Ноздря в ноздрю - читать онлайн книгу. Автор: Дик Фрэнсис, Феликс Фрэнсис cтр.№ 69

— Не совсем, — продолжил Тоби. — У коров несколько желудочков, и они жуют жвачку, то есть проглоченная пища возвращается в пасть и снова пережевывается. У лошадей один, достаточно маленький желудок, и, попав в него, пища не может вернуться назад, потому что на входе в желудок находится клапан. Из-за этого клапана лошадь никогда не рвет. Так что у них другой орган переработки целлюлозы. Он называется «слепая кишка», представляет собой большой мешок длиной в четыре и диаметром в один фут и служит ферментизатором. Но входная и выходная часть этого мешка выше середины, и я думаю, что шарик упадет на дно мешка и там останется.

— А что произойдет потом? — спросил я.

— Не знаю. Если только шарик не сможет всплыть в слепой кишке, не думаю, что он выйдет из нее. Одному богу известно, чем все закончится. Подозреваю, у лошади начнутся брюшные колики, она может серьезно заболеть. Об этом лучше спросить у ветеринара. Я знаю только одно. Из заднего конца лошади выходит на удивление мало в сравнении с тем, что входит в передний, и я не думаю, что шарик в конце концов окажется в навозе. Вероятность крайне мала.

— Твои слова ставят крест на моей версии, — признал я. — Я как-то не думаю, что мистер Комаров оставляет что-либо на волю случая.

— Комаров? — переспросил Тоби. — Питер Комаров?

— Да. — На моем лице отразилось удивление. — Ты его знаешь?

— Конечно. Он продает лошадей.

— Да, — кивнул я. — Пони для поло.

— Не только пони. Он продает на аукционах и много чистопородных скаковых лошадей. Я купил нескольких. Разумеется, для моих клиентов. Ты думаешь, это он пытался тебя убить? — В голосе слышался скепсис.

— Я думаю, что он имеет к этому отношение, да.

— Вот те на! Я всегда считал, что он одна из ведущих фигур в скаковом сообществе.

— А почему? — спросил я его.

— Точно сказать не могу. Полагаю, по той причине, что он способствует повышению активности тех, кто связан со скачками. По крайней мере, мне поспособствовал.

— Как?

— Он продает лошадей по разумным ценам. В результате некоторые из моих клиентов, владеющих одной лошадью, решились на покупку второй. Для тренера это означает увеличение вознаграждения. — Он улыбнулся.

— Ты знаешь, откуда берутся лошади? — спросил я.

— Раз уж ты упомянул об этом, думаю, из Аргентины. В этом нет ничего особенного. В Англию многие привозят скаковых лошадей из Аргентины. А почему ты возлагаешь ответственность на Комарова?

— Причин несколько, — ответил я. — Самая важная — мне сломали руку, едва я произнес его фамилию и показал один из таких шаров. Опять же, Комарова и его жену приглашали на тот самый ленч, который закончился взрывом, но они неожиданно для устроителей там не появились.

— Это ни о чем не говорит, — вставил Бернард.

— Я знаю, — согласился я, — но его фамилия постоянно всплывает. И он замешан в том, что происходит. — Я выдержал паузу. — Если бы у меня была полная уверенность, что это он, я бы тут же обратился в полицию, но должен признать, я боюсь, что они поднимут меня на смех. Вот почему и решил сначала рассказать все вам. — Я смотрел на Тоби, Салли и Бернарда, но не мог прочесть их мысли. О том, что Каролина мне верит, знал точно.

— Мне кажется, тут многое притянуто за уши, — первой ответила Салли. Повернулась к Каролине: — А вы как думаете?

— Я знаю, что Макс ничего не преувеличивает, — без запинки ответила Каролина. — Вы можете спросить, откуда такая уверенность, так я вам скажу. — Она посмотрела на меня, чуть улыбнулась. — Я очень напугана тем, что произошло с Максом за последние десять дней. Я была на обеде, где все отравились, и потом провела жуткую ночь, и мы все видели фотографии с места взрыва и слышали рассказ Макса о том, что он там увидел. Нет и не может быть никаких сомнений, что все это действительно произошло.

— В этом никаких сомнений и нет, — согласился Бернард.

— И автомобиль Макса столкнулся с автобусом, а его дом сгорел.

— Да, — кивнул Бернард, — это факты. Вопрос в том, идет ли речь о покушениях на его жизнь.

— Я полагаю, — продолжила Каролина, — нет сомнений и в том, что кто-то сломал Максу руку клюшкой для поло, стоило ему упомянуть фамилию Комаров. Клюшку я видела.

Бернард посмотрел на Тоби и Салли.

— Думаю, мы можем согласиться с тем, что Максу сломали руку, но по какой причине? То ли из-за упоминания фамилии Комаров, то ли из-за металлического шара, который у него оказался?

— По обеим, — ответил я. — Но мне угрожали клюшкой для поло еще до того, как я показал им шар. Комаров — ключевая фамилия.

— И кто-то заходил в мою квартиру, пока я была в Америке, — добавила Каролина.

— Это вы о чем? — спросил Бернард.

— Двое мужчин наврали моей соседке с три короба и убедили ее впустить их в мою квартиру. Я не знаю, зачем им это потребовалось, но, думаю, они оставили в моей квартире подслушивающее устройство, чтобы узнать о моем возвращении.

— Но как эти двое узнали, где вы живете? — спросил Бернард.

— Наверное, кто-то ее выследил, — ответил я.

— Но почему?

— Не знаю. Если кто-то повредил тормозную систему моего автомобиля в тот вечер, когда я обедал с Каролиной, они могли проследить мой путь до ресторана и выяснить, кто моя спутница.

— Но они же не знали ее адреса.

— Ничего не могу сказать. Если увидели меня с ней, то могли узнать, где она живет. Скажем, проводить до дому.

— Очень уж маловероятно.

— Едва ли вероятность взрыва на ипподроме в Ньюмаркете была больше, но взрыв прогремел. — Я посмотрел на Бернарда. — И вы смогли найти адрес Каролины.

— Это другое, — ответил он.

— И как вы это сделали? — пожелала знать Каролина. — Вы узнали и номер моего домашнего телефона. Как вам это удалось?

Бернард густо покраснел, но отказался ответить на ее вопросы. Начал что-то бормотать насчет баз данных, о Законе защиты информации. Как я и подозревал, сведения эти он добыл не по открытым каналам.

— Но вы уверены, что кто-то побывал в вашей квартире? — спросил Бернард Каролину, пытаясь вернуться к обсуждаемой теме.

— Абсолютно уверена.

Она рассказала об аптечном шкафчике, о том, что в нем все передвинули. Салли кивнула. Должно быть, и в ее шкафчике царила теснота, но у каждого пузырька или коробочки было свое место.

Какое-то время все сидели молча, переваривая сказанное мною и Каролиной. Двинемся ли мы куда-нибудь, гадал я. Вопросов было так много, а с ответами возникла напряженка.

— Салли, может, нам выпить чаю? — спросил я.

— Конечно. — Ее, похоже, обрадовала возможность подняться и уйти.