Темные силы - читать онлайн книгу. Автор: Елена Топильская cтр.№ 12

— Иди, Маша, я подержу.

Брови у прокурора взметнулись, Гайворонский не выдержал и прыснул. Рука у Горчакова дрогнула, и он все-таки пролил вино мне на юбку. Я взвизгнула, прокурор нахмурился и отрывисто бросил:

— Черт знает что! — после чего так хлопнул дверью, что столик качнулся, и остатки вина вылились уже на горчаковские брюки.

Тут у нас у всех случилась истерика. Гайворонский с Мигулько валялись по кушетке и выли, Горчаков, отряхивая со светло-серых брюк бордовые капли, ржал в голос, я задыхалась от хохота, в то же самое время хладнокровно представляя, как бесится прокурор, еще не успевший далеко отойти от закутка, слыша наше веселье и явно принимая его на свой счет.

Переведя дыхание, я намекнула заливавшемуся смехом Горчакову, что его преждевременный уход с работы, возможно, еще сошел бы ему с рук, но теперь, будучи отягощенным новым проступком, не сойдет.

— А интересно, что он подумал? Что ты должен подержать? — спросила я Лешку.

Горчаков немедленно расстроился и замолчал. Уход с работы ровно в восемнадцать, пьянство на рабочем месте с участием поднадзорных прокуратуре работников милиции, глумление над руководителем… Тут я вспомнила, что накануне Горчаков понес прокурору на подпись бумажку, в которой, случайно опечатавшись, обозвал его «урководителем», и от нового приступа хохота согнулась пополам.

А потом пришел Синцов и рассказал о своих впечатлениях. В частности, о том, что задержанный Иванов книжек в своей жизни не читал. Вообще, ни одной. Кроме Библии. Ее он даже цитировал наизусть, на вопрос, где взял ее, сказал, что это подарок. А вот на любые, даже самые осторожные вопросы о значках, которые нацарапаны были на полях книги, загадочно молчал. Синцов и не лез туда особо; потом он все равно расскажет. А сейчас не время.

Значит, если предположить, что есть Некто, связь с которым Иванов хочет скрыть, Библия и знаки на полях имеют какое-то отношение к этому Некто.

— Но газеты-то он читал? — уточнил Лешка. — Раз фотографии надыбал.

Синцов пожал плечами.

— Не уверен. Я его прощупал по газетным публикациям. Такое впечатление, что он, кроме женских портретов, ничего в этих газетах не видел.

— А ты-то откуда эти газеты взял? — удивилась я. — Там же только вырезки.

— Ты что думаешь, я не сходя с места из рукава вынул все эти газеты? — устало отмахнулся Синцов. — Нет, конечно, я его просто прощупал, что интересненького было в прессе. Ничего он мне толкового проблеять не смог и даже не пытался. А твоя фотка, Машка, была ведь совсем недавно. И тут два варианта: либо покупать газету в ларьке, листать ее и наткнуться на твое лицо, либо…

— Либо получить от кого-то газету, и тебя носом ткнут в нужное место, — мрачно продолжил мой проницательный муж.

— Вот-вот.

На следующий день Горчакова пришлось вести на работу за ручку; он упирался и чуть не плакал.

Но прокурор, к нашему удивлению, сделал вид, что ничего не произошло. Да в общем, это и понятно: что такого особенного произошло по сравнению с текущими проблемами прокуратуры?

Я с самого утра пришла к начальнику с рапортом о вчерашних событиях, как он приказывал. По радио еще звучали сигналы точного времени — девять часов утра, а у него уже сидела наша новоиспеченная заместительница прокурора по общему надзору, Лариса Кочетова. Они с прокурором обсуждали пути оптимизации работы общего надзора. Прокурор мельком глянул на меня, еле подняв глаза от бумажки с перечнем мероприятий, и кивнул на соседний с Лариской стул, — мол, присаживайтесь и подождите.

Я послушно присела и поневоле стала слушать их содержательный диалог.

Идеи нового начальства заключались в том, чтобы максимально приблизить прокурорский надзор к нуждам народа. То есть, если у кого-то потек кран, прокурор должен немедленно выехать к месту протечки и обеспечить ремонт. А если сантехник занят, то, вероятно, починить кран самому, или, на самый крайний случай, закрыть течь своим прокурорским телом.

А что, в развитых странах полицейские даже роды принимать умеют. Почему бы нашим прокурорам не научиться ну, если не роды принимать, то хотя бы менять прокладки в кранах, все больше толку будет от прокуратуры. А там, глядишь, дойдем и до оказания населению медицинской помощи и тушения пожаров. Интересно, читал ли наш новый прокурор Закон Российской Федерации «О прокуратуре», где черным по белому прописаны все цели и задачи прокуратуры, все права и обязанности прокурорских работников? Спору нет, протечки ликвидировать надо, но почему бы этим не заняться коммунальным службам? Почему-то работники жилищно-коммунального хозяйства не бросаются нам на помощь проверять материалы и расследовать уголовные дела…

Лариска же, судя по всему, лишними вопросами не задавалась, а старательно записывала мудрые руководящие мысли. Она несколько месяцев назад поддалась на провокацию шефа, Владимира Ивановича, который тогда еще не думал, что уйдет, и согласилась стать замом прокурора, поменять свой уголовно-судебный надзор на общий. Только-только ее аттестовали —выяснилось, что шефу не продлили контракт по возрасту; а после его ухода Лариска не стала дергаться и решила досидеть до своей пенсии в должности зама прокурора. Кто ж знал, что за свое тщеславие ей придется так дорого расплачиваться!

— Да. И вот еще, пока не забыл, — сказал прокурор, надиктовав своей заместительнице добрую половину блокнота. — Я к гостинице своей подъехать не могу.

Лариса вопросительно подняла на него измученные глаза.

— Там канаву какую-то раскопали, так не проехать. Приходится вылезать из машины и пешком идти до гостиницы. Вы проверьте, что за канава, и вот что: надо бы ее закопать.

Лариска обреченно кивнула и записала что-то в блокнот. На столе у прокурора зазвонил телефон. Прокурор снял трубку, отрывисто проговорил:

— Да! Слушаю! — коротко бросил в трубку несколько междометии и припечатал ее к аппарату, одновременно черкнув что-то на листке бумаги и подвинув этот листок к Кочетовой.

— Хорошо, что вы еще не ушли, — обратился он к Лариске. — Это из городской звонили, из управления общего надзора. Старший прокурор жалуется, что у знакомых его, перед домом, траншею какую-то копали и, видимо, задели телефонный кабель. Траншею потом зарыли, а телефон у них так и не работает. Вы уж разберитесь, пусть траншею раскопают и посмотрят, что там с кабелем, вот адрес.

Лариска снова кивнула и застрочила в блокноте. Я краем глаза заглянула ей через плечо; там торопливым Ларискиным почерком было написано: «Канава — закопать. Траншея — раскопать»…

Наконец Лариска была отпущена с аудиенции, и я поежилась, ожидая, что вот сейчас суровый прокурор примется за меня. Моя проблема с психом показалась мне вдруг такой незначительной на фоне грядущих раскопок канав и траншей, что я устыдилась. Но прокурор, видимо, уже истощил свои душевные силы на ниве общего надзора; взяв у меня рапорт, он пробежал его глазами и милостиво кивнул, — свободна, мол.