Знак ворона - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Вересов cтр.№ 36

Как в гениальной вещи А.Зиновьева «Зияющие высоты» (вот кому смелости не занимать) описано: жители Ибанска ибанцы ходили в Театр на Ибанке, где смотрели совершенно невинные пиески, но ловили там «между строк» неуловимые иероглифы неких несуществующих смелых мыслей и умилялись собственной догадливости, пужливо гордились своей и авторской смелостью.

Вот и теперь официозная писательская тусовка столицы пытается предложить читателю прежние правила — поиграть в отгадайку: «Я ничего туда не положу, а ты радуйся своим смелым домыслам, зато ни тебя, ни меня не потащат…»

Но надо ли нам это теперь?

Думаю, что не надо. Время теперь другое. Время не притч, а открытого текста”.

<Прим. ред.: везде критические статьи А Лебедева>

— М-да… — сказал Иван, ознакомившись с творением Ломова. — Я, конечно, и сам не большой поклонник “Брыси”, но все-таки… Хорошо еще, тут нет про спирохет, климакс и эякуляцию.

— Что нет про климакс и эякуляцию — как раз плохо, — сказала Алиска, откладывая недоеденный бутерброд. — Дай-ка сюда этот текст…

Минут пятнадцать она сосредоточенно колотила по клавиатуре компьютера, хмурилась, кусала губу. Иван подошел сзади, попробовал приласкаться.

— Ну так и есть! — с неожиданной злобой произнесла Алиска. — Сволочь! Какая же сволочь!

— За что?! — обиженно пролепетал Иван.

— За что? А вот гляди-ка сюда!

На экране монитора светился текст ломовской статьи про “Брысь” в окружении каких-то черных всадников на голубом фоне.

— Сайт фан-клуба Петра Левина, — сказала Алиска. — И точно такой же текст выложен на страничке “Московского литератора” за подписью какого-то Худайбердыева… Слушай, по-моему, этот Ломов просто развел нас, как лохов!.. Ты как хочешь, а я звоню Леве!

Алиска схватилась за телефон.

— Да ладно, — примирительно сказал Иван, чувствуя облегчение и от того, что любимая назвала сволочью не его, и что, похоже, с литературной критикой на этот раз покончено. — Ну его в задницу! Да и нечего с такой мелкой предъявой к Леве соваться. За триста баксов тебя разве что пошлют куда подальше.

— А он еще на сто пятьдесят икры нажрал с коньяком! — не унималась Алиска. — И потом, пусть за кидалово ответит!

— Да чем ответит-то? — убеждал Иван. — Ты его костюмчик видела? Секонд-хэнд от Раскладушкина! Коронки железные! Нет уж, пусть с ним такие же, как он, нищие разбираются, а мы ему по-другому отомстим, по-писательски. Будет он у нас в самых мелких шестерках у самого гнусного политикана бегать, гнилым компроматом приторговывать, а потом его в “Кресты” посадят и там опетушат… — У Ивана даже глаза загорелись, творческая мысль включилась на всю катушку. Он отодвинул Алису, уселся за комп и, открыв новый файл, начал быстро печатать, приговаривая: — Значит, Ломов будет у нас “Долболомов”…

Алиска вздохнула, покрутила пальчиком у виска и тихо вышла…

Алиска не очень-то задумывалась над тем, отчего она живет с Иваном…

Почти вдвое ее старше. Мог бы папой ей быть, запросто! По возрасту. И в постели-то ее Иван был далеко не супер-пупер. Старался, конечно. Даже радел! Но все больше руками, да влажным своим ртом.

И вообще, придавал их соитиям огромное значение, зажигал свечи, ставил Моцарта или сборник медленных “Битлз”… И потом долго-долго мучил ее поцелуями.

Алиска даже и не задавалась вопросом — а почему она с ним?

И если бы задалась, то, наверное, и часа бы с ним не осталась.

Был, разумеется, в ее жизни секс. Навалом его у нее было, хоть отбавляй! И даже на работе.

Разумеется, Ванька об этом не знал.

А узнал бы…

Нет, она его не боялась — он из тех, что скорее сам повесится, чем решится неверную подругу покарать или, тем более — соперника.

Просто жила о ним пока, а по правилам совместной жизни, как она их для себя понимала, негоже было давать информации о ее быстрых перепихах на работе с кем-нибудь из тех красивых мальчиков, что все время менялись в их фирме — об этих “квики” прямо на канцелярском столе, или о пересыпах с лоснящимися от вальяжности папиками, что из клиентурной элиты или учредителей, когда ее полупьяную увозили с очередной презентации куда-либо в сауну или охотничий домик и когда она едва не забывала заплетающимся языком отзвониться Ваньке, чтобы не ждал…

Ему и не следовало обо всем этом что-либо знать. И совсем не потому, что она его жалела или щадила. Просто, по Алискиным разумениям, так было принято… Если имеешь личную жизнь, то не рассказывай о ней сожителю.

Или мужу? Впрочем, мужем Ваньку она никогда не считала.

И все же жила с ним потому, что был он тихим, безобидным и покладистым. Вроде старого пуделя.

Да и потом, все же не стыдно было подругам похвастать, что сожитель у нее известный писатель. Книжками его завалены все прилавки возле станций метро.

Одна подружка Алискина, с которой у нее был некогда опыт лесбийства, не то чтобы от сильной друг к дружке любви, а скорее из любопытства, так вот, подружка та говорила ей, что партнеры-мужики, когда им за сорок и за сорок пять, мол, гораздо интереснее мальчишек… Что взрослые дядьки, те настолько балдеют от молодого тела, что готовы заласкать каждый изгиб, каждый потаенный уголок готовы зацеловать-защекотать…

Алиска так не думала. Просто жила пока с Ванькой, покуда лучшего не было. Пока…

За создание сайта на самом крупном питерском провайдере Алиска отдала полторы тысячи долларов. Разумеется, из заработанных Ванькой на сериале “Звон наших золотых цепей”… Теперь, прежде чем ставить на сайт стихи, посвященные Алисе, оставалось ждать скандальной популярности и нагона “хоста”.

Программист Володя, с которым Алиска тоже сгоняла пару раз по-быстрому прямо на его компьютерном столе, тот сказал ей, что нагон “хоста”, или иначе говоря — посещаемости, достигается организацией системы взаимных ссылок в виде кнопок-переключателей, что обошлось бы Алиске либо в штуку баксарей, либо в десять быстрых перепихов…

А еще она узнала от Володи, что Дикунли, тот самый канадский счастливчик, что отхватил премию Гейла Блитса — не только, как можно было догадаться, негр, но к тому же беженец из Гамбии, слепой и парализованный.

— А у них теперь только так! — авторитетно заявил Володя, закуривая после очередной дозы секса. — Если ты белый мужик, не гомик, не инвалид и не маньяк-убийца, по части премий ловить нечего. Раньше-то хоть могло прокапать, что ты из “совка”, диссидент-страдалец, а теперь это давно уже не катит…

Алиска призадумалась.

И попросила Володю вколотить на стартовую страничку создаваемого сайта, что поэт Иван Ларин — одноногий и неизлечимо больной СПИДом активист движения “Голубая Россия”, при советской власти отсидевший пять лет за гомосексуализм.

То, что эта легенда очень слабо стыкуется с ей же посвященной наглядно-эротической лирикой Ивана, ее не волновало. В конце концов, полет поэтического воображения не ведает границ.