Смертельный мир - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Константинов cтр.№ 61

– Фикус-покус, – вновь хмыкнул Максим Николаевич.

– Что ж, попробуем, – сказал Василий.

Но прежде чем последовать совету старика, он зашел ему за спину, развернул кресло лицом к фикусу, пригнулся так, чтобы кресло и сидевший в нем человек являли собой как бы защитный барьер, и только после этого нажал на кнопку.

Василий не сразу сообразил, что случилось, для этого потребовалось несколько секунд. И только проморгавшись, сообразил, что фикус исчез. Горшок, в котором фикус рос, остался на месте, а самого растения не стало.

– Не понял? Что это произошло?

– То же самое, что и с Сергеем Фроловым, – сказал старик.

– Куда фикус-то подевался? И Сергей, а?

– Брат твой на самом деле поблизости находится. И фикус на месте…

– Как на месте? Если его нет?!

– А ты возьми, вон лупу, – кивок в сторону серванта, на полке которого действительно лежало большое увеличительное стекло с черной рукояткой, – подойди к горшку-то, да приглядись повнимательней. К самой земле приглядись.

Василий Фролов был тертый калач, но после мгновенного исчезновения растения высотой почти до потолка, на время забыл об осторожности. Взял лупу, подошел к горшку, присел на корточки, присмотрелся, как посоветовал старик…

Фикус действительно был на месте. Только вместо высоты в два метра теперь в нем было два с небольшим сантиметра.

– Как такое может быть? – Василий подскочил к старику и схватил его за отвороты костюма.

– У тебя в руке очень сильный прибор. Выборочный преобразователь. После нажатия кнопки он уменьшает людей, животных, растения примерно в сто раз.

– Фантастика?

– Для меня – давно уже нет. Да и ты сам сейчас видел пример с фикусом. Кстати, если на него вновь направить преобразователь и нажать кнопку красного цвета, он примет свою прежнюю форму.

– Хотите сказать, что приборчик еще и увеличивает?

– Восстанавливает. Только восстанавливает.

Василий подошел к горшку с землей, направил на него преобразователь и невольно отшатнулся, когда фикус в доли секунды вырос до самого потолка. Опер потер лоб, словно заставляя успокоиться взбесившиеся мысли. Вновь направил прибор на фикус.

– Не надо, – остановил старик. – Загнется цветок, если так часто преобразовывать.

– А человек? – прибор вновь уставился на Максима Николаевича. – Человек тоже загнется?

– Да, – кивнул тот.

– А мой брателло! Ты сказал, что он поблизости, – заозирался Василий. Что это значит? Ты его тоже уменьшил?

– Сергей Фролов поблизости, и я действительно его уменьшил, – подтвердил старик. – И помимо него – еще несколько тысяч человек.

– Что? Несколько? Тысяч? Человек?!

– Я же сказал, – Максим Николаевич кивнул на преобразователь, – это очень сильный прибор. А если учесть, что я владею им больше сорока лет. Пройдем в соседнюю комнату, я тебе все покажу.

Нет, старик пока не собирался сдаваться. И разоткровенничался он не напрасно, а для того, чтобы хотя бы попытаться справиться с незваным гостем, отобрать у него преобразователь и тогда…

Максим Николаевич не учел две вещи: то, что поврежденная рука почти его не слушалась, да и ноги дрожали, и то, что наглец, возможно и потерял на время дар речи, но только не бдительность. Зайдя за спинку кресла, тот сначала завел назад его свободную руку, затем ловко сманипулировал с наручником, и вот уже руки оказались скованными за спиной. Последний шанс был упущен. А юбилей, который не принято отмечать, превратился в трагедию.

В мире за стеной зажглось третье солнце, и спустя ровно сутки, после того как карета его высокопреосвященства Маная отправилась в недалекое путешествие в Женский монастырь, почти точно такая же карета начала свой не более дальний путь из Лесного королевства в кремль королевства Горного. Несмотря на то, что оба королевства находились в состоянии войны, и не сражались только потому, что и тому, и другому требовалась передышка хотя бы для того, чтобы бойцы залечили раны, по личному приглашению короля Халимона к нему в гости выехал король Гурлий.

Согласно никогда не нарушаемым традициям, парламентерские кареты были неприкосновенны, и поэтому Гурлия не сопровождала стража – лишь виконт Нянич правил лошадьми, да еще рядом с королем сидела его нареченная невеста – недавно преобразованная Наташа Завьялова.

Еще не успевший акклиматься от полученных ран, Гурлий мог лишь предполагать, с какой целью позвал его Халимон. Возможно, правитель Горного королевства хотел возобновить переговоры о перемирии, возможно, слишком сильно беспокоился о судьбе своего сына, принца Ащука, который, впрочем, уже не являлся пленником Лесного королевства, возможно намеревался заключить военный альянс против того же женского царства, или княжества…

На самом деле все эти предложения беспокоили короля Гурлия, можно сказать, во вторую очередь. Первоочередной и очень важной задачей для него было венчание. Гурлий по-настоящему полюбил бывшую киноартистку, преобразованную и перенесенную в мир за стеной. Она была лучшей из лучших. Она, в конце концов, спасла ему жизнь. Не приди Наташа на помощь, и взбешенный граф Винсепто, не задумываясь, проткнул бы своего короля шпагой! Она – спасла. Она оказалась лучшей любовницей, лучшей сиделкой, лучшей слушательницей и лучшей рассказчицей. В конце концов, она была сумасшедше красивой женщиной! Молодой и здоровой, способной подарить ему еще одного ребенка, взамен погибшего Читко – младшего и самого любимого сына.

Гурлия не смущало, что венчание пройдет на территории чужого королевства, к тому же, на скорую руку, да и у себя дома закатывать пир король не собирался. Какое уж тут празднество, когда траур по сыну длится всего второй день…

Он представлял, каким сюрпризом станет его решение жениться именно сейчас, в разгар войны, и для Халимона, и для Его преосвященства. Оказалось, что его самого ждет еще больший сюрприз.

Карета миновала ворота кремля и приблизилась к лобному месту, находившемуся прямо напротив дворца, где ее любезно попросил остановиться королевский гвардеец и объяснил, что Его величество король Халимон и Его преосвященство кардинал Манай появятся буквально через две минуты, и что они могут пройти и занять отведенные им места. Не требовалось большого ума, чтобы догадался, что ожидается что-то интересное, должно быть, казнь. Но кто тот несчастный, которого собираются казнить?

На площади, помимо простых бойцов собрался, кажется, весь цвет Горного королевства. Несколько дней назад здесь можно было бы увидеть гораздо больше дворян. Война покосила многих. Не было лучших друзей Халимона виконтов Анелли и Касоча, не было братьев-герцогов Делавшока и Делибалта, не было молодого графа Лазута и его отца, графа Гогуля – последний, правда, в настоящее время томился в тюрьме Рубежной крепости; рядом с бароном Ольшаном стоял лишь барон Волленвейдер, а вот его сына рядом быть не могло – Гурлий своими руками посредством катапульты отправил его на корм рыбам.