Дети белых ночей - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Вересов cтр.№ 110

Кириллу это предложение показалось интересным.

– И кого я должен буду представлять на сцене? Так, кажется, нужно правильно говорить о профессии актера?

– Именно так! А играть мы с вами будем знаменитого Гамлета. Я – его земную ипостась, а вы – инфернальную, параллельно существующую в невидимом эфире. Согласны?

– Сразу не ответишь. Насколько я понял, мне придется исполнять роль без слов? Что-то вроде театрального эксперимента?

– Совершенно верно!

– Но ведь мы не похожи внешне, чтобы в восприятии зрителя оставаться частями одного целого – человека.

– Театр, Кирилл,– искусство условное. Впрочем, как и любой другой род искусства. Но мыслите вы верно и в нужном направлении, я не ошибся и просто уверен, что все у нас получится. Но сейчас,– актер посмотрел на часы,– к сожалению, мне нужно спешить. Хотя с бoльшим удовольствием я провел бы остаток дня с вами. Однако спектакль – дело святое! Давайте договоримся так,– он протянул Кириллу визитную карточку.– Звоните в любой удобный для вас день, и мы встретимся, обсудим все более детально. Договорились?

– Да.

– Обещаете? Впрочем, я не имею права брать с вас слово. Просто позвоните мне в любом случае, хорошо?

– Обещаю...

Провожая торопливо уходящего актера взглядом, Кирилл понял: во время этого разговора были решены все его проблемы. Когда и как расплетутся узелки пестрых нитей его жизни, он сейчас не смог бы объяснить четко, с точностью до конкретных сроков и форм, которые должно принять его грядущее существование; но в том, что это обязательно произойдет, он уже не сомневался.

С самого раннего детства сэр Арчибальд Сэсил Кроу не выносил длинных монологов, какими бы конструктивными и важными они ни были. В монотонном выступлении госпожи премьер-министра ему слышалась заунывная колыбельная мелодия, содержание которой при такой форме изложения становилось совершенно несущественным. С его точки зрения, все можно было донести до аудитории короче и яснее – наступив на фолклендскую мозоль аргентинцам, Британия не должна останавливаться на совершённом, а должна с удвоенной энергией продолжать славное дело уязвления своих врагов на всех фронтах. Только таким образом можно заткнуть глотки недовольным и обиженным, боящимся и сомневающимся. И, как бы ни было это печально и прискорбно, монотонные установки главы правительства противоречат его, Арчибальда Сэсила Кроу, планам и желаниям.

В первую очередь это касается перебежчика Курбатова. Изящный пируэт – выдачу русским их бывшего спортивного бонзы – придется отменить. Шумный скандал с участием советского бюрократа-уголовника, руководившего у большевиков бандой рэкетиров, не состоится. И коль так – уйдет господин Курбатов не только от советского закона, но и от справедливого возмездия за гибель Норвежца и за испорченную жизнь девочки-гимнастки, с которой, кстати, надо тоже что-то решать. Роль обличающей свидетельницы – теперь не ее роль. А жаль... Через верного посредника из румынской контрразведки Кроу знал, что заинтересованный русский чин был готов обменять на Курбатова информацию об обстоятельствах засветки Джейн. Он усмехнулся: «Британия! Британия – превыше всего!» Так сосуществуют в вечном антагонизме «личное» и «общественное».

– Не стоит испытывать терпение русских и во второстепенных вопросах, особенно с перебежчиками и внешнеторговыми контрактами. Это в первую очередь относится к ткацким станкам «Ниттинг Луттона». Я думаю, что далее препятствовать этой сделке не стоит. А шум в прессе вокруг гимнастки и ее тренера должен немедленно утихнуть. Сэр Арчибальд,– леди Тэтчер взглядом отыскала Кроу среди собравшихся,– если потребуются дополнительные ресурсы, можете рассчитывать на мои личные фонды. Далее...

Вот так-так! Уже и деньги предлагают ему, сэру Арчибальду Сэсилу Кроу, душителю свободной британской прессы! Он с тоской посмотрел на соседа – Виктора Брэдли, черт его знает какого по счету барона Веруламского. Алчный соседский взгляд красноречив: личные премьерские фонды!.. Мысли сэра Арчибальда вновь вернулись к Джейн и ее русским знакомцам. Сами по себе многочисленные накладки и совпадения, что возникали в этой истории на каждом шагу, не вызывали у него любопытства. Даже подробности гибели Норвежца, открытые его последним контактом в России – подпольным миллионером Дахьей, Кроу принял хладнокровно. Правда, сам прискорбный факт – гибель разведчика от случайной уголовной финки – несколько отдавал фарсом. Особенно в свете тех открытий, что убийца входил в шайку курбатовских молодцов.

Он слишком много времени провел на разведывательной работе и в подобного рода обстоятельствах усматривал лишь характерные признаки изощренной интриги, очевидные доказательства существования некоей многоходовой комбинации. И здесь интересы Кроу-разведчика и Кроу-единственного родственника пересекались. Кто и, самое главное, зачем стал перекидывать коклюшки, сплетая зловещий кружевной узор паутины для Джейн Болтон? Кто тот таинственный мастер-виртуоз, что смог растянуть шелковинки от советского Ленинграда до тэтчеровского Лондона? Нынешний вечер должен ответить на многие вопросы. «Должен» или «должен был»? Сегодня на вечер запланирована встреча с румыном. Ничего существенного, необходимая формальность – посмотреть предлагаемый для обмена товар. Вернее – некую его часть, позволяющую объективно судить о содержании целого. Подразумевается, что далее все произойдет согласно предварительным договоренностям. Но сейчас так считают только посредник и неизвестный русский партнер. Госпожа премьер-министр и высшие государственные интересы пoходя амнистировали Курбатова, спасая бывшего функционера от неизбежной выдачи Советам и лишив Кроу единственной козырной карты в намечавшейся было партии...

– В завершение нашей встречи, джентльмены, я попрошу всех в трехдневный срок предоставить в распоряжение моего секретариата докладные записки, включающие оперативные планы и перечень лиц, ответственных за их реализацию. У меня всё, господа. Все свободны...

До встречи с посредником оставалось почти два часа. Сэр Арчибальд несколько задержался в вестибюле, наблюдая за разъездом коллег, и последним покинул резиденцию премьера. Рассеянно кивнул козырнувшему констеблю на воротах, не торопясь вышел на Даунинг-стрит и, не оглядываясь, пошел вверх по улице. Служебную машину он отпустил, а такси в этой части города, да еще в это время найти довольно трудно. К тому же пешая прогулка и имеющийся запас времени как нельзя лучше способствовали нахождению верного решения в создавшейся ситуации.

Он еще раз вспомнил свою последнюю встречу с Курбатовым. Именно тогда он счел нужным показать, что знает всю подноготную предпринимательской деятельности перебежчика, а внезапностью, с которой была представлена эта осведомленность, он попытался выбить Курбатова из колеи, лишить его нагловатой уверенности в собственной безопасности. Он со злорадным удовлетворением вспомнил нервное волнение русского:

– Я могу только повторить сказанное ранее: я не знаю никакого вашего человека и не имею никакого отношения к его гибели.