Героев не убивают - читать онлайн книгу. Автор: Елена Топильская cтр.№ 30

Справившись с волнением и сразу прикинув, что теперь надо выбирать выражения не только в телефонных разговорах, но и дома, и в кабинете, я попыталась связно объяснить, что надо, конечно, составлять композиционные портреты похитителей и предъявлять их инспектору ДПС, на глазах которого похищение происходило, а также плотно заниматься деятельностью Асатуряна в последний месяц его жизни — распечатки его телефонных разговоров, допрос свидетелей, в чем я рассчитываю на содействие оперативников. А сама я попытаюсь размотать, откуда пошла информация про похищение в прессу. Я уже знаю, что телевизионщикам ее сообщил журналист Трубецкой, поэтому надо закрепить данные, полученные от Скачкова и допрашивать Трубецкого. И не помогут ли мне доблестные чекисты его найти и вызвать.

После этих моих слов Крушенков лениво кивнул в сторону Царицына:

— Ну, это к Андреичу. А Юрий Андреевич Царицын пообещал к завтрашнему дню высвистать мне Трубецкого и спросил, где я предпочитаю его допрашивать — у себя в прокуратуре, у них в ФСБ или в редакции, вернее, в офисе Трубецкого.

Конечно, я выбрала прокуратуру. В ФСБ хорошо допрашивать человека, если от исхода допроса зависит, отметит он пропуск и уйдет или поедет прямиком в изолятор на Шпалерной. А обычный допрос, к тому же достаточно амбициозной личности, вполне может иметь место в нашей обшарпанной прокуратуре, где со стен падает штукатурка, а в период максимальных осадков прямо на посетителей протекает потолок.

Я попросила разрешения позвонить и, порывшись в записной книжке, набрала номер мобильного телефона Елизаветы Энгардт. Мне повезло, она ответила сразу. И даже сразу догадалась, что мне нужен Скачков.

— Маша, я вас расстрою. Он опять в запое, уже второй день на работу не выходит.

— Лиза, а вы не дадите его домашний адрес?

— Сейчас, мне надо порыться. — И после паузы Энгардт продиктовала мне название улицы и номера дома и квартиры.

— С кем он живет, Лиза?

— Насколько я знаю, один. Он развелся год назад, жена уже вышла замуж за другого, квартиру они разменяли.

Я сердечно поблагодарила Елизавету и в ответ услышала:

— Не стоит, Маша, это пустяки. Вы чем сегодня вечером занимаетесь?

— Пока не знаю, — удивилась я, — а что?

— У меня две контрамарки в театр, не могу найти компаньона.

— А на что?

— В том-то и дело, что на оперу. Гастроли Большого. «Дон Карлос».

— И вам не с кем пойти? — поразилась я.

— Дело в том, что у нас народ насчет культурки-то не очень…

— Да уж. Лиза, мне, конечно, очень хочется сходить… Можно, я позвоню ближе к вечеру, когда определюсь?

На этом мы попрощались; мне, конечно, хотелось сходить в театр, но еще больше хотелось сходить туда с Елизаветой Энгардт. Надо будет как-то изловчиться и выбраться. Решив, что я изловчусь, я предложила чекистам сопроводить меня домой к журналисту Скачкову, чтобы допросить его, как предлагает УПК, «по месту нахождения свидетеля». Царицын скривился и сослался на какие-то срочные дела, а Крушенков обрадовался и тут же принял низкий старт.

Через пять минут мы с ним уже ехали к «месту нахождения свидетеля», в новостройки.

— Как тебе с Царицыным работается? — осторожно спросила я Сергея, когда мы отъехали от Литейного на почтительное расстояние.

— Наш ответ Керзону? — усмехнулся Крушенков. — Теперь ты на него решила установочку сделать?

— Да нет, просто тебя я знаю, а с ним не сталкивалась никогда.

— Понятно. Ну, что могу сказать: опер он хороший. Непревзойденный агентурист. Интеллектуал.

— Даже так?

— Ну а как же. В застойные годы университет курировал. Между прочим, юрфак.

— О-о! А как же он к вам попал? Специфика-то другая…

— Ну, с тех пор воды утекло много, кое-что изменилось. Царицын еще хороший вариант, а то нам таких насовали в отдел…

— А чисто по-человечески? Как тебе с ним работается?

— Нормально. Все нормально. — При этом Крушенков не смотрел на меня, а стал вдруг чересчур внимательно следить за дорогой. Я решила больше не приставать к нему с Царицыным.

Много раз я убеждалась, что Крушенков патологически не способен за глаза обсуждать других людей. Если речь идет о лицах, к которым он хорошо относится, любые укусы он в корне пресекает заявлением: «Попрошу о моих друзьях ничего плохого не говорить», или «Этот человек — мой личный друг, и я не хочу слушать про него гадости». Если же обсуждаются неприятные ему особы, он просто избегает разговора.

Мы довольно быстро доехали до нужной улицы, нашли нужный дом в глубине микрорайона и поднялись на четвертый этаж. На звонок нам открыла сухонькая старушка.

— Вам Андрюшу? — спросила она, и мы, переглянувшись, молчаливо решили не показывать удостоверения.

— Вчера заперся у себя, пьет, наверное, — доверчиво продолжала она. — Или спит. Он, когда так долго не выходит, обязательно спит. Бедный парень, — вздохнула она. — А вы с работы?

Мы неопределенно покачали головами, но старушка, видимо, уже для себя решила, что мы хорошие.

— А он один выпивал? — спросила я.

— Вы знаете, я не видела, как он пришел. Но даже если он не один был, они себя очень тихо вели. К нему такие приличные ребята ходят, очень тихо себя ведут. У него все друзья такие интеллигентные, всегда здороваются, обувь снимают…

Сергей попросил разрешения постучать в комнату к Скачкову и долго стучал. А старушка в это время рассказывала нам, какой Андрюшенька хороший сосед, какой он талантливый, на телевидении работает, какой заботливый, всегда ей приносит картошку и хлеб, когда она попросит, и за лекарствами ходил, когда она приболела. А жена у него была ленивая и стервозная; правильно он ее выгнал, она его не понимала… Я поймала насмешливый взгляд Крушенкова, конечно, может, жена и стервозная, только слабо верится в то, что это он ее выгнал, скорее наоборот — раз такой завидный парень до сих пор прозябает в коммуналке, навещаемый только собутыльниками.

— Скажите, пожалуйста, — обратился Сергей к старушке, умаявшись стучать, — а у вас. ключей от его комнаты нету?

Старушка покачала головой.

— Нет, у него замок хитрый.

— А как вы считаете, ничего с ним не случилось?

— Да ну что вы, Андрюша часто пьет, потом проспится — и молодцом, — заверила нас Андрюшина соседка. — А что, передать что-то надо? Вы оставьте, я передам.

Мы переглянулись.

— Мы к вечеру зайдем, — взяла я на себя инициативу.

— Конечно, конечно, — закивала соседка. — А я Андрюше скажу, что вы придете.

Спускаясь по лестнице, мы с Крушенковым порадовались за Скачкова: повезло ему с соседкой. Надо же, запойный, еще и друзей водит алкоголизироваться, а старушка так к нему относится. Хотя если они не буянят и действительно снимают обувь, то старушке тоже повезло с соседом.