Пепельное небо - читать онлайн книгу. Автор: Джулиана Бэгготт cтр.№ 16

— Серьезно?

— В это так трудно поверить? — спрашивает Глассингс с шутливым поклоном.

— С этой бабочкой нет ничего невозможного, — отвечает Партридж.

Глассингс единственный профессор Академии, с которым он может шутить. Может, вообще единственный из взрослых. С отцом он точно не смог бы пошутить. В его голове мелькает мысль: что было бы, если бы Глассингс был отцом Партриджа? Тогда он мог бы сказать ему правду. Он и сейчас хочет все ему рассказать. Завтра в это же время он будет совсем в другом месте. Избегая смотреть Глассингсу в глаза, он спрашивает:

— Будете танцевать сегодня?

— Разумеется. С тобой все в порядке?

— Абсолютно! — отвечает Партридж и, чтобы полностью успокоить Глассингса и избавиться от его компании, добавляет: — Просто волнуюсь немного, я ведь совсем не умею танцевать.

— К сожалению, в этом вопросе я не советчик. Я двигаюсь как корова на льду.

Повисает неловкая пауза. Словно в попытке ее заполнить, Глассингс начинает поправлять Партриджу галстук и воротник.

— Я знаю, что происходит. Все в порядке, — внезапно шепчет он.

— А что происходит? — спрашивает Партридж, стараясь выглядеть невинным.

— Послушай, я знаю, что ты что-то замышляешь.

Партридж холодеет. Неужели его планы настолько очевидны? Кому еще известен его замысел?

— Ты забрал вещи из ящика своей матери. Там, в Архиве. — Глассингс мягко улыбается, и все его лицо приобретает мягкое выражение. — Это нормально. Я тоже кое-что позаимствовал из одного ящика.

Партридж опускает взгляд на свои туфли. Вещи из ящика, вот он о чем.

— Мне стыдно, — говорит он. — Не знаю, что на меня нашло.

— Я не собираюсь никого ставить в известность об этом. Слушай, если тебе захочется поговорить о чем-то, ты всегда можешь прийти ко мне.

Партридж кивает.

— Помни, что ты не одинок, — шепчет Глассингс. Потом, наклонившись поближе, продолжает: — Тебе пошло бы на пользу пообщаться с Эрвином Видом. Он все время что-то делает там, в лаборатории, умный парень, далеко пойдет. Ты только не подумай, что я тебе друзей выбираю, просто он славный малый.

— Я запомню.

Глассингс мягко хлопает его по плечу и уходит. Партридж переводит дыхание. Тревога оказалась ложной, а все равно осталось чувство, словно все пошло прахом. Надо собраться.

Партридж хлопает себя по карманам, делая вид, что ищет что-то. На всякий случай, хотя вряд ли кто-то видит. Сумрачный коридор ведет к общежитию. Однако, повернув за угол, Партридж направляется к дверям Зала Учредителей. Замок открывается самым большим ключом из Лидиной связки.

В Зале Учредителей постоянно выставляются какие-то экспозиции. Сейчас там проходит Выставка Домашнего Хозяйства. Партридж достает ручку с фонариком и осматривается. Он замечает складывающиеся мерные ложки, белый таймер и тарелки с замысловатым рисунком. Лида — куратор выставки, потому-то он ее и пригласил. Хитрый ход в его партии. Звучит это гораздо хуже, чем есть на самом деле. Никто не безгрешен, думает он. Лида почему-то согласилась. Вполне возможно, потому, что он сын Уиллакса. Этот факт омрачает их отношения. Выросши в Куполе, Партридж никогда не знает, за что люди ему симпатизируют — за его собственные качества или за фамилию.

Свет блестит на узких лезвиях: он находит витрину с ножами. Партридж ускоряет шаг. Поднимая связку ключей, он ощупывает замок. Ключи позвякивают в темноте, как маленькие колокольчики. Сказывается эффект кодировок. Он подбирает ключ за ключом, пока один наконец не входит в скважину. С легким щелчком замок открывается. Партридж поднимает стеклянную панель.

— Что ты делаешь? — неожиданно раздается голос Лиды.

Партридж оборачивается и видит ее силуэт.

— Ничего.

Лида включает свет.

— Мне нужно это знать?

— Сомневаюсь.

Лида оглядывается на дверь.

— Я отвернусь и буду считать до двадцати. — Она смотрит ему прямо в глаза, как будто пытается что-то сообщить, в чем-то признаться. Партриджу внезапно тоже хочется все ей рассказать. Лида очень красива в эту минуту — платье плотно облегает ее стройную фигуру, глаза блестят, губы горят. Партридж доверяет ей, и сам не может понять почему. Он кивает, она отворачивается и начинает считать.

Изнутри витрина покрыта бархатом. Он вытаскивает нож с деревянной ручкой, лезвие которого оказывается немного тупее, чем нужно. Партридж засовывает нож за пояс, под пиджак.

— Пойдем, — говорит он Лиде. Она смотрит на него, как будто хочет что-то спросить. Но не спрашивает, а просто выключает свет. Партридж возвращает ей ключи. — Давай делать то же, что и все нормальные люди. Чтобы никто ничего не заподозрил.

Она кивает, соглашаясь.

Партридж берет ее руку в свою. Так делают нормальные люди, они держатся за руки. Вернувшись в украшенный зал, Партридж ощущает себя изменившимся. Он сделал это. Он сбежит. Осталось недолго. Скоро вся его жизнь переменится. Они с Лидой проходят в центр танцпола, где под звездами из фольги кружатся пары. Она обвивает руками его шею, а он обнимает ее за талию.

Партридж ощущает гладкий шелк ее платья.

Он наклоняет голову, чтобы быть ближе к ней.

Ее волосы пахнут медом, а от кожи исходит тепло — видимо, она покраснела.

Когда песня подходит к концу, Партридж начинает было отстраняться, но останавливается, оказавшись лицом к лицу с Лидой. Поднявшись на цыпочки, она целует его.

Какие мягкие губы. Она пахнет цветами.

Партридж целует ее в ответ, прижав к себе. Внезапно, будто вспомнив, что находится в комнате, полной людей, она отстраняется и оглядывается. Глассингс ест торт. Мисс Перл, мучаясь от безделья, стоит у двери.

— Поздно уже, — говорит Лида.

— Давай еще одну песню.

Она кивает.

На этот раз Партридж кладет ее руки себе на плечи и прижимается щекой к ее щеке. Он закрывает глаза, потому что хочет запомнить не то, что видит, а только то, что чувствует.

Наутро своего шестнадцатого дня рождения Прессия пробуждается ото сна в шкафу. В голове звучит голос Брэдвела: «Тебе уже есть шестнадцать?» И вот этот день наступил. Пальцы все еще помнят выпуклый шрифт, каким было написано ее имя в официальном списке УСР.

Прессия могла бы просидеть в темном шкафу целый день. Она могла бы зажмуриться и представить, что она частичка пепла, кружащаяся высоко в небе и оттуда, сверху, наблюдающая за девочкой, сидящей в шкафу. От этих мыслей ее отвлекает хриплый кашель дедушки, и ей приходится вернуться с небес на землю, вновь обретая тело, зажатое в деревянный ящик, со стиснутыми плечами и кистью руки, слившейся с головой куклы, которую она прижимает к щеке.