Убийство в доме тетушки Леонии - читать онлайн книгу. Автор: Эстель Монбрен cтр.№ 34

— Смотри, что ты наделал, Альбер, — возмутилась Элоди.

Издали донесся шум подъезжавшей машины.

— Сматывайтесь! — внезапно решил молодой человек, опустив ружье. — И чтоб я вас больше не видел!

— Мы можем подать жалобу, — пробурчал профессор Вердайан достаточно громко, чтобы быть услышанным, как только почувствовал себя в безопасности за рулем.

— Подождите минутку, — попросила Элоди и стрелой метнулась в открытую дверь кухни, откуда вылетела через две секунды, сжимая в руках листок бумаги. И, протянув Жизель через опущенное стекло свой рисунок, она расплылась в удовлетворенной улыбке: — На память…

Соседям, приехавшим узнать, что стряслось, Альбер спокойно объяснил, что стрелял в воздух, чтобы разогнать стаю ворон. На их шутливые расспросы о том, что же привело сюда парижан, он только и отвечал: «Черт их принес!»

Шани одобрительно потявкал несколько раз, перед тем как залезть в свою конуру, вознагражденный трижды повторенной похвалой «хороший песик» и скупыми ласками своего хозяина, обычно мало склонного к подобному проявлению чувств.

В машине Жизель хранила молчание. Она едва ли заметила старенький фургон, с которым они разминулись на выезде, знак «стоп», который профессор проигнорировал, мотивчик, который он бессознательно и нервно напевал, не разжимая губ, изображая равнодушие преодолевшего все трудности стоика. Она не могла думать ни о чем, кроме утерянных, и на этот раз, видимо, безвозвратно, тетрадей… И о том, что это для нее значит. Поэтому она была застигнута врасплох, когда Гийом Вердайан внезапно притормозил, свернул на неасфальтированную дорогу, остановился посреди поля и без всяких околичностей заявил, прикуривая сигарету:

— Пришло время нам договориться, мадемуазель Дамбер.

Когда комиссар Фушру и инспектор Джемани вошли в жандармерию, сидевший за письменным столом аджюдан Бернар Турнадр что-то с бешеной скоростью строчил в блокноте, левым плечом придерживая телефонную трубку. Он поднял глаза и, заметив вошедших, с облегчением произнес:

— А вот и они.

И жестом подозвал Жан-Пьера Фушру.

— Лаборатория…

Голос в трубке официальным тоном резюмировал первые результаты вскрытия Аделины Бертран-Вердон. Смерть наступила вчера около одиннадцати часов вечера. Она была мгновенной, от сильного удара в правый висок, нанесенного человеком того же роста, что и жертва, или выше, гипсовым предметом. В организме жертвы были обнаружены следы большого количества снотворного, вероятнее всего хальсиона, вкупе с различными антидепрессантами и достаточно большой дозой алкоголя. Справа вдоль шеи и на левом запястье найдены следы шелушащейся кожи. Больше ничего интересного не найдено, кроме следов прерванной беременности и шва от аппендицитотомии двадцатилетней давности. Группа крови — первая отрицательная. Если нет других вопросов, то письменный отчет будет отправлен незамедлительно.

— Прекрасно, благодарю вас, — ответил комиссар Фушру, кладя трубку. И, повернувшись к аджюдану, добавил: — Предварительные заключения доктора Менадье подтвердились. Позвольте мне представить вам инспектора Джемани…

Словно не заметив удивления, на мгновение вспыхнувшего в глазах Бернара Турнадра, Лейла дружески протянула ему руку, в то время как ее начальник рассказывал о дальнейших действиях:

— Я попросил Жизель Дамбер прийти сюда в час дня. А так же профессора Вердайана для дачи показаний. Вы поможете нам составить протокол?

— Конечно, господин комиссар. Дюваль в вашем распоряжении. Он у нас самый одаренный по части машинописи. Как видите, оборудование у нас не самое современное, — усмехнулся аджюдан, не без раздражения взглянув на механическую пишущую машинку.

В этот момент, размахивая листком голубой бумаги, в здание жандармерии ворвался профессор Рейнсфорд.

— О, комиссар, наконец-то я вас нашел, — задыхаясь, с упреком вымолвил он. — Я только что получил телеграмму от брата, срочно вызывающего меня в Америку. Бабушка при смерти…

— Я вам очень сочувствую, — учтиво ответил Жан-Пьер Фушру, читая телеграмму: «Бабушка при смерти. Скорее приезжай домой. Боб». — Ваша бабушка больна уже давно?

— Несколько месяцев назад у нее был приступ, и я очень за нее волновался, господин комиссар. Должно быть, как я и опасался, ее состояние ухудшилось…

— Вероятно, — согласился Жан-Пьер Фушру. — Я не думаю, что возникнут проблемы с вашим отъездом завтра или — самое позднее — послезавтра.

— Завтра или послезавтра! — возмутился американский профессор. — Но я собирался сейчас же ехать в Париж и первым же самолетом вылететь в Бостон. Я заказал билет на рейс в восемнадцать тридцать!

— Мне очень жаль, но вам придется аннулировать заказ, господин Рейнсфорд. Мы проводим расследование, и я не могу позволить вам, как возможному свидетелю преступления, покинуть страну. Я бы хотел снять с вас официальные показания, когда вам будет удобно. Скажем, сегодня в семь вечера, если хотите…

— Все, что я хочу, — это позвонить в свое консульство! — прорычал красный от гнева, всклокоченный Патрик Рейнсфорд и, неожиданно перейдя на свой родной язык, бурно запротестовал против нарушения его гражданских прав.

— Это ваше право. Почта отсюда через две улицы налево, — любезно сообщил ему непробиваемый представитель французского правосудия.

Как только он вышел, аджюдан Турнадр неодобрительно присвистнул и заметил:

— Вот вам американец, потерявший легендарное британское спокойствие.

— Как вы думаете, убийство было совершено в припадке временного безумия? — спросила Лейла.

— Сумасшедшим? — пошел еще дальше Турнадр.

— Возможно. Судя по обстоятельствам, мне не кажется, что мы имеем дело с предумышленным убийством, — предположил Жан-Пьер Фушру. — Что же касается сумасшествия, то на данный момент все, что мы имеем, — это расстройство, которое Фрейд называл «семейным бредом»: им, похоже, страдала жертва. Сейчас самое главное — это найти орудие преступления.

Он посмотрел на часы и продолжил:

— Мне хотелось бы еще раз осмотреть место преступления. Вы со мной, инспектор?

Лейла кивнула, поднимаясь, а Жан-Пьер Фушру попросил аджюдана задержать Жизель Дамбер, если они опоздают.

Когда они подошли к дому тетушки Леонии, оттуда доносились звуки ссоры между немолодой особой с седыми волосами, собранными в пучок, и прыщеватым невысоким юнцом.

— Но я же вам сказал, мадам Эмильена, что я ее внес, — напрасно настаивал он.

— Кончай врать, Теодор! — последовал суровый окрик. — Вчера утром она была на улице. Я сама видела, когда пришла. Не спорь ты со мной!

— Может быть, она и была на улице вчера утром, но я ее внес накануне вечером, как вы мне сказали. Я даже спросил секретаршу, куда ее поставить, и она велела отнести ее наверх в кабинет, — настаивал он.