловатые руки Эстер, руки, которые пороли четырехлетнего мальчика, и ее передернуло.

— Знаешь, это ведь он нашел ее, — продолжала как ни в чем не бывало Эстер. — Был День благодарения, она поставила еду на стол и просто вышла. Джексон заставил Люка сесть и поесть, как положено, и тот нашел ее только четыре часа спустя. Сделать что-нибудь было уже слишком поздно. Только праздник всем испортила.

— Могу представить, — выдавила Рэчел.

— Вот когда он изменился. Раньше всегда был тихим, прямо до жути. А после того, как нашел свою маманю да перерезал веревку, как подменили мальчишку. Дерзкий стал, хитрый. Учителя его боялись. Черт, даже я боялась, восьмилетнего. Но я и не знала, сколько злобы на самом деле живет в его сердце. Джексон пробовал выбить дурь, но без толку. Джексон был отцом маленькому ублюдку, хоть и не отвечал за него после того, как Мери-Джо померла, и что ж этот мальчишка сделал? Взял отцовское ружье и снес ему голову.

— Я думала, в полиции сказали, что это было еще одно самоубийство.

— Мой мальчик слишком высоко себя ценил, чтобы свести счеты с жизнью. Кроме того, я воспитала в нем веру, что это грех. И уж точно он не хотел провести вечность рядом с Мери-Джо — за шесть лет брака намучился с лихвой.

— Мне показалось, вы сказали, Люку было восемь, когда она умерла.

— Ну, да. Джексон женился на Мери-Джо, когда Люку было два.

Потрясающая логика.

— Так что же случилось с этим дьявольским отродьем после смерти вашего сына?

— После того, как Люк убил его? Мальчишка просто убрался из города, и слава тебе Господи. Он знал, что у Джексона здесь много друзей, и никто, кроме парочки сердобольных учителей, теплых чувств к тощему подкидышу не питал. И что им-то была за беда, когда он в школу и носа не показывал, не пойму. Но Люк убрался отсюда сразу после дознания. Даже не зашел попрощаться со мной.