Удачи тебе, сыщик! - читать онлайн книгу. Автор: Николай Леонов cтр.№ 21

Соседи. Крайне интересные люди, внимательные, заботливые. Может, они верующие и помогать ближнему для них естественная потребность? С соседями он встретится вечером, сейчас надо подготовиться к встрече с цирковыми, убийцей, который, безусловно, из местных и не артист, а сотрудник.

Неладно у меня с майором Фрищенко сложилось, вроде и мужик он подходящий, и сыщик неплохой, а уперся. Если прокуратура вцепится в медвежатника, взбаламутится не только цирк, весь город. Надо срочно звонить в Москву, пусть притормозят хотя бы на сутки, мне сейчас здесь только прессы не хватает, коллег, так сказать. Журналисты народ дошлый, многие друг друга знают, тотчас выяснится моя липа, поднимется шум, но дело даже и не во мне – работать станет практически невозможно».

Так рассуждая, сыщик, крайне недовольный собой, вышел к цирку. Удивительно, несмотря на дождь, афиша не поблекла, гимнастка по-прежнему была женственная и даже сексуальная, а клоун смотрел огромными голубыми глазами насмешливо и грустно, хотя его ярко-малиновые губы растянулись от уха до уха.

Гуров засмотрелся на клоуна, хотелось по-мальчишески ему подмигнуть, сказать, мол, не грусти, приятель, все образуется, и не заметил, как из центральных дверей вышли женщина и мужчина, причем женщина тянула мужчину за рукав, и не только сыщику было ясно, что жена ведет провинившегося мужа. Закрыв тяжелую дверь, женщина подбоченилась, подняла тонкую выщипанную бровь, причем даже с расстояния в несколько шагов, на котором находился Гуров, было отчетливо видно, что бровь, данная от природы, выщипана, тонкая полоса туши проведена выше и трагической стрелой устремлена к виску.

– Ну? Ты, кобель, снова за свое? – спросила дама звенящим фальцетом.

Гуров понял: собрат сейчас получит пощечину – и с привычной мужчинам солидарностью бросился на помощь.

– День добрый! – громко сказал он, поднимаясь по ступенькам, и несвойственным для него развязным жестом протянул руку. – Артистам цирка от представителя второй древнейшей профессии. Вчера не успел представиться. Гуров. Журналист.

Взметнувшаяся было длань повисла в воздухе, бровь опустилась, глаза Немезиды сверкнули и мгновенно подернулись поволокой, стали романтическими и загадочными. Гуров давно привык, что нравится женщинам, особенно тем, кто хочет казаться лет на двадцать моложе.

– Очень приятно, – дама протянула руку, казалось, с ее пальцев капает кровь. – Матильда.

Сыщик понимал, протянутую руку необходимо поцеловать, но посчитал, что сделал для соплеменника достаточно, окровавленные лаком пальцы лишь пожал, зато театрально наклонил голову так резко, что чуть не свернул шею.

Матильда – понятно, что это было сценическое имя, а клиенты сыщика Гурова сказали бы кликуха – кивнула на своего спутника.

– А это местный администратор и, к величайшему сожалению, мой муж. В молодости был красив, а я девчонкой вертелась под куполом и… вполне банальная история.

– Жуков Александр Валентинович, – его рукопожатие оказалось сильным, взгляд благодарным, понимающим, со смешинкой, в отличие от женщины мужчина был умен и красив.

Гуров вспомнил, что видел Жукова ночью у трупа Ивана, обратил внимание, так как администратор выделялся среди окружающих, одетых кое-как, тем, что был в костюме и при галстуке, к тому же он не суетился, держался спокойно, как бы отстраненно, словно посторонний. Среднего роста, с военной выправкой, в прекрасно сидящем костюме, из нагрудного кармана пиджака кокетливо выглядывал платочек того же материала, что и галстук. Жуков прекрасно смотрелся бы не только в захолустном городишке, но и на любом вернисаже в столице. Брюнет, с орлиным носом, с резким росчерком бровей, с безукоризненным пробором, он походил на героя-любовника из кинофильмов тридцатых-сороковых годов, лишь глаза у администратора были как бы не его, а совершенно другого человека – темнее, казалось, без зрачков, умные и одновременно беспомощные глаза человека, который постоянно ждет, что его сейчас ударят, и извиняется за свою беспомощность.

Интересно, почему он здесь, женат на этой вульгарной женщине, работает администратором в глухой провинции? – подумал сыщик. В нем все не так, будто шутник собрал его из разных конструкторов, соединил детали совсем несовместимые. Администратором необходимо заинтересоваться. Осмотр нового знакомого и проскочившие мысли заняли у сыщика несколько секунд, которые необходимы для рукопожатия.

– Гуров Лев Иванович, – сказал он и понимающе улыбнулся.

– Знаю, весь цирк взбудоражен, только о вас и говорят – голос у администратора был глуховатый, с трещинкой. – Журналист из Москвы здесь, сами понимаете, сенсация.

– Ванюшку зарезали! – вспылила супруга. – А для него журналист главное! И уже с этой шлюшкой из амазонок сговаривается!

– Милочка, ты со своей бесконечной ревностью…

– Я ревную? Тебя? – супруга вновь подбоченилась, взглянула на Гурова, поправила действительно роскошные волосы. – Ничтожество. Лев Иванович, вы, как настоящий мужчина, понимаете…

Сыщику семейная ссора изрядно надоела, и он собрался откланяться и бросить собрата на произвол судьбы и жены, но вновь распахнулись широкие парадные двери, и на лестницу вышла Ольга Дмитриевна, роскошная женщина и гостеприимная соседка Гурова. Ее сопровождал знаменитый коверный Николай Куприн по кличке Классик, чей портрет украшал афишу цирка. В жизни Классик оказался значительно старше – примерно лет пятидесяти, хотя высокая очень худая фигура сохраняла юношескую стройность, но лицо в глубоких складках, особенно жилистая шея выдавали истинный возраст. Есть такое выражение: – глаза в пол-лица, именно такими глазами обладал коверный. Он остановился чуть позади Ольги, церемонно поклонился Гурову, администратору, мигнул, причем один глаз у него закрылся полностью, другой даже не дрогнул.

– Наш сосед, супермен, который таинственно исчезает среди ночи, бесшумно скрывается ни свет ни заря, – Ольга протянула руку Гурову, на супругов глянула мельком, чуть кивнула. – А утром не заглянули напрасно, мы ждали вас к завтраку.

Сыщик собрался ответить, но неожиданно почувствовал знакомый предупреждающий холодок опасности. Пожимая руку женщины, сделал шаг в сторону, повернулся, но на лестнице никого не было. Но, кроме аромата великолепных духов, сыщик отчетливо ощущал неприятный запах пота, давно немытого тела.

«Хватит. Закончу это дело, вернусь в Москву, найду среди приятелей психиатра. Я же цивилизованный человек, черт побери. Раз меня, словно Полкана, запахи мучают, значит, какая-то гайка с резьбы слетела, следует поправить». Внутреннее состояние никак не отражалось на лице сыщика, он лишь рассеянно улыбался, скользил взглядом по окружающим, небрежно спросил:

– А вам не кажется, уважаемые дамы и господа, что мы похожи на актеров, которых режиссер расставил на ступеньках сцены и заставил вести пустые разговоры? Убили человека, а мы несем околесицу, – он перестал улыбаться.

«Пусть я ненормальный, а все равно здесь воняет, кто-то из этих людей меня ненавидит или боится, скорее и то, и другое. И на мое напоминание об убийстве никто не среагировал. Не прав, сыщик», – одернул себя Гуров. Коверный собрал свое гуттаперчевое лицо в гримасу, довольно смешно, Матильда дернула плечиком, взяла супруга под руку и сказала: