Возвращение - смерть - читать онлайн книгу. Автор: Елена Юрская cтр.№ 31

Дима, Дима... Какие все-таки мужчины дураки... Может быть, позвонить первой? Нет, нихт, ни в коем случае. Я и так нарушила слишком много принципов первоначального накопления ума и достоинства. Нет - если я нужна, то придет, позвонит, найдет, в крайнем случае - подождет, пока я встану с чужой постели.

Потому что в любви никто никому не должен. Не должен?

Анна Семеновна сказала: "Должок". И у меня на коленях, и раньше, на кафедре. И со значением смотрела в никуда. Должок? Проценты? Счетчик? Она связалась с мафией? Тогда ей крупно повезло! У меня там, на самом верху, есть приятель. Уже, естественно, сращенный с государством, обремененный налогами и возможной депутатской неприкосновенностью. Но корни, происхождение, замашки, выстраданные. Я порылась в памяти и обнаружила там набор полезных цифр.

- Аслан, это Надя. Мне нужно точно узнать, работает ли ещё система выбивания долгов, если да, то кто ею занимается и как с этими людьми встретиться, - выпалила я, не давая партнеру не опомниться, ни соврать. Быстрый напор говорильни завораживает так, что некоторые особи начинают так массово бунтовать, или так же массово голосовать. История знает примеры. Так... Впрочем, что это я - до лекции ещё сутки. Надо угомониться.

- Рад тебя слышать в добром здравии, - спокойно проворковал Аслан, несмотря на часы, которые показывали пятнадцатую минуту третьего. - У тебя опять проблемы?

Терпеть не могу, когда меня попрекают! Ненавижу просто. Осталось ещё выяснить, что он подарил мне второе рождение и швырнуть трубку, желательно о собственную белую стену. Но - хочешь быть, умей терпеть.

- Асланчик, давай сразу за долги, а? Долго объяснять.

- Как хочешь, - он усмехнулся и перевел дыхание. Кажется, у него там прервался сексуальный час. - В чистом виде этого понятия уже не существует. Времена дикого капитализма миновали...

- Странно, я как-то не заметила - все мимо меня. Даже такие важные новости. А что сейчас?

- Все цивилизованно и достойно. Долги у предприятий, вопросы решаются через правоохранительные органы. Все прочее - бытовуха и отморозки. Но мы их отстреливаем. Сообщай фамилию, записываю.

Если я и задумалась, то только на полминуты - список кафедры с именами и телефонами лежал прямо на моем столе, к нему оставалось добавить Сливятина, мою бывшую подружку Дуську, предателя Тошкина, Наума Чаплинского, сектанских родственников. И, пока, все.

- Кого записывать? - торопил Аслан. - Кому ты должна? Может, лучше деньгами?

- Со мной уже все в порядке. Значит - за деньги уже не убивают, - я разочарованно выдохнула свой блестящий план.

- Убивают, - успокоил меня Аслан, - но не за деньги частных лиц. Меньше детективов читай. Будешь лучше спать.

- Извини, - буркнула я, понимая, что испортила ему ночь. Целую ночь. Которую Дима испортил мне. И почему я такая несчастная? Может, потому что глупая. Чтобы исправить эту оплошность, я достала с полки "Самопознание" Бердяева и мирно заснула с ним на тридцатой странице.

Утром я позвонила Тошкину на работу и, не застав его на месте, составила список первоочередных дел. Молчание прокуратуры в нашем государстве нельзя расценивать как знак согласия. Ее молчание подкуплено золотом, и иногда проносит большие убытки. Особенно - в человеческом исчислении.

Для прощупывания ближайшего окружения покойной мне нужно было привести себя в порядок. Сделать стрижку и прическу, педикюр, деловой макияж и надеть что-либо поприличнее. Учитывая стесненные финансовые обстоятельства, я решила остановиться на первых двух пунктах, а в случае крайней необходимости, таки занять у Аслана денег, чтобы впоследствии перевести на его счет гонорар за блестяще выполненное расследование.

В парикмахерской было немноголюдно, уютно и подавали кофе, чай и пепельницу - совершенно бесплатно. Это салон для избранных был когда-то открыт на деньги большого друга города и автомата Калашникова, ныне, разумеется, покойного (ибо у нас кто живет хорошо, тот делает это недолго), так вот покойного Гриши Усатого. Портрет оного, кисти нашего местного художника-авангардиста висел прямо над раковинами и блестел натужными и неестественными оттенками желтого и фиолетового. Главный герой был изображен без усов, но с шашкой и во младенческом возрасте. Клиентура умилялась, комментировала:" В нем было столько детского, столько наивного". Возможно, именно поэтому он до последних дней своей славной жизни стрелял из окон своего дома не по консервным банкам, а по несчастным заблудшим котам... Однако пристрастия вождя ничуть не отразились на мастерстве художников волос и лака, которые иногда стажировались в Москве у самой Долорес Кондрашевой.

- Сделаем интим? - ласково спросила меня Людочка, понимающе кивая на свежую газету.

Так, обо мне опять пишут. Это становится навязчивым. Даже неприятным, кто бы мог подумать, что долгожданная слава во-первых выльется в гигантский боевик, а во-вторых, ляжет на мои плечи столь тяжким бременем.

- Хорошо, что ты забежала сегодня, - продолжала ворковать Людочка. Завтра у меня запись с пяти утра. Ну ещё - такое событие

Я перевела дух. Если в этом городе меня кто и любил, то только часть недальновидных мужчин и мои родители. Женщины могли сделать ради меня прическу только по случаю моих похорон. А это вряд ли бы анонсировалось в газете.

- Ну, расскажи, кто приезжает? Леонтьев будет? А пригласительный ты мне не сможешь заказать? - Людочка намыливала мои придирчиво белые волосы и аккуратно массировала кожу. Приливы крови к мозгам подействовали на меня благотворно. Я поняла, что речь идет о краснознаменном празднике - дне рождения ректора. С учетом того, что в нашем пять лет назад созданном заведении учились дети с начальным и незаконченным начальным образованием (что, впрочем, не помешало им купить золотые медали), то интерес Людочки стал вполне понятным.

- Леонтьев? Не знаю. А кто-то от президента точно будет.

- Та, - разочарованно вздохнула Людочка, - он же не поет...

А и правильно, что толку от президента и его команды, если там никто не поет. Зато им хорошо удаются басни, исполненные речитативом...

- Только интима мне не надо. Что-то деловое, серъезное, - попросила я.

- Тоже понимаю, - кивнула Людочка. - Завтра ещё ж и похороны. Слушай, прямо как Олимпиада и Высоцкий. А что хоть за баба была? Тоже мне - не могла позже. Любят же некоторые перетягивать одеяло на себя, - мой мастер осуждающе покивал головой.

Хорошая мысль. Во всяком случае, я буду об этом думать. Надо все-таки умирать аккуратно - не попадая в чужие праздники и юбилеи. Год - он вон какой длинный. В тот момент, когда я совсем - совсем стала похожа на мокрую ненакрашенную курицу, в салон влетел мой ночной собеседник Аслан.

- Надь, - завопил он, не обращая внимание на отсутствие моей небесной красоты. Меня даже передернуло: парикмахерская как нудистская баня, все вместе без разбору, нормальным не участвующим вход сюда должен быть строго-настрого запрещен. А то получается какая-то экскурсионная программа с живыми куклами от мадам Тюссо. Но, видимо, сейчас мой внутренний мир интересовал Аслана куда больше скомканных профессионалкой Людочкой волос.