Без любви жить нельзя - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Горбачева cтр.№ 60

Если же такого нет, то надо действовать [и по-человечески]. Или, когда слышны громовые раскаты, я прислушиваюсь, что это: пушка, учения идут, что-то подрывают? Туда сразу же направляется мой ум, и я начинаю молиться о происходящем. С тем, кто безразличен к себе от любви к другим, пребывает великое Божие попечение, и все люди заботятся о нем» [26] .

Через пару месяцев мне предстояло лететь в Иерусалим поработать в Горненском монастыре. Огорчение, связанное с «творческим» конфликтом, перелетело со мной моря и не оставляло даже в городе мира. Не так было обидно, что меня без объяснений выставили из проекта — дело не новое даже у верующих; смущало желание игумена К. снимать про удивительного Паисия Святогорца по-наполеоновски: «…ввязаться в драку, а там будет видно», его «новый проект» напоминал обычный пиар-ход. В нескольких изданиях я уже видела многообещающую рекламу будущего — где восьми-, где четырехсерийного фильма, с моей фамилием в качестве «известного сценариста», а в журнале самого продюсерского центра — и с номером банковского счета, на который люди, любящие великого старца, непременно будут переводить деньги.

С Божией помощью запустили литературный проект, ради которого случилась моя командировка в Иерусалим. Несколько дней впереди были свободны. Подолгу сидела я на скамейке напротив Гроба Господня вблизи мраморной чаши — омфала, символизирующей христианский «пуп земли»; вспоминала ближних и дальних, просила у Бога помощи в их нуждах. С утра в храме народа мало и можно было без очереди зайти внутрь Кувуклии, приложиться к святому месту, где Христос воскрес. Так бы и сидела здесь… Народ постепенно прибывал, нарастал гул человеческих голосов, люди начинали беспорядочное движение по каменному полу вокруг Кувуклии. Но это не мешало, душа замирала от благодарности за возможность спокойно молиться там, куда стремятся миллионы христиан. Будет ли еще такая необыкновенная возможность, Бог весть… Забывались все обиды, душа наполнялась жалостью к обидчикам. Что с ними сделаешь… Прав поэт:

Каждый пишет, как он слышит,

каждый слышит, как он дышит,

как он дышит, так и пишет,

не стараясь угодить…

Так природа захотела,

почему — не наше дело,

для чего — не нам судить.

В Миссии мне вдруг сделали предложение съездить с паломнической группой на Синай, в монастырь Святой Екатерины.

— Я была там. Не хочу никуда ехать. Нет сил взбираться на гору. Мне бы тихонечко отдохнуть после всех этих стрессов, — отговаривалась я от поездки.

Уговаривали меня два дня: и группа подобралась серьезная, и сопровождающая монахиня — из духовных. Наконец стало даже смешно: люди мечтают о таком паломничестве, а я кочевряжусь. Нехорошо.

Рано утром автобус отправился в путь. Впервые я ехала на Синай из Нувейбы, из тех мест, где совершался ветхозаветный Исход евреев из Египта. Теперь предстоял обратный путь: почему-то казалось, будто я что-то забыла на Синае. Ну что я могла там забыть? Единственное: не побывала на ночной литургии в храме Святой Троицы на вершине горы Моисея. Значит, все-таки нужно подниматься. Под интересный и поучительный рассказ сопровождающей монахини Р. с содроганием вспоминалось позапрошлогоднее мое карабкание на гору Заповедей…

Когда часам к одиннадцати наш автобус подкатил к израильской границе на окраине Эйлата, перед воротами мы увидели огромную толпу. Оказалось, что по случаю мусульманского праздника граница целые сутки была закрыта и лишь несколько часов назад снова открылась. Арабы шумели, передавали через головы своих веселых маленьких детей, беременные падали в обморок, мужчины тихой сапой пытались продвигать свои семейства, ступая по ногам ожидающих. Наши выделялись полной покорностью обстоятельствам: никакого ропота, несмотря на палящее солнце и давку. Это приятно удивило с самого начала. Внутри пограничного пункта в течение целых шести часов пришлось двигаться в плотно сомкнутой толпе — ни поесть, ни попить, ни в туалет отойти было невозможно. Группа старалась держаться вместе, и тут я рассмотрела, что почти наполовину она состояла из женщин 70–80 лет. Никто из них не выразил ни малейшего неудовольствия, наоборот, старушки радовались испытанию. Неужели они еще собираются подниматься ночью на гору? Действительно, удивительная группа… Смирению в иных случаях можно научиться только от имеющих смирение. Это был тот случай: ради одного этого надо было отправиться в путешествие.

На египетскую землю мы вступили около семи вечера. В полной темноте еще часа три ехали до монастыря на египетском автобусе. Многие дремали, не замечая крутых поворотов автобуса на просторах Синайского полуострова, мне не спалось — как спички в глаза вставили. Монахиня-гид ничего уже не рассказывала, и мы с ней легко разговорились. Слово за слово, я снова с обидой вспомнила историю о создании фильма. Монахиня, не перебивая, выслушала меня и отвернулась к окну. За окном в свете луны проносились невероятные, какие-то космические горные пейзажи.

— Простите, мать Р., не нужно было всё это вам рассказывать. Сама осуждаю, и вас в грех ввожу…

— Нет-нет, — обернулась она со слезинкой на щеке. — Я почитаю старца Паисия. Очень жаль, что так произошло…

Разговор на этом оборвался.

К монастырю Святой Екатерины подъехали мы в половине одиннадцатого ночи. Нас быстро распределили по номерам, открыли трапезную, хорошо накормили. Сопровождавший группу священник назначил на полночь литургию в храме мученика Трифона: за монастырскими вратами, в костнице, на втором этаже церковь освящена в честь моего любимого святого — Трифона. Я подумала, что после такого тяжелого переезда группа откажется не только от литургии, но и от восхождения. Каково же было удивление, когда наши «старушки» радостно захлопали в ладоши, приветствуя грядущее… Оставалось полчаса на отдых.

В нашем холодном номере-келье стояло пять кроватей, но никто из паломниц не ложился, кроме меня. Одолевал тяжелый сон, я никак не могла согреться под несколькими пледами… Раздражали громкие голоса, которые перед полночью несколько раз звали меня к литургии.

— Не могу. На гору точно не взойду…

— Пойдите хотя бы на службу…

— Дорогой мученик Трифон, не могу… — чуть не плакала я, не в силах пошевельнуться.

Паломницы так и ушли без меня. Потух свет, я согрелась и совершенно безыдейно провалилась в сон. Утром проснулась от яркого света. О людях в комнате напоминали разбросанные вещи. С грустью вспомнила, что не пошла со всеми на службу к Трифону и на вершину: сейчас бы не отказалась… Часы показывали без четверти шесть. Мухой соскочила с кровати: можно успеть на литургию в сам монастырь! Через несколько минут я уже подходила к высоченным стенам средневековой крепости. По дороге наконец неторопливо рассмотрела величественное местоположение синайского монастыря — в ущелье между двумя горными хребтами в зеленом оазисе, питающемся водой единственного колодца времен Моисея, расположенного внутри обители.