Второе пришествие - читать онлайн книгу. Автор: Александр Новичков cтр.№ 42

Но даже таким безумным размышлениям не удалось достаточно отвлечь меня.

– …Узрите же лицо этой богопротивной ведьмы! – Возглас священника прозвучал практически в полной тишине.

За ним последовал вздох восхищения и многочисленные реплики негодования по отношению к обвиняемой.

— Боже мой, – прошептал рядом алхимик, старательно удерживая за плечи Эвана, чтобы тот ненароком не взглянул на «ведьму». – Она же еще совсем девочка…

Голова сама повернулась в сторону платформы. Глаза сами отыскали знакомую фигурку, привязанную веревками к центральному столбу. Память сама определила, кому принадлежат эти чуть поблекшие, испачканные, но все еще золотистые волосы.

«Лилия!»

Глаза едва не вылезли из орбит от удивления. Рот раскрылся, а в груди словно бы вспыхнуло пламя. Я понял, что не выдержу. Просто не выдержу этого. Ничто на свете не заставило бы меня спокойно стоять и наблюдать, как ее сжигает какой‑то разукрашенный клоун. И не только меня, я чувствовал, что демон тоже пылает от негодования. Он тоже не мог позволить свершиться этому безумству.

— Не позволю, – выдавил я, чувствуя, как скрипят и крошатся мои зубы. – Я им не позволю этого сделать… Даже если придется убить их всех. Таково мое желание!

— Максим? – неуверенно протянул руку Шин, боясь прикоснуться ко мне и не рискуя заглянуть в лицо.

Окружающая нас толпа взорвалась криками и свистом.

— Уходите. – Толикой разума я осознавал, что в порыве ярости могу сотворить то, о чем сильно пожалею. – И не оборачивайтесь в пути. Возвращайтесь в дом и не выходите наружу. Я не позволю им убить Лилию…

— Что… – не верил своим ушам немолодой алхимик. – Нет! Даже не пытайся, даже не думай об этом!

Шин вцепился мне в руку, подтянулся к самому уху. Его голос дрожал.

— Я не знаю, откуда ты знаешь эту девушку, не ведаю, насколько она тебе дорога, но ты уже не сможешь спасти ее. А если попытаешься – погибнешь сам. Никто не сможет пойти против церкви и ордена Львиной розы. Ты ловок, проворен, умеешь сражаться, но выходить на бой против целой армии рыцарей – самоубийство! Человеку это не под силу!

— Верно, – отозвался я, – человеку не под силу… Но мне, может быть, и под силу.

Я повернул лицо к алхимику. Тот побледнел и отшатнулся. Эван, стоящий у него за спиной, увидев меня, попятился и, чтобы не закричать, прикрыл рот ладонями. Хорошо еще, что все остальные зрители были увлечены зрелищем на платформе и слышали только проповеди священника, иначе мое собственное представление началось бы раньше.

— Значит, ты… И все те вопросы… – сначала растерялся Шин, но быстро взял себя в руки. А может, растерялся еще сильнее. Он вдруг вытянул откуда‑то кожаную сумку через плечо, мою сумку, только заметно располневшую с того момента, когда я оставил ее в углу комнаты.

— Вот, – он протянул сумку мне. – Наверное, ты больше не вернешься в Гинну… Я осмелился положить туда немного моего печенья. Оно тебе, кажется, понравилось…

Кто принял решение взять эту сумку и повесить ее через плечо – я или демон, так и осталось для меня неизвестным, но я это все же сделал и, кажется, сказал спасибо Шину, хотя разум мой уже вовсю рвался к платформе, разметая в стороны рыцарей с башенными щитами.

— Надеюсь, – добавил на прощание Шин, глядя на меня с некоторой опаской, но и с нескрываемым восхищением, – что никому не удастся изменить тебя…

Я дождался, пока невысокая фигура алхимика, ведущего перед собой маленького Эвана, растает в толпе, и начал воплощать свой план. А он был довольно прост: как можно скорее попасть на платформу, а дальше – будь что будет.

Словно черный ветер я промчался по опорам сложенных прилавков, обмотанных яркими полотнами, едва ли не ступая по головам зевак. Меня никто не успел разглядеть, а те, кто заметил, удивленно протирали глаза, гадая, что же предстало перед ними. Ничто не могло меня остановить.

Словно заколотая свинья, завизжал священник. Факел вылетел из его руки и упал с платформы, прямо под ноги рыцарям, задравшим шлемы и вперившим взгляды прямо в меня. Какая‑то женщина истерично закричала и начала царапать себе лицо ногтями. Затем прорезался голос у стоящих близ платформы мужчин: глухой рев поднялся над площадью, становясь все громче и насыщенней.

Воспользовавшись паникой, я позволил себе осмотреться. Лилия, привязанная к деревянному столбу, стояла ровно за моей спиной, на ней была все та же белая кружевная ночная рубашка, что и в день пожара, только она стала заметно грязнее, появились мелкие порезы ткани и даже прожженные дыры. Голова была опущена, волосы закрывали лицо, я не видел ее глаз, возможно потому, что она была без сознания…

Но мой взгляд пробивался даже через сталь рыцарских шлемов! Нет, я просто не хотел видеть ее глаз, не желал знать, в сознании ли Лилия, потому что представил, что ей пришлось пережить, пока я расслаблялся в доме у Шина, поедая печенье. И от того, что я видел, что представлял, что чувствовал, у меня внутри все словно закипало. Но опасность несла не моя ярость, не ненависть, не гнев, а то, что демон по имени Эфир мог исполнить мое желание.

Но почему‑то я заговорил.

— Жалкие трусливые лицемеры, – мой голос звучал громко, раскатисто, мощно. Он заставлял трепетать. – Вы восхваляете бога и порицаете дьявола, но сами временами не способны отличить одного от второго. Вы прикрываетесь религией, прячетесь за заповеди, как за щит, но сами живете так, словно эти правила распространяются на всех, но только не на вас, на каждого из вас. Вы говорите «не лжесвидетельствуй», но сами готовы обвинить кого угодно в чем угодно, говорите «не убивай», но на ваших кострах сгорают невиновные, надеетесь не создать себе кумиров, но ваша твердолобая вера искривилась настолько, что становится сложно понять, во что вы действительно верите…

— Довольно! – неожиданно прокричал мужчина в тяжелых блестящих доспехах, остановившийся перед платформой, в центре полукруга из отступивших рыцарей. – Люди не должны слушать то, что изрыгает твоя мерзкая пасть, богопротивное чудовище!

Я прервался. Мужчина заметно выделялся на фоне остальных. Он не носил шлем и щит, как десятки рыцарей вокруг него, у него были короткие черные волосы, острая бородка и странный взгляд. Да, от остальных его выделял именно взгляд: решительный, властный, пламенный, фанатичный. Мужчина не боялся меня. Он держал руку на эфесе меча, лежащего в ножнах, готовый обнажить его и броситься на черное чудище, которое ненавидел больше всего на свете.

— Ты попался в мою ловушку, демон, – продолжал он, пока рыцари строились в боевой порядок и оттесняли толпу зевак, не успевших сообразить, что нужно убегать. – Я вижу, что сейчас ты еще недостаточно силен, чтобы противостоять нам. Поэтому я, герцог Арчибальд, сокрушу тебя! А братья и сестры помогут мне! Нашей силой, нашей верой, да с божьей помощью, мы низвергнем тебя назад, в геенну огненную!

Я решил возразить ему. Не для того чтобы образумить или объясниться, фанатики, вроде герцога Арчибальда не способны слышать ничего, кроме гласа своего помутненного рассудка, а для того, чтобы высказаться. Но не успел. Строй рыцарей неожиданно нарушил какой‑то мальчишка, выбежал вперед, скидывая шлем и отбрасывая щит, ловко запрыгнул на платформу и направил на меня меч.