Азазель - читать онлайн книгу. Автор: Борис Акунин cтр.№ 41

Следующее действие разыгрывается несколько часов спустя, в кабинете директора Восточно-центрального почтового округа города Лондона. Директор польщен — Фандорин представился русским князем — и зовет его prince и Your Highness, [31] произнося титулование с нескрываемым удовольствием. Эраст Петрович в элегантной визитке и с тросточкой, без которой настоящий prince немыслим.

— Мне очень жаль, prince, но ваше пари будет проиграно, — уже в третий раз объясняет почтовый начальник бестолковому русскому. — Ваша страна — член учрежденного в позапрошлом году Всемирного почтового союза, который объединяет 22 государства с более чем 350-миллионным населением. На этом пространстве действуют единые регламенты и тарифы. Если письмо послано из Лондона сегодня, 30 июня, срочным почтовым отправлением, то вам его не опередить — ровно через шесть дней, утром 6 июля, оно будет на Санкт-Петербургском почтамте. Ну, не шестого, а какое там получится по вашему календарю?

— Отчего же оно будет, а я нет? — не может взять в толк «князь». — Не по воздуху же оно долетит!

Директор с важным видом поясняет:

— Видите ли, ваше высочество, пакеты со штемпелем «срочно» доставляются без единой минуты промедления. Предположим, вы садитесь на вокзале Ватерлоо в тот же поезд, которым отправлено срочное письмо. В Дувре вы попадаете на тот же паром. В Париж, на Северный вокзал, вы тоже прибываете одновременно.

— Так в чем же дело?

— А в том, — торжествует директор, — что нет ничего быстрее срочной почты! Вы прибыли в Париж, и вам нужно пересесть на поезд, идущий до Берлина. Нужно купить билет — ведь заранее вы его не заказали. Нужно найти извозчика и ехать через весь центр на другой вокзал. Нужно дожидаться берлинского поезда, который отправляется один раз в день. Теперь вернемся к нашему срочному письму. С Северного вокзала оно в специальной почтовой дрезине, по окружной железной дороге, доставляется к первому же поезду, движущемуся в восточном направлении. Это может быть даже не пассажирский, а товарный поезд с почтовым вагоном.

— Но и я могу сделать то же самое! — возбужденно восклицает Эраст Петрович.

Патриот почтового дела строго на это отвечает:

— Возможно, у вас в России такое и допустимо, но только не в Европе. Хм, предположим, француза подкупить еще можно, но при пересадке в Берлине у вас ничего не выйдет — почтовые и железнодорожные чиновники в Германии славятся своей неподкупностью.

— Неужели все пропало? — восклицает по-русски вконец отчаявшийся Фандорин.

— Что, простите?

— Так вы считаете, что пари я проиграл? — уныло спрашивает «князь», вновь переходя на английский.

— А в котором часу ушло письмо? Впрочем, неважно. Даже если вы прямо отсюда броситесь на вокзал, уже поздно.

Слова англичанина производят на русского аристократа магическое действие.

— В котором часу? Ну да, конечно! Сегодня еще июнь! Морбид заберет письма только в десять вечера! Пока она перепишет… А зашифровать? Ведь не пошлет же она прямо так, открытым текстом? Непременно зашифрует, а как же! А это значит, что пакет уйдет только завтра! И придет не шестого, а седьмого! По-нашему, двадцать пятого июня! У меня день форы!

— Я ничего не понимаю, prince, — разводит руками директор, но Фандорина в кабинете уже нет — за ним только что захлопнулась дверь.

Вслед несется:

— Your Highness, ваша трость!.. Ох уж, эти русские boyars.

 

И, наконец, вечер этого многотрудного, будто окутанного туманом, но очень важного дня. Воды Ла-Манша. Над морем бесчинствует последний июньский закат. Паром «Герцог Глостер» держит курс на Дюнкерк. На носу стоит Фандорин истинным бриттом — в кепи, клетчатом костюме и шотландской накидке. Смотрит он только вперед, на французский берег, приближающийся мучительно медленно. На меловые скалы Дувра Эраст Петрович ни разу не оглянулся.

Его губы шепчут:

— Только бы она подождала с отправкой до завтра. Только бы подождала…

Сочное летнее солнце разрисовало пол в операционном зале петербургского Главного почтамта золочеными квадратами. К вечеру один из них, превратившись в длинный прямоугольник, добрался до окошка «Корреспонденция до востребования» и моментально нагрел стойку. Стало душно и сонно, умиротворяюще жужжала муха, и сидевшего в окошке служителя разморило — благо поток посетителей потихоньку иссякал. Еще полчасика, и двери почтамта закроются, а там только сдать учетную книгу, и можно домой. Служитель (впрочем, назовем его по имени — Кондратий Кондратьевич Штукин, семнадцать лет службы по почтовому ведомству, славный путь от простого почтальона к классному чину) выдал бандероль из Ревеля пожилой чухонке со смешной фамилией Пырву и посмотрел, сидит ли еще англичанин.

Сидел англичанин, никуда не делся. Вот ведь нация упорная. Появился англичанин с самого утра, едва открылся почтамт, и как уселся с газетой возле стенки, так весь день и просидел, не пил, не ел, даже, пардон, по нужному делу ни разу не отлучился. Чистый истукан. Видно, назначил ему тут кто-то встречу, да не пришел — у нас это сколько угодно, а британцу невдомек, народ дисциплинированный, пунктуальный. Когда кто-нибудь, особенно если иностранного вида, подходил к окошку, так англичанин весь подбирался и даже синие очки на самый кончик носа сдвигал. Но все не те оказывались. Наш давно бы уже возмутился, руками замахал, стал бы всем вокруг жаловаться, а этот уткнулся в свою «Таймс» и сидит.

Или, может, податься человеку некуда. Приехал прямо с вокзала — вон у него и костюм дорожный клетчатый, и саквояж — думал, встретят, ан нет. Что ж ему остается делать? Вернувшись с обеда, Кондратий Кондратьевич сжалился над сыном Альбиона, подослал к нему швейцара Трифона спросить — не нужно ли чего, но клетчатый только раздраженно помотал головой и сунул Трифону двугривенный: отстань, мол. Ну, как хочешь.

У окошка возник мужичонка, по виду из кучеров, сунул мятый паспорт:

— Глянь-ка, мил человек, нет ли чего для Круга Николы Митрофаныча?

— Откуда ожидаешь? — строго спросил Кондратий Кондратьевич, беря паспорт.

Ответ был неожиданным:

— С Англии, с города Лондону.

Самое удивительное, что письмо из Лондона нашлось — только не на «К», а на латинское «С». Ишь ты, «Mr. Nickolas М. Croog» выискался! Чего только не насмотришься на выдаче до востребования.