Инструктор ОМСБОН - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Гуткин cтр.№ 81

Как обычно, самым печальным был момент прощания с погибшими в бою бойцами. Ерохин и Гольдин, увидев, что у меня глаза уже на мокром месте, взяли на себя эту тяжелую миссию, за что я была им очень благодарна. Кроме семи человек убитыми у нас оказалось еще восемь бойцов с тяжелыми, правда, по словам врача, несмертельными, ранениями и двадцать три с легкими ранами. Конечно, наличие раненых снизило скорость движения нашего отряда, но выручили грузовики, два из которых сразу стали санитарными.

После похорон мы сразу продолжили движение. Я прикинула, что примерно через пару часов немцы спохватятся. Еще час им на анализ ситуации, и потом… А что будет потом, мне трудно было представить. Одно я понимала точно – местное (и не только местное) командование будет, мягко говоря, сильно недовольно. Главный вопрос заключался в том, в какой именно форме это недовольство проявится. Пока только можно предположить, что на дорогах появятся многочисленные усиленные патрули, а в небе постоянно будут вертеться разведчики типа «рамы» или «Хеншеля». Так что по-любому двигаться на грузовиках по открытым дорогам для нас через несколько часов будет невозможно. Значит, примерно через тридцать километров движение продолжать можно только в лесу. Там у нас уже подготовлены точки встречи. Пока пешая часть отряда будет нас догонять, те бойцы, кого привезут грузовики, в компенсацию за удобства больше времени затратят на обустройство всего отряда. К сожалению, сейчас опасно вызывать самолет для раненых, так как после этого боя немцы наверняка усилят воздушное патрулирование. Поэтому все лечение придется взять на себя нашему доктору. Но если ничего экстраординарного не случится, то послезавтра мы уже будем на нашей основной базе. Там и будем пережидать.

Через три часа мы углубились в лес и только теперь, продравшись сквозь заросли на пару километров, приступили к подведению итогов. Надо сказать, что результаты меня, мягко говоря, ошеломили. Как говорится, знала, что много, но не знала, до какой степени много. Для начала мне показали симпатичную горку, составленную из пятисот одиннадцати солдатских книжек. С учетом того, что не менее десяти процентов книжек были утрачены в ходе боя, всего в результате нашей засады было уничтожено чуть менее шестисот солдат и офицеров противника. Ложку дегтя в эту здоровущую бочку меда мне подбросил комиссар:

– Товарищ лейтенант, почему мы взорвали столько оружия и боеприпасов? Ведь можно было все спрятать.

– Товарищ Гольдин, вы представляете, какой склад нужно было вырыть, чтобы все оставляемое припрятать? А времени-то у нас было всего ничего.

– Так мы же два дня готовили операцию. Могли бы и о складе позаботиться.

– Да, могли, но, честно говоря, я не ожидала, что мы с нашими силами сумеем разгромить почти батальон немцев. Так что нам в какой-то степени просто повезло – непуганый немец еще. Вот мы и ухватили больше, чем смогли переварить. На будущее учтем и при планировании следующих крупных налетов будем готовить схроны для таких вот приятных сюрпризов. Впрочем, мы и с собой тащим немалую толику оружия.

Поэтому давайте не будем жалеть о прошлом, но правильные выводы сделаем.

Гольдин успокоился и отошел, а я, повздыхав – прав ведь был комиссар на все сто, продолжила свои размышления. Мы ведь действительно вооружены очень даже неплохо. Теперь пулеметов MG-34 у нас выше крыши (я уже со счета сбилась – зачем лишнее в памяти держать, для этого есть аккуратный Ерохин), причем к каждому из них не менее чем по два запасных ствола и по три БК. Будет чем делиться с другими отрядами. Гранатами и взрывчаткой мы тоже обеспечены полностью. А что в минусе? Кроме потерь личного состава? Мы остались без мин для наших минометов и практически без патронов к нашим ДШК. Тут можно надеяться только на базу и на доставку самолетом. В противном случае боевая мощь нашего отряда значительно снизится, что не есть хорошо.

К сожалению, мои расчеты на скорость движения не оправдались. Немцы действительно словно взбесились. Высылаемые вперед разведчики все время стали докладывать об усиленных патрулях, о засадах и о крупных по численности мобильных патрульных группах, в состав которых обязательно входят танки. Ну а то, что в небе постоянно дежурят самолеты, нам было ясно и без докладов разведки – сами видели и слышали. В результате скорость движения резко снизилась, что никому из нас не понравилось. Поэтому дружно решили, что немцев за такое «плохое» поведение нужно примерно наказать. Мы сформировали двенадцать троек, в каждую из которых вошли снайпер, пулеметчик и сапер. Для каждой тройки организовали группу подстраховки. Так как кое-кого из моего первоначального отряда мы уже недосчитывались, то пришлось привлечь и «новеньких», прошедших самую начальную подготовку. Используя данную ситуацию как основной аргумент, я, злоупотребив своей властью, включила в одну из троек себя. А сапером выбрала себе уже упоминавшегося Калюжного, решив лично посмотреть его в деле. Инструкции для каждой тройки были просты, как мычание коровы, и разработаны еще в Москве. При организации засады сначала сапер готовит маршрут отхода, то есть минирует тропу, а также размещает несколько простых ловушек вокруг места засады. Потом из засады с расстояния не менее четырехсот метров по очередному патрулю или колонне (как карта ляжет) выпускаются две – максимум три – пулеметные очереди, одновременно с этим производятся два-три выстрела из снайперской винтовки и немедленный отход в лес. Каждая группа отходит с максимальной скоростью и добирается до контрольной точки встречи с группой подстраховки. Если встречающие видят, что все в порядке, то они сопровождают группу к базе. В противном случае помогают избавиться от преследователей. Мы уже точно знали, что среди немцев нет пока любителей путешествовать по заболоченным белорусским лесам. А самолетам сверху трудно разглядеть хорошо замаскированные позиции. На время моего отсутствия движением отряда командовал Ерохин.

Наше наглое поведение, наносящее хотя и булавочные, но чувствительные уколы, восторга у немцев не вызвало. Причем очень скоро стало понятно, что немецкое командование находится в некоторой растерянности, поскольку не знает, как бороться с такой тактикой. У каждого куста патрульного не поставишь, а дистанцию в 400 метров по бездорожью быстро не преодолеешь, тем более что стрельба в первую очередь ведется по мотоциклистам, то есть по самым мобильным солдатам. Значит, просто так нападавших догнать и уничтожить не получается. А что прикажете делать? В результате число отдельных патрулей немцам пришлось сократить до минимума, потому что именно они чаще всего попадали под наши удары. Кроме того, заметно изменились правила движения колонн. Перед каждой колонной немцы стали вперед и по сторонам выпускать крупные разведгруппы с бронетехникой и ставить засады, а численность самих колонн увеличили не менее чем в два раза. И маршруты стали прокладывать вдали от таких мест, из которых можно было бы безнаказанно вести огонь. В последний раз мы на этом чуть не налетели – хорошо, разведчики вовремя доложили о немецких нововведениях. Поэтому наши вылазки пока решили прекратить. Тем не менее только я на свой личный счет записала еще пятерых немцев и примерно десяток на долю моего пулеметчика. На Калюжного не записали ничего, но дружно решили с ним поделиться, так как прикрывали отход нашей тройки его мины и ловушки вполне качественно. Примерно такие же результаты показала каждая из троек. Так что в итоге мы получили то, к чему стремились, – в Оршанском районе скорость перемещения немецких войск существенно снизилась. А их повышенная концентрация на маршах облегчила работу нашим бомбардировщикам. Все это заметили в командовании Западного фронта, так как в очередной радиограмме мы получили от Папы благодарность.