Мент поганый - читать онлайн книгу. Автор: Николай Леонов cтр.№ 42

Гуров выругался вслух, отключил компьютер и закурил. Он не симпатизировал депутату, который, по мнению сыщика, уж больно быстро и легко сменил окраску. С младых ногтей сначала комсомольский вожак, потом партийный функционер, теперь перестройщик, ярый приверженец рыночной экономики. Гуров полностью соглашался со всеми доводами депутата, завидовал человеку, который так легко сменил кожу, и злился на него, так как сам был консервативен, понимал, что не прав, но сделать с собой ничего не мог.

Журналиста Гуров никогда в глаза не видел, но терпеть не мог. Читая его хлесткие, злые материалы о безнаказанности преступников, кретинизме и бездушии работников милиции, покрывался гусиной кожей и матерился. Пижон и краснобай играючи расправлялся с проблемами, которые не мог разрешить Гуров почти два десятка лет.

Сыщик смотрел на бледно-молочный экран компьютера и бормотал:

– Ах ты, бархатная жопка, шелковые ушки, значит, мы все в дерьме, а вы в белых перчатках? Ну, погоди!

Гуров отмотал назад, прочитал материал второй раз и стал прикидывать, как полученной информацией можно распорядиться, с чего начать. Выявить источник и всех свидетелей, провести разведывательные допросы, найти вещественные доказательства.

– Можно? – В дверях появился Юдин с очередной чашкой кофе.

Их было много, этих чашек, информацию о депутате и журналисте сыщик получил около полуночи.

– Лев Иванович, может, перекусим и по рюмке примем? – Юдин поставил перед Гуровым кофе, глянул на погасший экран.

– Может быть, может быть, – рассеянно сказал Гуров и подумал, что следует действительно прерваться.

Он взял чашку, и они прошли на кухню. Гуров расположился у окна, лицом к двери, – наверное, и в бане сыщик не сядет к двери спиной, – и все старался и не мог переключиться, хоть ненадолго забыть о депутате и журналисте.

Юдин включил микроволновую электропечь, пока несбывшуюся мечту советских домохозяек, поставил в нее тарелки, бесцельно слонялся по кухне, размышляя, как подступиться к задумчивому гостю, изловчиться, перетащить на свою сторону. И пришел к выводу, что перетащить сыщика никогда не удастся – в лучшем случае они могут встретиться на нейтральной полосе.

– Вы сильно чем-то озабочены, Лев Иванович. Может быть, я смогу быть вам полезен? – Юдин решил прервать тягостное молчание.

Гуров взглянул недоуменно, перевел взгляд на заграничные агрегаты и спросил:

– Сколько же все это стоит?

– Да черт его знает, по-разному. Много, – раздраженно ответил Юдин. – Модно, ну и удобно… Думаете, я от хорошей жизни связался с Губским, Мельником и компанией? Вы же шагу не даете ступить, в микрофоны трубите о свободе, а слезете с трибуны и бьете по голове и все в висок норовите.

Гуров вспомнил упавшего на траву бандита, его тянувшуюся к пистолету руку и свой удар ногой и сказал:

– Оправдать можно все, абсолютно.

– Как вы легко судите!

– Это точно, но в данном случае я о себе. Вы накормить обещали.

Юдин взял полотенце, вынул из печи тарелки с разогретой едой и сковородку с яичницей, поставил на стол и спросил:

– Коньяк, водку?

– Рад бы в рай, да грехи не пускают.

Ужинали молча. Юдин выпил, Гуров взял чашку оставшегося кофе и встал.

– Спасибо, очень вкусно, я пошел.

– Я вам постелю на диване.

Юдин прошел за Гуровым в кабинет, достал из тумбочки подушку, одеяло и белье. Взглянул на отчужденное лицо сыщика, бросил все на диван и молча удалился.

Гуров снова включил компьютер, еще раз перечитал данные на депутата и журналиста, уже не злорадствовал, а чувствовал непонятное беспокойство. Начали возникать вопросы, чем дольше сыщик думал, тем вопросов становилось больше, а ответов меньше.

Совершенно ясно, что материал в компьютер закладывался по мере его поступления, так как не имел никакой системы. Взяточник из вневедомственной охраны, следом боевик-убийца, после него директор магазина. И такая чересполосица от начала и до конца. И под самый финал – рядом депутат и журналист, следовательно, информацию на них получили одновременно. Почему? Дела, в которых они увязли, различны, сроки тоже разные. Депутат способствует хищениям, и в тексте упоминается восемьдесят седьмой год. А в компьютер они попали одновременно и в девяносто первом. Явные нескладушки.

«А если это деза? – подумал он и тяжело перевел дух. – Ну, не любишь ты, сыщик, разговорчивого депутата, а писаку-максималиста просто терпеть не можешь. Так ведь можно заменить слово в крылатой фразе и получится: „Ты мне враг, но истина дороже“. Сыщик, будь объективен, расколи этот орех и вытряхни на божий свет ядрышко истины. А уж горькое оно или сладкое, тебя, сыщик, волновать не должно».

Можно предположить, что некто, человек дальновидный, полагает, что, мол, картотека преступников рано или поздно, но вполне вероятно может попасть в руки властей предержащих, и закладывает в нее дезу, порочащую депутата и журналиста, «так называемых демократов». Плюрализм, демократия, гласность – журналисты выпрыгивают из штанов, только дай им жареного. Депутата и журналиста рвут на куски, поливают их нечистотами, сдабривают помоями, и все это вываливают на голову президента России.

Гуров поднялся, забрал со стола пепельницу с окурками и грязную чашку, пошел на кухню, все вымыл. Когда он в своих рассуждениях заходил в тупик, требовалось отвлечься на какое-то физическое действие. Вновь усевшись за стол, сыщик начал чертить на листе бумаги геометрические фигуры и продолжал рассуждать.

Если горячий материал является дезой, то ее инициатор должен знать, куда заложил мину, и не зависеть от успеха или неуспеха какого-то Гурова. А Гурова могли зарезать в лесу, он мог не выйти на Романова или не суметь его сломать. Слишком много случайностей. Если проводится запланированная провокация, она должна быть проста и надежна. А откуда на заре появились генералы? А «Волга» с оперативниками? Главное, почему убили Романова?

Гуров вскочил, прошелся по кабинету, начал делать гимнастику.

Человека убили. Пусть дерьмового, но ведь жизни лишили, а ты, якобы интеллигент, не потрясен смертью, а лишь мучаешься, что не можешь пристроить покойника в свою логическую схему.

Попытки сыщика пристыдить себя, ужаснуться смертью не увенчались успехом. Он перестал отжиматься от пола, вернулся к столу и начал чертить параллелепипед в проекции.

Романов не мог оказать сопротивление, его убили, потому что мертвые молчат. А что он такого знал? Все упирается в картотеку. А может, ответ в испорченной дискете? Хозяева не знали, что Романов стер запись? Организаторы убийства и слежки за Гуровым не могут быть хозяевами Романова. Совершенно ясно, что они вышли на липового кагэбешника через самого Гурова. Выходит, что человек закладывает в компьютер дезу и не знает, где этот компьютер находится? Так быть не может…