Седьмая пещера Кумрана - читать онлайн книгу. Автор: Грэйм Дэвидсон cтр.№ 38

— Ладно, просто хотел убедиться, что ты и правда заботишься об интересах страны. Я согласен. Q должен вернуться в Иерусалим. Начнем с тщательного обыска у Рубена Дэвиса?

— Нас опередили. Посмотри веллингтонскую прессу — я положил распечатку в конверт.

— Нашли что-нибудь?

— Перевернули дома всех сотрудников теологического факультета и, насколько нам известно, остались с носом.

— Кто мог это сделать?

— По докладу наших веллингтонских друзей, авантюристы из местной криминальной группировки.

— Значит, спрятал. Может, в банковской ячейке?

— Наш человек из МИДа сказал, что веллингтонские союзники проверили это по своим связям в банке.

Агент вновь обвел кафе взглядом.

— Сменим тактику. После четырех лет вдовства твой Дэвис соскучился по женской ласке, ему захочется излить кому-то душу и показать свое сокровище.

— Постельные разговоры. Очень эффективно. Ночь дикой страсти — и я выболтаю все, что она захочет, кроме номера кредитки.

На сей раз оба громко рассмеялись.

— Кредитка — единственное твое достоинство, — хохотнул Агент, затем понизил голос и подался вперед, словно к закадычному другу.

— Так, во всяком случае, говорила мне твоя бывшая. Вы же развелись, потому что тебе было мало дома. Да, и не спорь. Она говорила, ты не мог отказать ни одной юбке. Но чувствую, что наша цель — вдовец, скорбящий по дорогой женушке. Тут надо помягче. Предоставь его мне. По-моему, я знаю, как нагреть руки на маленьком проекте, который уже запустили в Веллингтоне.

Извините, — прозвучало по-русски. — Простите. Я сама виновата.

Они столкнулись, когда Рубен направлялся в свой кабинет после семинара для аспирантов — является ли выход из тела при клинической смерти доказательством загробной жизни. Он не мог сосредоточиться на дискуссии. Мысли без конца возвращались к собственным трудностям.

Большинство коллег уже подозревали, что манускрипт у него, а Ричард только создает рекламу. Рубен выслушал массу тонких и не очень намеков, что ему следовало бы отдать такой ценный документ теологическому факультету ради науки, университета и, конечно, их самих. Ричард допекал просьбами показать весь документ, журналисты ходили по пятам с той же целью.

Взлом послужил предзнаменованием еще более тяжких времен.

А пока к Рубену обратились несколько членов местного еврейского сообщества, которых он знал по университету. Он вежливо уклонялся от вопросов о манускрипте, но не мог избавиться от ощущения, что слишком много разболтал о своей личной жизни и привычках.

— Ничего. Я тоже задумался.

Рубен нагнулся поднять блокнот и учебник по экономике, которые упали на пол к стройным ногам. Возвращая даме книги, он подметил ее неуверенность и решил, что перед ним скорее взрослая студентка, чем новый лектор. На вид около сорока лет. Темные волосы до плеч. Невысокий рост и приятная внешность. Рубен одобрил простой, но элегантный костюм.

— Спасибо. Никак не освоюсь. Я новенькая.

Она широко улыбнулась и продолжила с восточноевропейским и немного американским акцентом:

— Меня зовут Анна, Анна Карпенко.

Она протянула руку. Дэвис пожал ее, глядя в зеленовато-голубые глаза.

— Я из Чикагского университета, изучаю реструктуризацию Новой Зеландии восьмидесятых годов.

Отношение к человеку складывается в первые несколько секунд общения. Рубену Анна понравилась. Она казалась искренней и дружелюбной.

— Вы — экономист?

— Да, исследователь в Чикаго. Приехала с Украины обучаться в Чикагской школе экономики у профессора Фридмана и других. По-моему, Чикагская школа повлияла на реформы восьмидесятых годов в Новой Зеландии. Вот я и решила сама посмотреть, как это происходило в вашей замечательной стране.

— Тогда добро пожаловать в Новую Зеландию. Может, выпьете со мной чашечку кофе?

Рубен сам себя удивил. Он всегда стеснялся приглашать новых людей, не говоря уже о незнакомой женщине. Но с украинской экономисткой было так легко разговаривать.

— С удовольствием. Я здесь всего несколько дней, и ни с кем не познакомилась. Но все очень добры ко мне.

После приглашения Рубена Анна совсем перестала нервничать. Беседа за кофе подтвердила первые впечатления. Рубен наслаждался ее обществом и неожиданно для себя робко пригласил Анну на ужин в выходные. Она с радостью согласилась и в воскресенье вечером предстала перед ним в зеленой юбке и опрятной белой блузке, с цветами, бутылкой вина и традиционным украинским слоеным пирогом, который готовила целых четыре часа.

Даже Донна, которая ревностно охраняла Рубена от назойливых поклонниц, уступила искреннему очарованию Анны. Она легко рассудила, что их долг — приветить иностранную гостью, не успевшую завести друзей.

Анна объяснила, что когда-нибудь вернется на Украину и поможет перестроить страну, оборвавшую связи с Москвой.

— То же самое было в Новой Зеландии в восьмидесятых и начале девяностых, когда ослабили государственный контроль и права на владение. Ваша экономика изменилась. Я знаю, что правительство не спрашивало мнение народа. При демократии это плохо. Вы согласны?

— Да, — ответила на риторический вопрос Донна.

— Нам тоже так придется. Но в Украине столько нехороших людей, столько всего плохого. Одни преуспевают, другие побираются, и все из-за коррупции или старого мышления. Как в XIX веке Чарлза Диккенса.

Рубен с Донной переглянулись и не сдержали улыбок. Сравнение гостьи пленило их не меньше, чем ее искренность.

Донна спросила Анну о друзьях и жизни на родине. Та рассказала, что у нее было несколько близких приятелей, а после школы она часто проводила время с бабушкой, которая учила ее православной вере. Рубен поинтересовался их местной церковью, и Анна посетовала, что священнику приходилось работать механиком в гараже, чтобы свести концы с концами, а дьякон выполнял обязанности батюшки и читал проповеди. Еще упомянула, что деревенским жителям нравилось смотреть, как священники ходят по улицам в рясах. Теперь церковь посещают многие, но не молодежь.

— Естественно. Церковь и разговоры о религии — какая скука! — Донна все не упускала случая восстать против отца.

— Зря ты так. Церковь, музыка, иконы — это душа народа. Как у вас говорят? Посмотрите в глаза людей и там увидите нашу веру. Думаю, так во всех странах. В молодости церковь не столь интересна, как мальчики, поп-музыка, мода и вечеринки. Но когда ты подрастешь и у тебя будут дети, может, твое мнение изменится.

— Может. — Донна вдруг заметила, что с Анной трудно не согласиться.

— Вы ходите в какую-нибудь чикагскую церковь? — Донне хотелось знать, не притупил ли американский образ жизни ее религиозные интересы.