Битва за Рим - читать онлайн книгу. Автор: Колин Маккалоу cтр.№ 213

Сам Оппий был готов к осаде, но вскоре выяснилось, что жители Лаодикеи придерживаются иного мнения. Они отворили Митридату городские ворота, забросали его цветами и выдали ему Квинта Оппия. Киликийским воинам было велено возвращаться туда, откуда они пришли, но их военачальника Митридат приказал задержать. Его привязали к столбу на рыночной площади. Громко хохоча, Митридат приказал горожанам бросать в Оппия тухлыми яйцами, гнилыми помидорами и прочими мягкими и пачкающими предметами. Камни и куски дерева были запрещены: царь помнил слова Пелопида о честности Квинта Оппия. Два дня спустя его отвязали более или менее целым и невредимым и отправили в Тарс под конвоем понтийцев. Путь оказался очень долгим, ибо идти пришлось пешком.

Узнав о плачевной судьбе Квинта Оппия, Гай Кассий оставил ополчение в Апамее и поскакал на какой-то кляче к Милету, радуясь, что его войска отделены от Митридата рекой Меандр. Он путешествовал совершенно один. Ему удалось миновать понтийские заставы возле Лаодикеи, но в городе Низа его задержали и привели к тамошнему этнарху. Страх, которым был охвачен Гай Кассий, сменился радостью, когда выяснилось, что этнарх Низы Херемон, верный сторонник Рима, готов оказать беглецу посильную помощь. Горько сожалея о том, что нельзя как следует воспользоваться гостеприимством хозяина, Гай Кассий жадно набросился на еду, потом взял свежую, крепкую лошадь и галопом поскакал в Милет. Там ему удалось найти судно, готовое отвезти его на Родос.

До Родоса Гай Кассий добрался благополучно, но теперь ему предстояла задача неимоверной трудности. Нужно было написать письмо в Римский Сенат и убедить его в серьезности того, что происходит в провинции Азия. И при этом хорошенько скрыть свое неблаговидное поведение. Разумеется, сей геркулесов труд нельзя было закончить не то что за один день, но и за один месяц. Боясь проговориться о своей вине, Гай Кассий Лонгин все медлил.

К концу июня почти вся Вифиния и провинция Азия оказались в руках Митридата. Лишь несколько укрепленных пунктов сопротивлялись, надеясь на свои фортификации, храбрость воинов и мощь Рима. Четверть миллиона понтийских солдат пребывали в бездействии на зеленых пространствах от Никомедии до Миласы. Большинство из них были выходцами с севера — киммерийцы, сарматы, скифы, роксоланы. Если бы не их страх перед царем Митридатом, за это время варварское воинство, конечно, разложилось бы.

Ионические, дорические и эолийские города Греции и порты Малой Азии выказывали восточному властелину раболепие, какого он только мог пожелать. Ненависть, вызванная более чем сорокалетним римским владычеством, оказалась весьма на руку Митридату. Чтобы усилить антиримские настроения, он объявил, что никакие налоги и пошлины не будут увеличены ни в этот год, ни в последующие пять лет. Те, кто задолжал италийским или римским кредиторам, объявлялись свободными от долгов. В результате многие жители провинции Азия надеялись, что владычество Понта принесет им меньше огорчений, нежели власть Рима.

Митридат спустился по течению Меандра и, выйдя на побережье, направился к одному из своих самых любимых городов, Эфесу. Здесь он остановился на какое-то время, верша правосудие и стараясь расположить к себе местных жителей. Он объявил, что те из ополченцев, кто добровольно сложит перед ним оружие, получат не только свободу и прощение, но и средства, чтобы вернуться домой.

Те, кто ненавидел Рим больше или, по крайней мере, заявлял об этом громче других, были повышены в чинах и званиях во всех городках, городах и областях. Составлялись списки тех, кто сочувствовал римлянам или на них работал. Доносчики процветали.

Однако за напускной радостью и попытками снискать милость у новых хозяев многие скрывали страх. Они знали, до чего жестоки и капризны восточные цари и сколь обманчива порой бывает их доброта. Сегодня ты в фаворе, а завтра без головы, и никто не взялся бы предугадать, куда качнется чаша весов.

* * *

В конце июня, находясь в Эфесе, повелитель Понта издал три указа. Все они были секретными, но самым секретным из них был третий.

С каким наслаждением Митридат обдумывал эти указы, размышлял, что кому поручить и кого куда послать, — развлечение кукловода, заранее готовившего коленца, которые будут выкидывать его марионетки. Пусть другие уточняют и доводят до конца общую идею — лишь ему одному будет принадлежать слава созидателя. Насвистывая и напевая, Митридат расхаживал по дворцу, где несколько сот срочно собранных писцов записывали его распоряжения и запечатывали послания. Когда последнее послание для последнего курьера было готово, царь повелел выгнать писцов на двор, и его телохранители перерезали бедняг: мертвецы прекрасно хранят тайны.

Первый указ предназначался Архелаю, который тогда был не в фаворе у Митридата: пытаясь захватить город Магнезия, он предпринял лобовой штурм и сам был ранен, а его войско понесло изрядные потери. Тем не менее это был лучший полководец Митридата, и ему был направлен первый указ. Архелаю следовало возглавить весь понтийский флот и выйти на кораблях из Понта Эвксинского в Эгейское море — месяц спустя после получения указа, то есть в конце гамелиона, что соответствовало римскому месяцу квинктилию.

Второй указ адресовался сыну Митридата Ариарату, но не тому, который был теперь царем Каппадокии. Ему поручалось возглавить стотысячное войско и, переправившись через Геллеспонт, вторгнуться в Восточную Македонию, опять же в конце гамелиона, то есть через месяц.

Третий указ, в отличие от первых двух, существовал не в одном, а в нескольких сотнях экземпляров, которые были разосланы главным магистратам во все города и области — от Вифинии до Фригии: Митридат приказывал им в конце месяца гамелиона арестовать всех римских, латинских или италийских граждан в Малой Азии — мужчин, женщин и детей — и предать их смерти вместе с их рабами.

Третий указ доставил царю особое удовольствие. Он улыбался до ушей, хихикал, а временами даже подпрыгивал во время прогулки по Эфесу, когда вспоминал свое решение. Начиная с конца гамелиона в Малой Азии не будет римлян. А когда он, царь Митридат, завоюет Рим, в мире вовсе не останется римлян — от Геркулесовых столбов до Первого водопада на Ниле. Рим прекратит свое существование.

* * *

В начале гамелиона, бережно храня в голове свои секретные планы, Митридат покинул Эфес и двинулся на север, в Пергам, где его ожидал приятный подарок.

Два римских посланника и все старшие командиры Аквилия бежали в Пергам, но сам Маний Аквилий отправился на остров Лесбос, надеясь отплыть дальше на Родос, где, как ему стало известно, затаился Гай Кассий. Но едва оказавшись на Лесбосе, Аквилий заболел желудочной лихорадкой и не смог продолжить путешествие. Жители Лесбоса, узнав о падении римской провинции Азия, в которую они формально входили, предусмотрительно задержали римского проконсула и отправили его царю Митридату в знак особого уважения.

Мания Аквилия доставили на корабле в небольшой порт Атарней, а затем, привязав цепью к седельной луке, повлекли в Пергам, где его ожидал Митридат.

Падая, спотыкаясь, выслушивая насмешки и оскорбления, Аквилий добрел до Пергама полумертвым. Увидев, в каком он состоянии, Митридат понял, что, если так будет продолжаться и дальше, Аквилий умрет. Это решительно не входило в планы царя Понта, который надеялся насладиться своим торжеством.