1993 - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Шаргунов cтр.№ 31

– Мы так мало знакомы, – опустила глаза.

– Чего знать-то? – спросил Виктор возмущенно. – Лучше мне не найти. Мне, кроме поцелуев, до свадьбы ничего от тебя не надо, нет. Я же вижу, какая ты чистая! И ты не смотри, что не москвич. Я тебе подхожу, у своей бабульки спроси, которая нас знакомила. Она мне сразу сказала: невеста есть. Я не поверил, а теперь спасибо ей. Леночка, я развернусь! Я на работе на особом счету! Что захочешь – всё тебе. Пылинки буду сдувать и с ложечки кормить мороженым, и в балет водить, сколько ты сама того пожелаешь. Хочешь, всю еду готовить буду. Ты ешь икру, ешь, я не хочу! Лен, пойми, мне просто ты нужна. Чтоб рядом быть с тобой всю жизнь. Потому что… я… я люблю тебя, веришь, нет?

– Да и ты мне очень нравишься. Давай подождем, чтоб потом не жалеть!

И началось время ожидания.

Через несколько дней Виктор первый раз пришел в гости, принес бутылку венгерского вина. Лена потушила в сметане рябчиков, купленных в магазине “Дары природы”. Поставила пластинку “Бони М”, которую ей подарила сводная сестра Света. “Санни, санни, санни”, – заливисто зазвучало с пластинки.

– Ну что, можешь спеть? – поинтересовалась Лена.

– Не садись не в свои сани. Не, я такое не признаю.

– Какое?

– Я, чтобы петь, должен понимать, о чем. Леночка, ты перевод знаешь? А вдруг в этой песне глупость какая. Получится, пою и сам себя позорю.

– “Санни” – это “солнечный”! Ладно, предлагаю танцевать, музыка в переводе не нуждается!

Она вспорхнула, лихо закрутила бедрами и ошалело замотала головой. Руки взбегали вверх и сбегали вниз, туда и обратно. Виктор со скрежетом отодвинул стул, закачался из стороны в сторону, как дерево от нахлынувшей грозы.

Она протанцевала к столу, отпила из бокала.

– Сильно не топай, – остерегла. – А то пол провалится.

Крутанулась три раза, приближаясь, и на третьем повороте он схватил ее и навалился всей тяжестью. Испугавшись, что падает, она прильнула к нему, уронила голову на плечо, от которого пахло грозой, он требовательно взял ее за подбородок и крепко поцеловал.

Оба замерли, но зато рты их затанцевали, бешено и дергано, в ритме диско.

Обнявшись и танцуя ртами, ввалились в другую комнату. Лена разжала руки, рухнула на диван. Она лежала, опустив веки. Виктор нагибался, целовал ее в глаз, и тотчас, как у куклы, открывался другой, не поцелованный. Левый, правый, левый и правый – чмоки раздавались отрывисто и сочно.

– Хватит, я так ослепну!

– Расскажи…

– Про что?

– Расскажи, ежик!

– С чего это я ежик?

– Можно, я буду звать тебя ежиком?

– А я тебя белым грибком, можно?

– Идет. Расскажи… С кем ты раньше целовалась?

– Тебе не стыдно? Сам рассказывай. Кто твои девушки были?

– Никто… Никто и никогда. И я так рад… Я для тебя родился. Ты! Милая, единственная. А ты меня не хвалишь совсем…

– Ты сильный. Ломоносов… – Он нависал сверху, и она принялась расстегивать на нем рубашку.

– Что, прямо сейчас? – спросил тревожно.

– А?

– Будешь моей сейчас?

– Дурак, – Лена проворно застегнула пуговицы обратно.

Допили вино, доглодали рябчиков, пластинка кончилась, счастливо чмокнув.

Они виделись всё время, ходили в кино, на выставку Глазунова в Манеж, навестили Валентину в Чистом переулке (пирог с яйцом и зеленым луком).

Лето было в разгаре и расцвете; поехали на природу, к Тишковскому водохранилищу по Северной дороге. Там и тут лежали пыльные куски засухи, похожие на шерсть, опавшую с огромной дворняги. Тропинка к воде вела сквозь чудовищные хвощи и погасшие одуванчики. Косые склоны, песок у воды и саму воду заполонили отдыхающие. Виктор и Лена бесконечно бродили среди кустов и березок и наконец, соскользнув по высокому заросшему спуску, очутились на пустом и коротком песчаном отрезке.

Разделись, Виктор ворвался в воду по пояс и, размашистыми ударами взбивая пену, поплыл сначала вперед, потом резко взял влево и пропал. Лена не умела плавать, она постелила полотенце, выложила из холщовой сумки два вареных яйца, помидоры, помятые в дороге, соль в газетной бумажке, два ломтя бородинского хлеба, термос с заваренным шиповником.

Она решила не есть, пока не дождется Виктора. Засмотрелась вдаль, где темная лодочка казалась неподвижной, и подумала: неужели это и есть любовь? Она хотела замуж, время пришло. Кого еще искать? Она свыклась с ним, он был ей симпатичен, но вчуже, может, потому, что действительно мало друг о друге знали. Самое ужасное: интересоваться им почему-то не очень хотелось, а когда спрашивал он – становилось неинтересно рассказывать. А если сейчас утонул? Тьфу-тьфу-тьфу, – прошептала и беспокойно окинула воду. Вода колыхнулась, словно от ее ищущего взгляда, и, взорвавшись искристыми брызгами, вытолкнула рыжую голову.

– Эге-ге-гей! – загоготала голова.

Виктор выбрался на берег и начал хлопать слепней, осыпая теплую Лену колючими каплями.

– А ты почему в воду не идешь? Освежись. А то солнечный удар хватит.

– Замолчи! У меня мать умерла от солнечного удара.

– Извиняюсь, не знал.

Уселся рядом на полотенце, прижался, отвратительно сырой и скользкий. Вяло хлопнул еще одного слепня у себя на животе, взял в щепоть, жужжащего, стряхнул щелбаном. Слепень отлетел в воду и забарахтался, так что побежали тонкие круги. Лена хотела встать, окунуться хотя бы, но почему-то осталась. Виктор набил рот, заглотнув целиком помидорину.

– Огурец не захватили, – деловито прочавкал; из-под мышки густо рыжели мокрые кудри.

– Огурцы?

Лена не могла оторваться от этих кудрей, не могла и не хотела, смотрела с отвращением, потянула носом – и вдруг поняла, что безумно хочет его.

– Вить, – она откинулась на полотенце. – А показать мою грудь?

Он молниеносно повернулся, спросил глазами, она зажмурилась в подтверждение. Он сам приподнял одну чашечку и подул; или просто, сильно втянув воздух, выдохнул восхищенно.

“Никого тут нет. Так и надо. Надо до свадьбы. Поймет, что я не девочка. И не женится? Правда всегда важнее. Лучше сейчас. Сейчас, когда меня к нему… потянуло… Или это солнечный удар?”

Виктор сдвинул лифчик ей на горло, как когда-то Костя, и разглядывал. Он держал в растопыренных пальцах левую грудь и, кажется, не торопился перейти к правой. Лена рванулась, опрокинула его затылком в песок, быстро поцеловала в шею, в жилку у виска.

– Помочь тебе? – точным движением руки нырнула под его плавки: сырые кудри, огурец…

Шумный всплеск.

Над водой плыла лысая розовая голова. Старичок деликатно кашлянул и проплыл.