Семь писем о лете - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Вересов cтр.№ 50

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Семь писем о лете | Автор книги - Дмитрий Вересов

Cтраница 50
читать онлайн книги бесплатно

Что же Ася?

Талисман не помог – Асю ждало разочарование. Встречи не произошло, надежды не осуществились. Вместе с компанией, внезапно снявшейся с места, она вышла из сада. Что-то заставило ее напоследок обернуться в проеме калитки. Она успела заметить яркий блиц, вспыхнувший у дальнего фонтана, но подружка ее Синица, которой потребовалось перетянуть пучок на макушке, впихнула ей в руки возмущенного странной прогулкой Тарзана.

Асе, должно быть, передалось раздражение собачки. Толчея, визг и хохот стали для Аси почти невыносимы. Поэтому она через некоторое время отстала от компании, увлекшейся выбором напитков, затерялась в толпе и припустила к Тучкову мосту, к себе на Петроградку, в свою комнату, в свой мир, где поселились и жили себе тихо, как мышки, любовь и надежда.


В последние дни июля явилось наконец-то лето, стало душно – все июньские дожди испарялись, небо из зеленого сделалось белесым. Полиняло, говорил дед, значит, быть жаре. Он любил иногда предсказывать погоду, в особенности, правда, плохую. На то у меня есть спина, говорил, и гипертония.

Наташа настояла, чтобы дед с Асей отправились на дачу.

– Я больше никаких отговорок слышать не хочу, – говорила она. – Нет у вас, мои милые, причин, по которым непременно надо остаться в городе. Вы оба бледные и хилые городские создания. Вам надо на воздух, на солнце.

– Ма-аам! – возмущалась Ася. – Воздуха и здесь до фига! Достала дача за всю жизнь! Без компа я ваще сдохну!

– Аська! Это с компом ты скоро сдо… последнее здоровье потеряешь! Глаза красные, под носом сыро, кожа нездоровая. Или в облаках витаешь, или раздражительность сверх всякой меры! Угомонись и собирайся!

– Ната! – бунтовал дед. – Я прекрасно себя чувствую! И сейчас не имею возможности ехать на дачу. У меня назначена масса встреч. Я не могу подводить людей. Особенно женщин. Я ведь не современный поскакун – пообещал и забыл. И потом на даче нельзя не наклоняться – то одно, то другое. Или грядку вскопать, к примеру? Полить твои цветочки? А моя спина? А давление?

– Какие грядки, Андрей Платонович? – несказанно удивилась Наташа. – Когда это у нас были грядки?

– Пора бы им быть… У всех есть.

– Кто же у нас будет огородничать? И что толку сажать в песок?

– Ну клумбы, – упрямился дед.

– Боже! Клумбы! Одно название! Что, может, там все само растет. А не растет, так и ладно. Колокольчики точно растут, они неприхотливые, и ромашки. И флоксам ничего не сделается – зацветут через пару недель. Нет, что за отговорки? Алекс, хоть ты скажи! У нас бунт на корабле!

– Отец, езжай уж с Аськой, – вступил Александр Андреевич. – Ничего там не надо делать, даже печку топить – жара. Мы с Наташей приедем к выходным, что надо привезем, что надо приберем. С твоей спиной и прочим мороки больше здесь, чем на даче. Ты и сам это отлично знаешь.

– Анастасия, нас отправляют в ссылку, – вздохнул дед. – Двадцать четыре часа на сборы. Жестокие люди! Остается смириться с неизбежным. Или надеяться, что завтра пойдет дождь и будет лить все лето.

Быстро снарядили машину – средних лет «жигули»-пятерку, купленную дедом во времена благополучия и былых надежд, – и отправились знакомой дорожкой. Когда пролетали Павловск, бурчавшая всю дорогу Ася притихла. Потом стала изображать мировую скорбь и меланхолию, да так успешно, что несчастный эмо-бой на ее сумке обзавидовался бы. Но внимания на Асины, как раньше говорили, эволюции никто не обращал – дело было привычное, и существовал меж взрослыми некий воспитательный заговор.

Дача была в Вырице, в самой дали, определяемой третьей железнодорожной платформой. Там тишина и благодать. И воздух воздухом не назовешь, а назовешь волшебством животворящим – не иначе. Там елки шатрами до небес, там береза у дома величава, приветлива и добра, как нянюшка. Там дождевая вода уходит в песок и уносит, смывает городскую дребедень и дурноту, оставляя главное. Там речка Оредеж – вода живая в красных обрывистых берегах, берега – в птичьих норках, и ласточки-береговушки мелькают над водой черными стрелками; склоны – в мягкой траве и в широко разбежавшихся соснах, или лес – дремучий мир спускается к самому берегу, а в лесу грибы, особенно по краям старых военных воронок и окопов, почему – тайна, и ягоды – земляника, черника, но по сладости год на год не приходится.

– Кислятина будет в этом году, – заявил дед. – Такая мокрость была в самое цветение. Опять дверь в сарае просела. Ася, помоги-ка мне открыть – пусть внутри проветрится, просохнет. Не проржавел бы инструмент. Что бы там Натка ни говорила, а копать придется. Вон как расползлись ее клумбы.

И подмигнул Асе, мол, на два слова, к сараю.

– Ну? – спросила Ася, кислая, как предполагаемая ягода.

– Ася, я действительно не могу не пойти на одну важную встречу, то есть на две. То есть пока на две, а там видно будет, – сообщил дед. – Ты же разумная девочка. Надеюсь, денек, а потом еще денек ты сможешь провести без меня?

– Да хоть неделю, – мрачно ответила Ася. – Хоть все лето.

– До этого вряд ли дойдет.

– Жаль.

– Ася, я все равно не рассержусь. Поэтому грубить ни к чему. И еще я попрошу тебя не рассказывать родителям о моих отлучках. Они совершенно не понимают, что я еще не старая развалина в маразме, а ты уже взрослая и днем вполне способна побыть одна. Вечером я буду возвращаться, ты не беспокойся.

– Я не беспокоюсь, – буркнула Ася. – Можешь даже не возвращаться. Но мое молчание дорого будет стоить!

– Ася! Я шокирован! – изобразил шутовской испуг дед. – Ты меня шантажируешь?

– Дед, не тупи, раз не в маразме. Все ты уже понял.

– Твои разъезды влетят в копеечку. Это я могу кататься туда-сюда почти бесплатно. По крайней мере ограничься днем в неделю.

– Двумя, и точка, – отрезала Ася.

– Грабеж, – вздохнул дед.

– Шантаж, – первый раз за два дня улыбнулась Ася. – Я, кстати, могу ночевать у Синицы, она с предками только в конце августа дней на десять на море уедет. Ее, между прочим, дачей не мордуют, хотя у нее двоюродная бабка то ли в Новгородской, то ли в Псковской. Гдов – это где? Короче, дед, я ночую у Синицы, предки не будут против, они у нее прикольные – в театре играют, их все равно полночи нет, а тебе экономия выйдет в двойную цену билета.

– Там посмотрим, – проворчал дед.

Так составился заговор, благодаря которому Ася могла ненадолго возвращаться в город, которому она доверяла, который питал ее влюбленность, обнадеживал, принимая в свое пространство.

В городе оставался и Микки, явившийся накануне отбытия на дачу к Асиному парадному с извинениями неизвестно за что. Он ее полдня прождал – караулил, потому что на мобильные звонки она не отвечала. Ася устыдилась – собственно, стыд в последнее время стал ее стихией или, в лучшем случае, внутренней погодой – и отправилась в обнимку с Микки бродить по набережным, уводя его, однако, от известных мест. Она не чувствовала себя вправе дарить ему то, что было подарено ей Мишкой.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию