Женская логика - смертельное оружие - читать онлайн книгу. Автор: Диля Еникеева cтр.№ 55

- Уж не ты ли? — снисходительно улыбнулась укротительница подонков всех мастей. — Тебе, мерзавец, уже ничего не успеть. За оставшееся тебе время ты успеешь лишь обосраться со страху.

- Ну, лахудра, ты пожалеешь. — Горе-Казанова не на шутку разозлился и решил, что теперь его охранникам найдется занятие. А потом эта девица отработает ртом за свою наглость.

- Я — вряд ли, — уверенно заявила Алла. — А вот ты о своих словах пожалеешь. И о-очень пожалеешь. Это я тебе гарантирую.

Яков скрипнул зубами в бессильной злобе. Стояла бы она поближе, он бы заткнул ее наглый рот.

- Не дергайся, паршивец, — предупредила «крутая Уокерша», — а то ненароком слетишь с кровати, и тогда твои сломанные конечности уже не срастутся. Могу и я подсобить — сейчас переверну кровать, и получишь ты уже не закрытый, а открытый перелом плечевой кости с таким смещением отломков, что останешься одноруким. Можешь орать во всю глотку до следующего утра, хоть оборись до посинения. В отделении, кроме меня, никого из персонала нет, а врачи давно ушли по домам. Все больные лежат по палатам, а если спросят, кто это так истошно воет, я найду, что сказать. Так что помощи, говнюк, тебе ждать не от кого. Твой дурной нрав всем известен, и никто не удивится, когда утром на полу обнаружат скрюченное тело. И никакая медицина тебе уже не поможет.

Мстительный, но в данный момент беспомощный пациент тяжело дышал, еле сдерживаясь от ярости. Ну, надо же — какая-то шавка смеет так разговаривать с ним, Яковом Паршиным! Та по-прежнему улыбалась, но он не сомневался, что если сейчас что-то скажет поперек, она и в самом деле перевернет кровать. А у него сломана шейка бедра, что-то с копчиком, от чего ему даже лежать больно, а сломанная рука пока без гипса, лишь на этих чертовых спицах. До двери даже ползком не добраться.

- Ну что, въехал? — ласково поинтересовалась спец по неприятностям. — Желаешь узнать, какие еще сюрпризы тебя ждут?

Стиснув зубы, Яков молча сверлил ее ненавидящим взглядом.

- Что ж ты так без любви на меня смотришь, а? — насмешничала она. — А ведь всего четверть часа назад в мою сторону неровно дышал. А теперь часто дышишь по другой причине… И почему-то мне уже не улыбаешься… Или разонравилась?

Алла помолчала, разглядывая его с брезгливой гримасой. Потом посмотрела на ручные часики, удовлетворенно кивнула, еще раз внимательно оглядела жертву и спросила:

- Ну, как, ощущаешь в голове туман, а во рту сухость? Язык деревенеет?

Яков и в самом деле все это чувствовал, но до этой минуты не обращал внимания — уж очень был зол. А теперь осознал, что голова кружится, лицо собеседницы расплывается, очертания всех предметов стали неотчетливыми, потолок то наплывает, то уплывает. И вдруг внезапно, как озарение, к нему пришла догадка.

- Что ты мне вколола, сука? — прохрипел он, еле ворочая непослушным языком.

- Что надо, паршивец, — безмятежно улыбнулась умелица творить добро крайними мерами. — Так что я недаром говорила, что в этой жизни ты уже ничего не успеешь. Жить тебе осталось… — Она снова посмотрела на свои часики и оповестила: — Всего пятнадцать минут. Все это время я тут постою и с удовольствием посмотрю, как ты откинешься. Должна предупредить — умрешь ты не сразу, а в страшных мучениях. И я стопудово уверена, что никто не заплачет, когда ты подохнешь, гаденыш. — Насладившись видом перекошенной физиономии мошенника, любительница черного юмора «порадовала» его: — А перед смертью поймешь, что все твои прежние страхи были необоснованными.

«Может быть, намеченный план не удался? Или возникли осложнения?..», — подумала Сима, закуривая новую сигарету и опять отдавшись воспоминаниям.

…Подруги из “Клуба одиноких сердец” помогли Серафиме устроиться в нотариальную контору, у нее появился твердый и весьма неплохой заработок. Потом она стала подрабатывать в юридической консультации, обзавелась клиентурой.

Занявшись привычным делом, Сима сразу преобразилась. Даже подъем артериального давления уже не страшил — она постоянно принимала арифон, носила с собой портативный тонометр и увеличивала дозу гипотензивных средств, если давление повышалось. Ко всему привыкаешь, даже к болезни.

Дочь не могла нарадоваться, что мать опять стала бодрой и энергичной.

- Ну, теперь моя душа спокойна. Ты при деле, ожила и похорошела, и я могу выйти замуж, — объявила она.

Серафима попросила в долг у членов клуба, и ей собрали двенадцать тысяч долларов. Регина об этом не знала — мать решила сделать ей свадебный подарок. Купила однокомнатную квартиру в Братеево и выкроила немного денег на торжество. Сваты обставили квартиру и внесли свою лепту в свадебные расходы. Отца Регина не пригласила.

Сима уже предвкушала, как будет нянчить внучат, — дочь призналась, что беременна. Но стать бабушкой Серафиме не довелось — у Регины случился выкидыш. Потом еще две беременности — и опять выкидыши.

Навещая дочь в больнице, Серафима видела, что она подавлена, глаза заплаканы, взгляд потухший. При матери Регина старалась сдерживаться, а наедине с собой, конечно же, горевала о своих не родившихся детях.

“Дочка во многом повторяет мою судьбу, — с грустью думала Серафима, сидя в больничной палате возле кровати Регины и поглаживая ее руку. — Я очень хотела детей, но не могла себе позволить, и доченька тоже очень хочет стать мамой, да не получается…”

Да и с мужем у Регины не сложилось. Та уверяла, что все нормально, но ведь материнское сердце не обманешь…

Зять и в самом деле слова доброго не стоил. Красивый молодой человек, высокий голубоглазый блондин — вот и все его достоинства. Как и Регина, он закончил юридический факультет, пристроился было в адвокатуру, но не преуспел. Завалил несколько перспективных дел, за которые взял солидные авансы и уже успел потратить, а потом перезанимал, чтобы вернуть. Очень любил блеснуть красноречием, но не желал вникать в суть дела, и потому получил прозвище “краснобай”. К тому же, оказался морально нечистоплотен. В итоге на его адвокатской карьере поставили крест. Клиенты предпочитали обращаться к солидным, уже зарекомендовавшим себя адвокатам с хорошей репутацией и богатым опытом, а не к смазливому профану Владимиру Дьяконову. Последние полтора года он не вел никаких дел и практически ничего не зарабатывал. Тем не менее, именовал себя адвокатом, заказал шикарные визитные карточки и с важным видом раздавал их всем и каждому. Правда, клиентуры от этого не прибавилось.

Регина устроилась на новое место с окладом в триста долларов. Втрое больше, чем раньше, но все равно мало, — фактически на ее шее муж. Серафима терзалась, видя, как мучается дочка, и ломала голову — как ее избавить от трутня-супруга?

- Зачем ты это сделала? — Голос Якова уже был еле слышен.

- Чтобы восстановить справедливость. Зло должно быть наказано — это мой принцип по жизни. Вот я и наказала тебя за все зло, которое ты причинил людям.

Самозваная вершительница правосудия мило улыбнулась, с любопытством разглядывая его, как ребенок, впервые увидевший нечто интересное. Насладившись перекосившейся от страха физиономией жертвы, она сообщила: