Инспектор и бабочка - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Платова cтр.№ 54

– Каброн! [22] – чирикнул один из попугайчиков в клетке.

– Куло! [23] – подпел ему второй.

Если кто здесь козел и задница, то это, несомненно, бармен.

– Забавные у вас птички, – сказал Субисаррета.

– Приходите посмотреть на них после пяти.

– А та пустая клетка… Она не продается?

– Нет.

– Жаль, мне как раз нужна такая.

– Клетка не продается.

– Ну, раз вы не хотите угостить меня кофе… Тогда придется ответить на парочку вопросов.

– С чего бы?

Полицейское удостоверение, выложенное Икером на стол, слегка подкорректировало физиономию бармена: хотя она и не перестала быть хмурой, но почтения в ней все же поприбавилось. А в голосе унылого дерьмища зазвучали даже заискивающие нотки.

– Не понимаю, что здесь понадобилось полиции… Тем более криминальной. Если вы относительно той майской потасовки… Это был единичный случай. Обычно у нас все тихо.

– Потасовка меня не интересует.

– Что тогда?

Пока Субисаррета размышлял, как бы половчее подвести бармена к воспоминаниям о камбоджийской купюре с доски, перед ним появилась чашка кофе и крошечная плитка горького шоколада, – не иначе как комплимент от недружелюбного заведения.

– Народу у вас, как я посмотрю, не очень много, – начал издалека инспектор.

– По-всякому. Может быть, выберете себе пару закусок?

Только теперь Икер вспомнил, что толком не позавтракал, а сейчас время обеда. Но снимать показания с набитым ртом – себе дороже. Да и сам ассортимент, выставленный на подносах, был не менее уныл, чем король стойки: обветрившиеся крошки-чоризо на кусках багета, поникшие хвосты маринованных перчиков и креветок. Овечий сыр, закамуфлированный яблочным конфитюром, не слишком свеж, хамон – не в меру слезлив, оливки – скукожены, почему Кристиан Платт выбрал именно этот бар, никакой другой?

Кристиан Платт – тот еще сноб, костюмы в гостиничном шкафу это подтверждают, – так почему он остановился на «Папагайос»? Чтобы задобрить идиотскую красную пижаму?..

– …Спасибо. Пока ограничусь кофе. Меня интересует доска, которая висит у вас в баре. На ней оставляют послания только посетители?

– Я не особенно слежу за ней, но, в принципе, да.

– А человек с улицы может что-нибудь туда повесить?

– Это как?

– Зайти, прикрепить сообщение и выйти.

– Такие вещи никому не возбраняются, – пожевав губами, произнес бармен.

– Вы как-то их контролируете? Сообщения, я имею в виду.

– А… каким образом их можно контролировать?

– Что, если в один прекрасный день там появится порнографическое фото?

– Это вряд ли, – наконец-то бармен позволил себе улыбку, но улыбка вышла косоватой. – У нас приличное заведение, а не какой-нибудь вертеп.

– …Или прокламация, подрывающая основы конституционного строя? – не унимался Субисаррета.

– Господь с вами…

– Записка, координирующая действия террористов…

– А вот это совсем из области фантастики. У нас совершенно невинная доска. Любовная дребедень и все такое. Фигурки, цветы, вы же сами видели.

По большому счету и мотоциклетное «maldito seas!» тоже проходит по ведомству любовной дребедени, ну да.

– Меня интересует, что видели вы.

– Например?

– Купюра.

– Не понял?

– Меня интересует купюра, которая была оставлена на доске около трех дней назад.

– Купюра? – по лицу бармена пробежала тень.

– Вещь заметная, не так ли? Купюра одной из азиатских стран.

– Э-э… Это имеет отношение к террористам?

– Так вы ее видели?

– Что-то не припомню.

Каброн! Куло! – синхронно заорали попугаи в клетке. Конечно же, сукин сын бармен видел камбоджийскую бумажку, не мог не видеть. Это ясно по его блудливой перекошенной роже. Но он не знает, как поступить: рассказать о купюре и о том, кому она была предназначена, или засунуть язык поглубже в задницу.

– Значит, не припомните?

– Нет.

Легко перегнувшись через стойку, Субисаррета ухватил бармена за рубашку, после чего придвинул его к себе и нараспев, почти интимно, прошептал:

– Для начала я прикрою твою забегаловку. Особого труда мне это не составит, поверь. Хотя нет… Для начала мы проедемся в одно место, где тебе живо освежат память. А уже потом я вплотную займусь этим милым местом. Все понятно? Минута на размышление, пока я допиваю чертову бурду. Которая по недоразумению именуется здесь кофе.

На то, чтобы выбрать линию поведения, унылому дерьмищу понадобилось гораздо меньше минуты.

– Уж не знаю, что противозаконного в этой купюре… Но, кажется, я ее вспомнил. Она камбоджийская.

– Верно.

– В подробности я не всматривался, но того, кто водрузил ее на доску, – помню. Женщина средних лет, не самой приятной наружности. Она поступила так, как вы и говорили. Вошла, прицепила купюру и тут же ретировалась.

Что ж, горничная Лаура не соврала, хотя как раз от нее можно ждать любого подвоха.

– И вы хорошо ее запомнили?

– Просто я находился рядом. Поправлял картинки на стене. Их часто задевают все кому ни попадя. Не скажу, что мог бы сразу узнать эту женщину… Таких тысячи…

– Меня интересует не она.

– Кто тогда? – расслабившийся было бармен снова насторожился.

– Тот, кто снял купюру. Может быть, в тот момент вы тоже оказались рядом? Совершенно случайно. Поправляли картинки на стене.

– Честно говоря, несколько дней эта купюра провисела. Ее забрали только вчера, около полудня.

– Кто?

– Мужчина. Очень хорошо одетый.

– Молодой или старый?

– Лет сорока. Может быть, сорока пяти. Точно не скажу. Но человек во всех отношениях примечательный.

– Примечательный?

– Скажем, сразу внушающий уважение. Такие заглядывают к нам редко. Пьют кофе совсем в других местах.

– Например?

– Например, в ресторане «Мартин Берасатегу», если это вам о чем-то говорит.

Упомянутое барменом название не вызвало у Субисарреты никаких ассоциаций, но, судя по всему, речь идет о чрезвычайно пафосном месте, стырить в нем чайные ложечки без последствий не получится.