Скрипка - читать онлайн книгу. Автор: Энн Райс cтр.№ 70

Небо над головой перестало быть частью вселенной, превратившись в полог для существа, не имеющего ничего общего с природой, оно нависало этаким огромным куском черной ткани, к которому то тут, то там прицепились яркие звездочки, сверкавшие словно бриллианты на траурной вуали.

Оказавшись на кладбище с богатыми надгробиями, скиталец остановился. Мы снова стали невидимыми и приблизились к нему. Он рассматривал надгробия, читал высеченные имена. Подошел к могиле ван Мек. Прочитал имя своего отца. Стер с камня кусок засохшей грязи и мох.

Время больше не было привязано к часам. Он вынул из кармана часы и уставился на ничего не говорящий циферблат.

Другие духи сгрудились в кучку в клочковатой тьме, привлеченные любопытством, его осмысленными движениями и ярким цветом. Он вгляделся в их лица.

– Отец? – прошептал он. – Отец?

Духи разлетелись во все стороны, словно воздушные шарики на ветру, слабо привязанные веревочками.

Тут по его лицу стало ясно, что он наконец все понял. Он был мертв, никаких сомнений. Но хуже того, он был изолирован от любого другого призрака, подобного ему самому! Он поискал на земле и на небе другого такого фантома, такого же решительного, такого же таинственного. И не нашел.

Неужели он видел все так же ясно, как мы теперь со Стефаном?

Да, мы с тобой теперь видим то, что тогда видел я, зная только, что мертв, но не понимая, почему до сих пор брожу по земле, что я могу сделать, обреченный на такое презренное проклятие. Я знал лишь, что способен передвигаться по своей воле, меня ничто не связывает, на меня ничто не давит и ничто меня не утешает, одним словом, я превратился в ничто!

Мы забрели в маленькую церковь во время мессы. Церковь была построена в немецком стиле, но еще в ту пору, когда стиль рококо не успел завладеть всей Веной. Резные колонны, готические арки. Огромные неполированные камни. Прихожане – местное сельское население, стульев не много, всего несколько.

Призрак с виду почти не изменился. Все такой же сильный, видимый, не потерявший цвет.

Он наблюдал за церемонией у алтаря под кроваво-красным балдахином, который удерживали готические святые – изморенные, истерзанные, древние, – нелепо выполнявшие роль колонн.

Стоя перед высоким крестом, священник поднял круглую белую освященную облатку, волшебную просвирку, ставшие чудесным образом съедобными Христово тело и кровь. До меня долетел запах ладана, звон крошечных колокольчиков. Паства бормотала что-то на латыни.

Призрак Стефана холодно их оглядел, и его охватила дрожь, как охватывает человека, приговоренного к казни, который на глазах у толпы поднимается на помост. Но там не было никакого помоста.

Он вышел из церкви на свежий ветер и начал взбираться вверх по холму, проделывая тот путь, который я сама мысленно проделывала каждый раз, когда слушала вторую часть Девятой симфонии Бетховена, тот упрямый марш. Он шел все вверх и вверх, вверх и вверх сквозь леса. Мне показалось, что я увидела снег, а потом дождь, но точно сказать не могу. Кажется, вокруг него один раз закружили листья, и он стоял под ливнем этих желтых падающих листочков, а потом, чуть пошатываясь, вышел на дорогу и помахал проезжавшему мимо экипажу, но возница его не заметил.

– С чего все это началось? – спросила я. – Как тебе удалось прорваться? Как ты превратился в этого сильного, упрямого монстра, который меня терзает? – Я была полна решимости получить ответы на свои вопросы. В темноте, окружавшей нас пеленой, я почувствовала его щеку, его губы.

Какие безжалостные вопросы. У тебя моя скрипка Стой спокойно, наблюдай. А еще лучше – отдай мне сейчас же инструмент. Разве тебе мало того, что ты увидела? Неужели ты до сих пор не убедилась, что эта скрипка моя, что она принадлежит мне, что я перенес ее через границу в это царство, пожертвовав своей жизнью, а теперь она у тебя в руках, и я не могу ее вырвать; если есть боги, то они безумны, раз допускают подобное. Бог на небесах – чудовище. Сделай вывод из того, что ты видишь.

– Это ты делай выводы, Стефан, – сказала я и крепче сжала скрипку.

Он почувствовал себя еще более беспомощным в этой кромешной тьме, в которой мы с ним находились, его руки по-прежнему меня обнимали, он прижимался лбом к моему плечу. Он стонал, словно желая поделиться своей болью, а его пальцы, лежавшие поверх моих, касались корпуса и струн скрипки. Но он уже не старался вырвать ее у меня.

Я почувствовала, как его губы касаются моих волос, скользят вдоль края уха, но самое главное – я почувствовала, как он, охваченный дрожью, нерешительностью, прижался ко мне. По моему телу разлился жар, словно для того, чтобы согреть обоих. Я снова обратила взгляд на блуждающего призрака.

Падал снег.

Юный Стефан заметил, что снежинки не падают на его пальто или волосы, а все как-то пролетают мимо; тогда он попытался поймать их руками. Он улыбался.

Сделав несколько шагов, он услышал, что под ногами хрустит снег. Действительно ли это хрустел снег или он заставил себя в это поверить? Его длинный плащ казался темной тенью на фоне снега, капюшон был откинут, глаза устремлены на белый беззвучный небесный потоп.

Неожиданно его испугал призрак: из леса появилась полупрозрачная женская фигура в серых одеяниях, вид у нее был угрожающий, но Стефан сумел ее прогнать. Это столкновение его потрясло. Хотя он ограничился одним взмахом руки, он весь задрожал и пустился в бегство. Снег повалил сильнее, и на какую-то секунду мне показалось, что я потеряла его из виду, но вскоре его темная фигура возникла впереди нас.

Снова кладбище, кругом могилы – большие и маленькие. Он остановился у ворот. Заглянул внутрь. Мимо проплыл блуждающий призрак, он говорил сам с собой, как безумный человек, а сам был прозрачным, как паутинка, спутанные волосы, судорожные взмахи рук.

Стефан толкнул калитку. Неужели ему снова кажется? А может быть, он действительно настолько силен, что может заставить двигаться этот осязаемый предмет? Он не стал проверять дальше, а просто миновал высокий частокол и направился по тропинке, пока не укрытой снегом, а только опавшей сухой листвой – красной и желтой.

Впереди небольшая группа скорбящих людей собралась у скромной могилы, надгробием которой служила простая пирамидка. Они плакали, но в конце концов все разошлись, кроме одной старой женщины, которая, отойдя немного в сторону, присела на край богатого резного надгробия возле каменной статуи умершего ребенка! Я поразилась.