Война Калибана - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Кори cтр.№ 24

Парень ответил усмешкой и неприличным жестом.

По работе с коллегами Пракс знал: жители внутренних планет видят в сленге астеров признак местного уроженца. Работая в продовольственном снабжении Ганимеда, он узнал, что сленг говорит еще и о положении в обществе. Его собственные наставники общались на китайском и английском без акцента. Он мог говорить с любым мужчиной или женщиной из любой части системы. По выговору слова «аллоплоидия» [12] Пракс отличал студента Пекинского университета от студента из Бразилии, человека, росшего в тени Скалистых гор, от родившегося и взрослевшего под склонами горы Олимп или в коридорах Цереры. Он и сам вырос при микрогравитации, но диалект астеров был для него так же чужд, как для всякого выходца из колодца. Парню не стоило труда сделать свою речь совсем непонятной для Пракса, но тот платил за беседу и понимал, что юнец честно старается отработать свои деньги.

Клавиатура вдвое превосходила размерами стандартную, с ручных терминалов. Пластик за долгие годы сильно стерся. Полоска загрузки медленно ползла вдоль края экрана, движение сопровождалось мельканием упрощенных китайских иероглифов.

Нора была из дешевых, у самой поверхности спутника. Не больше десяти футов в ширину, четыре комнатушки, пробитые во льду от стены общего коридора, такие же узкие и темные. На старом пластике стен блестели капли конденсата. Они сидели в дальней от коридора комнате: парень на койке, а Пракс на корточках в дверях.

— Полной записи не обещаю, — сказал парень. — Что есть — есть, сабе? [13]

— Найди хоть что-нибудь!

Паренек коротко кивнул. Пракс не знал его имени — спрашивать не полагалось. Он потратил много дней, отыскивая человека, который согласится взломать систему безопасности станции. Невежество в теневой экономике Ганимеда мешало поискам, нарастающее отчаяние и голод в трущобных кварталах — помогали. Месяц назад этот мальчишка скачивал коммерческие данные для перепродажи или в надежде шантажом выжать легко отмываемые деньги. Сегодня он вел розыск Мэй за пачку листьев, которых едва хватит, чтобы один раз набить брюхо. На Ганимед пришел товарный обмен, старейшая экономическая система в истории человечества.

— Первая копия пропала, — объяснял парень. — Утонула в серверах, не отроешь.

— Значит, если ты не взломаешь серверы службы…

— А мне зачем? У камеры своя память, у памяти архив. Как закрылись, все копит и копит. Смотреть-то кому?

— Ты шутишь? — удивился Пракс. Две величайшие армии системы глаз не сводят друг с друга и при этом не просматривают камеры наблюдения?

— Друг за другом следят, а мы, убогие, им ни к чему.

Полоска загрузки доползла до края окна. Гудок. Парень открыл список кодов и принялся пролистывать их, бормоча себе под нос. В первой комнате слабо заплакал младенец. Как будто проголодался. Конечно проголодался!

— Твой малыш?

Парень мотнул головой.

— Родня, — бросил он и дважды стукнул по строчке кода. Открылось новое окно. Широкий коридор, оплавленная, взломанная дверь, на стенах следы ожогов и, хуже того, лужицы воды. Вода не должна литься просто так. Контроль жизнеобеспечения все больше забывает о мерах безопасности. Парень поднял глаза на Пракса.

— Се ла? [14]

— Да, — признал Пракс, — это здесь.

Парень кивнул и снова сгорбился над клавиатурой.

— Мне нужно время до атаки. До падения зеркала, сказал Пракс.

— Ладно, босс, гоню назад. Тод а фрамес кон нулл дельта. [15] Увидим только, когда что-то меняется, кве си? [16]

— Правильно. Именно так.

Пракс пододвинулся вперед, заглянул парню через плечо. Изображение вздрагивало, но картина не менялась, только лужицы постепенно становились меньше. Им предстояло вернуться во времени на несколько дней, вернее, недель. К моменту, когда все пошло прахом.

На экране появились медики. Двигаясь задом наперед в своем перевернутом мире, они внесли и положили у двери мертвое тело. Потом его накрыло другое. Два трупа полежали неподвижно, затем один шевельнулся, нащупал стену, резко сдвинулся и, в мгновение ока оказавшись на ногах, скрылся.

— Там должна быть девочка. Я ищу человека с четырехлетней девочкой на руках.

— Это ж район детсадов, нет? Там таких тысячи.

— Мне нужна только одна.

Второй труп — это была женщина — сел, потом встал, зажимая ладонью живот. В кадр вошел мужчина, исцелил раненую, вытягивая из нее пули в дуло пистолета. Они поспорили, успокоились и мирно расстались.

Пракс понимал, что видит события в обратном порядке, но его измученный бессонницей и недостатком калорий мозг упорно пытался сложить цельную историю. Из проломленной двери задом выползла группа солдат, протянулась гусеницей и вдруг вздыбилась, метнулась обратно. Вспышка света — и дверь восстановилась, термитные заряды прилипли к ней как странные фрукты, потом солдаты в марсианской форме бросились их собирать. Сняв техногенный урожай, марсиане быстро попятились из кадра, оставив после себя прислоненный к стене скутер.

А потом дверь отворилась и из нее задом вышел сам Пракс. Он выглядел моложе, чем теперь. Он заколотил в дверь так, что рука отскакивала от створки, потом неуклюже вскочил на скутер и исчез.

Дверь замерла без движения. Он задержал дыхание. Задом наперед подошла женщина с пятилетним мальчуганом, скрылась за дверью и появилась снова одна. Праксу пришлось напомнить себе, что она не сдает сына, а забирает домой. Из коридора попятились две фигуры. Нет, три.

— Стоп. Вот она, — сказал Пракс, заглушая молотящее в ребра сердце. — Это она.

Парень выждал, пока все трое окажутся в коридоре, в поле зрения камеры. Мэй дулась: он даже на некачественном кадре разглядел недовольное выражение ее лица. А тот, кто держал ее на руках…

Облегчение столкнулось в нем с яростью — и победило. Это же доктор Стрикланд! Ее забрал доктор Стрикланд, он знает о ее состоянии, о лекарствах, он сумеет сохранить Мэй жизнь! Пракс упал на колени, закрыл глаза и расплакался. Если ее забрал Стрикланд, она жива. Его дочь не умерла.

«Если, — шепнула в сознании тихая, дьявольская мыслишка, — не умер сам Стрикланд».

Женщину он не знал. Темными волосами и лицом она напомнила Праксу одну русскую сотрудницу. В руке она держала бумажный рулон, улыбалась то ли насмешливо, то ли раздраженно.