Женщины Цезаря - читать онлайн книгу. Автор: Колин Маккалоу cтр.№ 51

— Да? — заинтересовался Клодий. Никто не знает, куда могут завести подобные разговоры, что может стать зерном для его мельницы. — Кто он был? Когда это случилось?

— В Митиленах, лет одиннадцать-двенадцать назад. — Силий сплюнул на мраморный пол. — Еще одна кампания Лукулла! Кажется, мы никогда от него не избавимся. Нас собрали в одну когорту. Лукулл решил, что мы очень опасны и на нас нельзя положиться. В те дни мы все еще много думали о Фимбрии. Поэтому Лукулл решил поставить нас впереди всех, под стрелы врага. И этого симпатичного ребенка, молодого аристократа, он дал нам в командиры. Думаю, ему было тогда лет двадцать. Гай Юлий Цезарь.

— Цезарь? — Клодий вдруг весь напрягся. — Я знаю его… ну, во всяком случае, слышал о нем. Лукулл его ненавидит.

— Тогда он тоже его ненавидел. Поэтому он и его подставил под стрелы вместе с нами. Но получилось не так, как рассчитывал Лукулл. Цезарь воспринял это спокойно. Он был как лед. А сражался! Юпитер, он умел драться! Он всегда думал, потому и делал все хорошо. В том бою он спас мне жизнь. И не только мне. Но меня он спас буквально. До сих пор не пойму, как ему это удалось. Я думал, что уже на погребальном костре, Публий Клодий.

— Он был награжден гражданским венцом, — сказал Клодий. — Поэтому я и помню его так хорошо. Не так уж много адвокатов появляются на суде с венком из дубовых листьев на голове. Он племянник Суллы.

— И племянник Гая Мария, — сказал Силий. — Он сказал нам об этом перед боем.

— Правильно. Одна из его теток вышла замуж за Мария, а другая — за Суллу. В некоторой степени он мой кузен, Марк Силий, — добавил довольный Клодий. — Этим все объясняется.

— Что объясняется?

— Его храбрость. И тот факт, что он тебе понравился.

— Да, он мне понравился. Жаль, что он вернулся в Рим с азиатскими солдатами.

— А бедные фимбрийцы, как всегда, должны были остаться, — тихо произнес Клодий. — Не вешайте носа! Я пишу всем, кого знаю в Риме, чтобы аннулировать тот сенаторский указ!

— Ты — Друг Солдат, Публий Клодий, — молвил Силий со слезами на глазах. — Мы этого никогда не забудем.

Клодий выглядел взволнованным.

— Друг Солдат? Вы так называете меня?

— Мы так называем тебя.

— Я этого тоже не забуду, Марк Силий.

В середине марта из Понта прибыл обмороженный, измученный посыльный. Он сообщил Лукуллу, что киликийские легионы отказались покинуть Зелу. Сорнатий и Фабий Адриан предприняли все возможное, но киликийцы не шевельнулись даже после того, как губернатор Долабелла прислал строгое предупреждение. И это — не единственная плохая весть из Зелы. Почему-то, писал Сорнатий, войска двух киликийских легионов считают, что Лукулл обманывал их при дележе добычи с тех пор, как он вернулся на восток шесть лет назад. Несомненно, бунт был вызван перспективой длительного марша по жаре, но и миф о том, что Лукулл — обманщик и лжец, тоже помог.

Окно, возле которого сидел Лукулл, выходило на ту сторону города, за которой далеко простиралась Месопотамия. Лукулл задумчиво смотрел на невысокие горы, видневшиеся на горизонте, и пытался справиться с разочарованием. А мечта казалась такой возможной, почти осязаемой. Дураки, идиоты! Он, из рода Лициниев Лукуллов, крадет ничтожные суммы у своих подчиненных? Он, Лициний Лукулл, и опустился до уровня хапуг публиканов? Кто это сделал? Кто распространил такой слух? И почему они не могут сами убедиться в том, что это неправда? Несколько простых расчетов — вот все, больше ничего не требуется.

Его мечта завоевать Парфянское царство лопнула. Взять с собой меньше четырех легионов в совершенно гладкую равнинную страну было бы самоубийством. А Лукулл отнюдь не был самоубийцей. Вздохнув, он встал и отправился искать Секстилия и Фанния, старших легатов, которые находились с ним в Тигранокерте.

— И что ты будешь делать? — спросил ошеломленный Секстилий.

— Сделаю то, что в моей власти, с теми силами, которые у меня есть, — сказал Лукулл, с каждой секундой становясь жестче. — Пойду на север вслед за Тиграном и Митридатом. Я заставлю их отступать, загоню их в Артаксату и раскрошу на мелкие куски.

— Год только начался. Слишком холодно, чтобы идти на север, — заметил Луций Фанний с беспокойством. — Мы не сможем выйти раньше секстилия. В этом случае у нас остается всего четыре месяца. Говорят, что вся страна расположена на уровне не ниже пяти тысяч футов над морем, а сезон плодоношения длится только лето. К тому же вряд ли мы сможем разжиться там продовольствием: похоже, тамошняя земля — сплошные камни. Но ты, конечно, пойдешь западнее Тоспитского озера.

— Нет, я пойду восточнее озера, — ответил Лукулл. Эпикуреец снова скрылся за ледяной кирасой военачальника. — Если у нас остается всего четыре месяца, мы не можем позволить себе сделать крюк в двести миль только потому, что идти будет чуть легче.

Его легаты были огорчены, но никто не спорил. Давно привыкшие к такому выражению лица Лукулла, они не надеялись, что какие-либо аргументы смогут его переубедить.

— Фимбрийцев оставьте здесь валять дурака, — с презрением добавил Лукулл. — Эта новость им понравится!

В начале секстилия армия Лукулла наконец оставила Тигранокерт, но вовсе не для перехода на юг по жаре. Это новое направление (как Клодий узнал от Силия и Корнифиция) не слишком понравилось солдатам, они предпочли бы слоняться по Тигранокерту, делая вид, что несут гарнизонную службу. Но по крайней мере, хоть погода будет сносной. Что касается гор — ни одна гора во всей Азии не страшна фимбрийцу! Они успели взобраться на каждую из них, похвастался Силий. Кроме того, четыре месяца означали приятную короткую кампанию. К зиме они вернутся в уютный Тигранокерт.

Сам Лукулл вел войско в глубоком молчании, потому что при поездке в Антиохию он узнал, что он больше не губернатор Киликии. Провинцию отдали Квинту Марцию Рексу, старшему консулу нынешнего года, и Рекс хотел поскорее уехать на Восток на все время своего консульства. Лукулл рассвирепел, узнав, что консула будут сопровождать три легиона! А он, Лукулл, не мог получить от Рима даже один легион, когда его собственная жизнь зависела от этого!

— Что касается меня, то я доволен, — хвастливо заметил командующему Клодий. — Ведь Рекс — тоже мой зять, не забывай. Я, как кот, всякий раз приземляюсь на все четыре лапы! Если я тебе не нужен, Лукулл, то я поеду к Рексу в Тарс.

— Не торопись! — огрызнулся Лукулл. — Я еще не сообщил тебе, что Рекс не сможет отправиться на Восток, как он планировал. Младший консул умер, а потом умер и консул-суффект. Рекс прочно приклеен к Риму до конца своего консульского срока.

— О-о! — протянул Клодий и ушел.

Поскольку марш начался, Клодий уже не мог незаметно общаться с Силием и Корнифицием. Во время этой начальной стадии он вел себя среди военных трибунов тихо, ничего не говорил, ничего плохого не делал. У него было чувство, что со временем у него появится шанс. Интуиция подсказывала ему, что удача покинула Лукулла. И не он один так думал. Трибуны и даже легаты стали перешептываться о том, что Фортуна больше не на стороне Лукулла.