Вдоль по радуге, или Приключения Печенюшкина - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Белоусов cтр.№ 22

— А что же Кутайра делает с детьми? — спросил Пиччи, поеживаясь от услышанного.

— Старухи наши говорят — съедает. Он уходит в свою пещеру и превращается в громадного крокодила. Крокодил выползает наружу, пожирает мальчика и скрывается в реке. Там он отлеживается у берега в теплой тине две недели — переваривает пищу. Потом выходит на берег и опять становится колдуном. Так он обретает новые силы для своих страшных колдовских дел.

— Ты не погибнешь! — закричал в отчаянии Пиччи. — Я спасу тебя! Я брошусь на колдуна и перегрызу ему горло! Или всажу отравленную стрелу.

— Бесполезно. Он заморозит тебя взглядом в воздухе. А яд на него не действует. Нет, от судьбы не уйдешь. Я мог бы убежать, но тогда умрет кто-то другой. Прощай, Пиччи, мой маленький брат. Вспоминай иногда Гокко.

— Ты не погибнешь, — повторил Пиччи. — Это несправедливо. Так не должно быть!

Он вспрыгнул мальчику на плечо, потерся пушистой головой об его щеку, перемахнул на ветку и исчез в зарослях…

Пришла ночь. Горел костер на поляне, сбоку от входа в пещеру. Языки пламени бились на остриях свежего ветра с реки. Ветер временами стихал, и тогда, сквозь горячий дым, уносящийся в небо, привязанный к дереву Гокко видел, как на непостижимой высоте зябко дрожали звезды.

Внезапно сутулая фигура колдуна, незаметно вынырнувшего из темноты, нависла над мальчиком, закрывая пламя. Маленький индеец различал только черный силуэт да блестящие белки глаз Кутайры.

— Какой тощий, костлявый мальчишка! — проревел разозленный колдун. — В следующий раз я выберу себе парня заранее. Пускай его годик пооткармливают, держа в клетке. Пусть не дают двигаться, чтобы разжирел. То-то будет славно!

Хрипло ругаясь, он пересек поляну и, пригнувшись, скрылся в пещере. И тут же из нее показалась голова исполинского крокодила.

Жуткий оборотень медленно выполз наружу и вдруг одним прыжком оказался у цекронии, к которой был привязан окаменевший от ужаса Гокко. Чудовище во всю ширь распахнуло гигантскую пасть.

Пушистый оранжево-красный комок метнулся из темноты от подножия дерева прямо в пасть хищнику. Сверкнула длинная искра, и сноп пламени вырвался из челюстей оборотня.

Крокодил с распяленной пылающей пастью, в которую была вставлена рогатина, обмотанная просмоленной паклей, бился на поляне. Он пытался освободиться от рогатины, колотя о землю головой, но острая деревяшка только глубже увязала в челюстях. А Пиччи уже цепкими коготками распутывал узлы, разматывал веревку, освобождая связанного мальчика.

Последние судороги все медленней и медленней сотрясали тело чудовища. Пламя в его пасти догорало. Вот с лязганьем сомкнулись огромные челюсти, видимо, прогорела середина рогатины. Крокодил дернулся еще несколько раз и остался недвижим.

— Все, — шепотом сказал Гокко, стоя у дерева рядом с героической обезьянкой. — Все. Конец колдуну! — повторил он, осмелев, и, подобрав с земли прутик, потыкал им в закрытый крокодилий глаз.

Все дальнейшее произошло в доли секунды. Оборотень дрогнул и вдруг, в последнем предсмертном усилии, раскрыв черную кровавую пасть, бросился на Гокко. Пиччи дернул мальчика за ногу и, пока Гокко падал, успел заслонить его своим маленьким телом. Зубы крокодила сомкнулись как раз посредине туловища обезьянки, дрожь пробежала по его телу в последний раз, он выгнулся и, приоткрыв пасть, издох.

Дым костра потек вниз и серым плотным маревом окутал землю. Когда ветерок разогнал последние клочья дыма, маленький индеец в неверном свете догорающего костра увидел у самых ног труп колдуна с обугленной головой и крохотное окровавленное тельце обезьянки.

Гокко бережно поднял своего спасителя на руки, припал ухом к его пушистой груди. Сердце обезьянки не билось.

Путаными таинственными тропами, то ясно видными, то исчезающими во влажной мешанине джунглей, Гокко шел и шел уже много часов — ведомый чуть теплившейся в сердце искоркой надежды. За спиной его был надежно привязан узелок с бездыханным телом верного Пиччи. Если старухи племени тупинабама, судачившие обо всем на свете долгими лунными вечерами, не врали, конец пути был уже близок.

Ни один индеец, включая неустрашимых воинов, мудрых знахарей, колдунов, постигших зловещие тайны, не отваживался и близко подойти к тому месту, куда добирался сейчас Гокко.

Вот впереди мелькнул просвет, и через несколько десятков шагов джунгли внезапно исчезли, словно их выкорчевал сказочный великан Басаку. Перед мальчиком простиралась обширная равнина с поверхностью твердой, гладкой и блестящей, как отполированный наконечник стрелы.

Посреди равнины впивалась острием в небо огромная хижина — выше самого высокого дерева. Таких хижин Гокко никогда не видел. Она была вся рыже-черная, твердая как камень, и нигде не было заметно входа в нее. В хижине жили боги.

Поборов страх, мальчик дошел до того места, где гладь равнины смыкалась с шершавым подножием хижины. Он постучал кулаком в стену — звук получился почти неслышным, только больно стало костяшкам пальцев. Тогда Гокко со всей силы стал шлепать по стене ладонью. Так получалось громче, но все равно никто не отзывался.

— Всемогущие боги! — взмолился индеец, упав на колени перед стеной. — Я слышал, что вы все можете. У меня есть амулет, мне дал его отец перед смертью. Удача в охоте не оставит того, кто наденет его на шею. Вот колчан, полный стрел, разящих без промаха. Вот лук, сделанный мастером, знаменитым на все индейские племена. Я сам буду работать на вас всю жизнь. А если и сама жизнь моя пригодится вам — возьмите ее! Только оживите Пиччи — моего друга и кровного брата!

Он дважды спас мою жизнь и сам погиб от моей глупости. Он избавил индейские племена от страшного колдуна Кутайры. Кутайра мертв, он больше не сможет пожирать маленьких детей индейцев. И Пиччи мертв… Возьмите мою жизнь, возьмите всю мою кровь, но оживите его, о боги!

Гокко распростерся вниз лицом, раскинув крестом руки, прижался лбом к теплой гладкой поверхности равнины.

Он не видел, как часть стены у подножия исчезла, образовав круглый вход размером в два человеческих роста, оттуда появился человек — или бог? — нагнулся над мальчиком и мягко тронул его за плечо.

Маленький индеец вскочил на ноги и, прижавшись к стене, со страхом и изумлением разглядывал незнакомца.

Тот был ростом чуть выше самого высокого индейца, с голубовато-белой кожей, волосами цвета маисовой соломы и круглыми лиловыми глазами. В остальном же он не отличался от всех людей, которых мальчик когда-либо видел.

Человек-бог знаками предложил Гокко развязать узелок и отдать ему мертвую обезьянку. Взяв в руки холодное тельце зверька, он ласково кивнул мальчику, видимо, объясняя, что надо подождать, прошел к круглому входу, пропал в нем, и вход тут же затянулся.

Теплая, темная, влажная ночь окутала землю Бразилии. Уснули агути и ленивцы, муравьеды и древесные дикобразы. Крепким сном забылись еноты и выдры, оцелоты, тапиры и дикие свиньи пекари. Спали в реках рыбы, ламантины и добрые амазонские дельфины. Только листоносые летучие мыши редкими взмахами крыльев колыхали недвижный ночной воздух.