Соломенные люди - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Маршалл Смит cтр.№ 69

Сами потерпевшие ничем особенным среди других не выделялись, если не считать длинных волос, но Зандт не считал это надежным показателем. Если он был прав насчет того, что свитера являлись ложным следом, то длинные волосы девочек могли служить лишь средством для достижения цели. Отличительных черт было лишь две. Первая — возраст. Без вести пропадает немало маленьких детей, не меньше и стариков, которых забивают до смерти в их собственных домах. И те и другие невольно пополняют статистику в силу своей физической слабости.

Что же касается остальных, то большинство пропавших женщин находятся в возрасте девятнадцати — двадцати двух лет — они достаточно молоды (и не слишком стары), чтобы вести самостоятельную жизнь. Их можно встретить поздним вечером по дороге домой, и они в силу молодости достаточно уверены в себе, чтобы подойти помочь симпатичному мужчине с рукой на перевязи и скрытым в тени лицом на какой-нибудь парковке поздним вечером. Пропадают без вести женщины всех возрастов, но самый пик приходится именно на этот промежуток.

Однако известным жертвам Человека прямоходящего, так же как и пропавшим девочкам, дела которых лежали у него на коленях, было от четырнадцати до шестнадцати. Достаточно взрослые, чтобы оказать физическое сопротивление похитителю, но слишком юные, чтобы часто оказываться в наиболее опасных местах. Это не означало, что Зандт мог просто взять любую девочку этого возраста и назвать ее возможной жертвой. По всей стране полно было мест, где такие девочки просто стояли по ночам на улицах, торгуя собственным телом.

Если бы Человека прямоходящего или его поставщика интересовал лишь возраст, он мог бы отправиться на грузовике в соответствующую часть города и загрузить его доверху. Вместо этого он выбирал жертву не только среди тех, кого гораздо труднее было подстеречь в силу их возраста, но и тех, чьей легкодоступности препятствовало происхождение. Семья Элизы Лебланк была менее состоятельной, чем другие, но все же однозначно принадлежала к среднему классу. Остальных можно было причислить к относительно богатым. Человеку прямоходящему было нужно не просто тело. Ему требовалось еще и качество.

Зандт сидел, уставившись на фотографии мертвых девочек. Мысли его бежали все быстрее и быстрее, соединяя факты, которые были перед ним, с теми, что стали ему известны два года назад. Места, имена, лица. Он попытался представить их себе как единое целое, исключив лишь собственную семью и дочь, которую, как он был теперь убежден, выбрали лишь затем, чтобы преподать ему урок. Зандт и раньше пытался выбросить Карен из своих рассуждений, но ему это не удавалось. Осознание того, что ее больше нет, окрашивало в мрачные тона все, что он говорил или делал с тех пор, как они с Дженнифер обнаружили у себя под дверью записку. Однако теперь он подставил на место Карен девочек из других дел, пытаясь понять, могло ли их связывать что-то еще, кроме умозрительных предположений.

Он пробовал протянуть нить от того места, куда сейчас направлялся, где прожил большую часть жизни, странного города мечты, богатства, кинопроб, убийств и денег — к другим местам, другим вечерам, другим охотничьим территориям. К другим городам, другим машинам, каменным джунглям, где другие мужчины и женщины тосковали по звездному небу, выращивали цветы в ящиках на окнах и держали маленьких собачек, с которыми гуляли по каменным коридорам среди бесконечного ряда домов, перекрестков и огней; где они снимали квартиры в чужих домах, чтобы иметь место для ночлега, а потом, проснувшись утром, выполнять некую работу, непонятную и неинтересную, лишь для того, чтобы получить средства на оплату квартиры, в которой они спали, ругались и смотрели телевизор, пока наконец кто-то из них не выбрасывался из окна или не бросался с воем бежать по темным улицам, пытаясь сбросить оцепенение, навязанное обществом, погрязшим в беззаконии, предательстве и отчаянии; одинокий безумец посреди культуры, превращающейся в рождественскую побрякушку, безвкусная красота которой обернута вокруг пустоты, все быстрее сливающейся в мешанину автостоянок, торговых центров, залов ожидания и виртуальных чатов — несуществующих мест, где никто ни о ком ничего не знает.

Неожиданно водоворот мыслей схлынул, и на поверхности осталась лишь одна.

Когда мы вернулись в отель, уже начинало темнеть. На автоответчик пришли два сообщения для Бобби, и пока он звонил, я включил телевизор, убрав звук, и стал смотреть местные новости — мне было интересно, сколько пройдет времени, прежде чем о случившемся у Затерянного пруда станет известно. Вполне возможно, неподалеку могли оказаться туристы, которые рано или поздно обнаружили бы трупы. Хотя на месте происшествия не могло быть ничего такого, что указывало бы на нас, мне хотелось как можно быстрее убраться из Хантерс-Рока.

Я быстро прошелся по номеру, собирая свои немногочисленные пожитки.

— Господи, — странным хриплым голосом проговорил Бобби. — Включи телевизор.

— Он включен.

— Не местное дерьмо, а Си-эн-эн или что-нибудь в этом роде.

Я пощелкал пультом, переключая каналы, пока не нашел нужный.

Репортаж снимался ручной камерой, и у оператора явно тряслись руки. Большое серое здание в окружении городской застройки. Школа. Снимали явно днем, поскольку было еще светло.

— Нашли, — сказал Бобби в телефон. — Я перезвоню.

Я включил звук, и мы услышали, что число жертв составляет тридцать два человека, многие пропали без вести, и в части здания поиски еще не велись. Не вполне ясно было, являются ли два ученика, застреленные полицией, единственными виновниками происшедшего или в деле был замешан некто третий. Преступление было совершено с помощью винтовок и самодельных зажигательных бомб.

Камера перемещалась вокруг места трагедии, ловя в объектив группы сбившихся в кучу детей и учителей, лица которых в свете прожекторов казались мертвенно-белыми. Фоновый звук был приглушен, но слышны были сирены и рыдания. Мимо проковыляла женщина с залитым кровью лицом, которую с обеих сторон поддерживали двое санитаров.

— Где это?

— Эванстон, штат Мэн. — Бобби закрыл глаза.

Картинка сменилась передачей в прямом эфире. Обстановка была уже спокойнее, рядом не было никого, кроме нескольких зевак, отгороженных от школы желтой лентой. Человек в желто-коричневом плаще держал микрофон, его освещали голубоватые блики фотовспышек. Были обнаружены еще два тела, Джейн Мэтьюс и Фрэнсис Ланк, обе одиннадцати лет.

Снова пошел предыдущий репортаж. Пять грузовиков, машины «скорой помощи». Раненые, дети и взрослые, лежащие на земле, хлопочущие рядом врачи. Другие, тоже на земле, но их никто не держал за руку. Люди, для которых больше уже ничего не имело значения.

— Черт побери, — пробормотал я, показывая на экран. Камера скользила вдоль улицы напротив школы, по лицам людей, которые стояли, глядя на открывшиеся врата ада. Среди них был высокий блондин с большой сумкой через плечо, стоявший спиной к камере. В отличие от остальных он не пытался вытянуть шею, чтобы получше разглядеть происходящее, — он просто стоял, спокойно и неподвижно. Оператор не обратил на него никакого внимания и продолжал медленно двигаться дальше, показывая потрясенных случившимся людей. — Я уже видел раньше этого парня.