Последний пир - читать онлайн книгу. Автор: Джонатан Гримвуд cтр.№ 24

В назначенный день Марго отказалась участвовать — впрочем, она и раньше говорила, что вряд ли пойдет. Элизе не разрешили, и она ушла дуться в свои покои. Виржини спустилась к нам смущенная и заплаканная, с гордо вздернутым подбородком. Она явно отдавала себе отчет, что численное преимущество на нашей стороне, пусть даже один из юношей — ее брат. Позднее я узнал, что они с матерью крепко повздорили из-за этого — столь крепко, что в спор пришлось вмешаться герцогу. Он велел Виржини извиниться перед матерью за грубость и ехать на охоту вместе с нами.

Нам велели быть очень осторожными. Крестьяне обозлены, недавно в соседней провинции сожгли большое имение. Нас предостерегали, увещевали и наставляли так долго и тщательно, что половина удовольствия от охоты пропала еще до того, как мы выехали из замка. Держа охотничьи копья как пики, мы перешли на рысь, а затем на легкий галоп, пытаясь на скаку протыкать кочаны росшей у дороги капусты. Эта нелепая забава подняла нам настроение.

Шарлот был верен себе: потащил нас куда-то в дальний лес, хотя нам велели держаться края ближнего. Там, по-видимому, он надеялся найти кабана. А если не кабана, то трофейного оленя с ветвистыми рогами. Шарлот был убежден, что в глухой чаще нам непременно встретится более достойная добыча, чем в близлежащем лесу. Он ехал по тропе первым, следом скакали недовольные Эмиль и Жером — когда ширины тропы хватало для двух всадников. А недовольны они были потому, что рядом с Виржини скакал я. Она смотрела прямо перед собой.

— Прости, — сказал я.

— За что? — Ее лицо было непроницаемо.

— Ну, что тебе пришлось ехать с нами, что мы вообще здесь. — Я показал на полог дубовых листьев над нашими головами и сырую глину под копытами лошадей. В это время года она должна была быть куда суше, даже в глухом лесу.

— Что ты, за последний месяц ничего лучше в моей жизни не было! — Ее лицо ожесточилось. — Я вообще ничего хорошего не видела. Ты знаком с моей тетушкой? Впрочем, нет, откуда вам быть знакомыми… — Я заметил, что Жером с Эмилем пытались подслушать наш разговор. Ее взбудораженный тон их заинтриговал, но слов они разобрать не могли. — Все лето меня знакомили с ужасными болванами…

— Зачем?

Виржини вздохнула.

— А ты как думаешь? Тетушка помогает маме выбрать мне мужа. Он должен быть богат, знатен, иметь высший придворный чин — или хотя бы возможность его получить… Что? — Она увидела мое лицо. — Ты думал, будет иначе?

Тропа стала уже, и я пропустил Виржини вперед: и ладно, все равно я не знаю, как ей отвечать. Мне оставалось лишь смотреть на вековые дубы и пытаться увидеть их ее глазами. В каком-то смысле они действительно были красивы: огромные ветви веером расходились над нашими головами, стволы вздымались в небо подобно колоннам; низкие деревья подпирали высокие. Уже через несколько минут нам начали попадаться поляны углежогов: обширные участки вырубленного леса, посреди которых тлели под слоем земли угольные кучи. Отовсюду на нас глазели голые дети, грязные, как звереныши. Их лица покрывала черная сажа, а волосы спутались и свалялись от редкого мытья. Нам попалось несколько женщин-углежогов с суровыми глазами и деревянными лопатами в руках. Некоторые работали голыми по пояс, примотав к животу грудных младенцев, чтобы те могли тут же кормиться. Самые младшие сидели в дверях землянок, а те, что постарше, ползали в подлеске, собирая хворост и сверкая голой задницей.

— Боги… — пробормотала Виржини и приостановила лошадь, чтобы я ее нагнал. Эмилю было явно не по себе, а Жером словно не замечал окружающей нищеты. Шарлот?.. Не знаю, о чем он думал. Он скакал впереди и бубнил под нос какую-то песенку. После полян углежогов мы подъехали к широкой реке и переправе — глубина воды и скорость потока заставили меня не на шутку испугаться за лошадей. Я начал гадать, далеко ли нам еще ехать, когда Шарлот вмиг одолел переправу и, остановившись на другом берегу, с улыбкой обернулся к нам.

— Мы на месте! — объявил он. То были его первые слова с тех пор, как мы покинули замок де Со.

Соскочив с коня, Шарлот бросил поводья в грязь. Любая другая лошадь сразу бы удрала, испугавшись бурного потока, или просто ушла, почуяв свободу. Однако конь Шарлота стоял смирно и терпеливо ждал, пока хозяин помогал сестре спешиться. Мы были в самой глуши, в часе езды по лесным тропам от ближайшего поселения. Деревьям, что свесили ветви над водой, было несколько сотен лет, но они казались еще древней.

— Коней привяжем здесь, — решил Шарлот.

— А оленя на горбу потащим?! — спросил Жером.

— Ладно, одного возьмем. Твоего, Эмиль, он самый смирный. Мой заартачится от запаха крови, остальные тоже. Поведешь его?

Эмиль угрюмо кивнул. Он ездил верхом куда хуже Шарлота и Жерома, которые привыкли к седлу с малых лет, но лишь ненамного хуже меня. Шарлот без всякого умысла дал мне норовистого коня, и уж точно он не хотел обидеть этим Эмиля. Может, сгодилась бы и кобыла Виржини, но рисковать никто не хотел.

Виржини подошла, и я подставил ей руку. Она секунду помедлила, потом вцепилась в меня, дрожа всем телом.

— Что случилось?

— Место какое… жуткое! Ты разве не чувствуешь?

Я чувствовал лишь тепло ее руки. У нас был с собой мушкет, два копья для охоты на кабанов, пара пистолетов… И у каждого — охотничий кинжал. А в седельной сумке Виржини нас ждал обед. Шарлот счел, что еду надо оставить. Он взял мушкет, мы с Жеромом — по копью, а Жером еще и пистолет. Второй пистолет достается Эмилю. Виржини язвительно улыбалась, наблюдая, как мы делим оружие.

— Хочешь, я могу дать Эмилю свое копье…

— Жан-Мари… — засмеялся Шарлот. — Не смей давать ей оружие! Мать тебя не простит.

Виржини в ответ пробормотала, что мать и без того вряд ли когда-нибудь меня простит. Следующие пять минут Жером и Эмиль без конца косились на меня, хотя я и не заключал с ними никакого пари.

— Сюда! — крикнул Шарлот.

Мы принялись продираться сквозь подлесок, прорубая новые тропы и расширяя оленьи. Первым шел Шарлот, последним — Эмиль. Прошли мимо разрушенной землянки углежога: куча давно потухла, поляна заброшена. По краям она уже заросла терновником, а в дверях землянки зеленел папоротник. На кострище белели кости дикой свиньи.

— Браконьеры. — На сей раз Жером не дразнился, а констатировал факт.

Вскоре мы нашли свежий олений след, ведший в глубину леса.

— Слышите?.. — прошептал Эмиль.

Шарлот перестал напевать, и мы прислушались. Справа от нас, из зарослей терновника, донесся хруст веток.

— Дикий кабан, — сказал Жером.

Шарлот взвел курок мушкета, Жером скинул с плеча копье, а Виржини убрала руку с моей, чтобы я тоже мог свободно орудовать копьем.

— Оставайся с Эмилем, — велит Шарлот сестре.

Она пронзает его сердитым взглядом, а Эмиль уже открывает рот, чтобы возразить, но глянув на меня и украдкой покосившись на Виржини, приходит к выводу, что не прочь ее посторожить. Мы с Шарлотом и Жеромом продрались сквозь заросли терновника и попали на поляну. Дюжина углежогов удивленно оглянулись на нас, и один из них быстро перерезал горло оленю, которого они держали за ноги. Олень испустил последний вздох, и они тут же встали, повернувшись к нам лицом. У старика, стоявшего сзади, в руках оказался древний мушкет. Он навел на нас дуло и выстрелил, не говоря ни слова.