Убийство Михоэлса - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Левашов cтр.№ 73

— Ну почему? — возразил Сталин. — У нас просто абстрактные рассуждения. Не более того. Даже если мы станем говорить не Игрек, а товарищ Молотов, мы все равно будем иметь в виду не конкретного Вячеслава Михайловича Молотова, а товарища Молотова вообще. — Он поднялся из-за стола и медленно заходил по ковру. — Политические амбиции. А почему нет? Соратник Ленина. Влияние окружения? И это возможно. Полина Семеновна Жемчужина — дама энергичная, вполне могла навести мужа на мысль о Крыме. А кто ее навел? Правильно, еврейские буржуазные националисты. Рассуждаем дальше. Лаврентий Павлович Берия. Тоже, конечно, абстрактный. Так сказать, Берия вообще. Некий гражданин Зет. Почему не принял никаких мер? Могут быть те же причины. И политические амбиции. Могут? И еще какие! И общий круг старых друзей-соратников. Ленинская гвардия. Абстрактные товарищи Ворошилов, Микоян, Каганович, Буденный. Младшие соратники: товарищи Маленков, Хрущев, Вознесенский. Интересная вырисовывается картина. Не так ли?

Абакумов не ответил. Сталин внимательно посмотрел на него и удовлетворенно кивнул, словно бы его молчание и было тем ответом, который он хотел получить.

— Вот видите, товарищ Абакумов, в какие надоблачные выси может увести только одно неправильное предположение. Вы поняли, о каком предположении я говорю?

— Да, товарищ Сталин, — подтвердил Абакумов. — Товарищ Молотов выполнял ваши распоряжения.

— Вы правильно поняли. Товарищ Молотов выполнял мои указания. Об этом знал только он. И товарищ Берия. И конечно, сам товарищ Сталин. А теперь знаете и вы. Больше об этом не должен знать никто.

Сталин взял со своего письменного стола обрезок машинописной страницы и положил перед Абакумовым. Там было: «Запись и расшифровка произведены капитаном МГБ Евдокимовым и звукооператором лейтенантом Мироновой».

— Позаботьтесь об этом.

— Слушаюсь.

Абакумов сложил листок и спрятал в нагрудный карман гимнастерки.

— Что же получается? — продолжал Сталин. — Картина, нарисованная вами, выворачивается наизнанку. Не Игрек вовлекает Икс в заговор, а Икс всеми силами противится воле товарища Сталина. Почему?

— Он не знает, что это ваша воля, — предположил Абакумов.

Сталин с сомнением покачал головой:

— Знает. Прямо ему, конечно, никто этого не говорил. Но товарищ Молотов дал понять это совершенно определенно. Когда упомянул, что товарищ Сталин обсуждал с Гарриманом и Джонстоном крымский проект. И все-таки он противится.

— Он считает свои выводы правильными. Возможно, поэтому.

— А они правильные?

— По-моему, правильные.

— И вы тоже стали бы противиться?

— Если бы знал, что это ваша воля, — нет.

— Вы никогда не производили на меня впечатления слепого исполнителя приказов.

— Я всегда старался понять их смысл.

— И сейчас понимаете?

— Наверняка не все. Но кое-что, как мне кажется, понимаю.

— Очень интересно. Объясните. Товарищ Сталин не хуже артиста Михоэлса понимает все опасности, связанные с крымским проектом, и все-таки продвигает его. Какие же причины могут быть у товарища Сталина?

— Когда я ждал вызова в вашей приемной, мне в голову пришла такая мысль. Все, что происходит в Советском Союзе и даже в мире, может быть соотнесено с созданием нашей атомной бомбы. Пока у нас нет своего атомного оружия, нужно обезопасить себя. Если поселить в Крыму евреев, наших и особенно западных, база Черноморского флота будет защищена от американского атомного удара.

— Оригинально, — заметил Сталин. — Очень оригинально. Мы сейчас строим вокруг Москвы мощную линию противовоздушной обороны. Это очень дорогостоящее сооружение. Может быть, проще поселить вокруг Москвы евреев?

— Москва — слишком большой город. Ее этим не защитишь.

— А жаль. Это было бы намного дешевле. А в общем, товарищ Абакумов, вы правильно мыслите. Безопасность Советского Союза — это самое главное. Этому должно быть подчинено все. А теперь давайте вернемся к товарищу Михоэлсу. Вы знакомитесь с рапортами службы наружного наблюдения?

— Так точно, товарищ Сталин. Регулярно просматриваю.

— И что?

— Ничего необычного. Студия, театр, прием посетителей в ЕАК. Иногда ужинает в ресторане ВТО и «Восточный» с Москвиным, Качаловым и другими артистами и писателями. Последнее время много времени проводит в Ленинской библиотеке, в газетном зале. Читает «Правду» за 35-й — 37-й годы.

— Вот как? Что его интересует?

— Выяснить не удалось. Никаких пометок и записей не делает. И еще. Ездит на «Мосфильм» и смотрит у режиссера Чиаурели материал фильма «Падение Берлина». Часто.

— Как часто?

— За последнее время раз шесть.

— Шесть раз? — переспросил Сталин. — Я сам этот материал смотрел только два раза. Что бы это могло значить?

— Наверное, это очень хороший кинофильм.

— Но не настолько хороший, чтобы опытный артист и режиссер смотрел его шесть раз. Верно замечено, что люди искусства — люди непредсказуемые. Но сейчас мы не можем ограничиться констатацией этого факта. Артист Михоэлс должен быть абсолютно предсказуемым.

— Можно приказать, — предложил Абакумов.

Сталин недовольно поморщился:

— Это вам я могу приказать. Товарищ Молотов попытался ему приказать. И что? Михоэлс взял под козырек и сказал «Слушаюсь»?

— Он обещал подумать.

— Вот и нужно помочь ему принять правильное решение. Что мы о нем знаем?

— Практически все.

— Все вы даже о себе не знаете. Морально устойчив. Что это значит? Значит, любит жену, детей. Правильно?

— Да, товарищ Сталин. Дочери к нему очень привязаны.

— Любит свой театр, — продолжал Сталин. — Любит друзей. Любит хороший коньяк. Вывод?

— Неплохо живет.

— Вывод другой: любит жизнь. А умеет ли он ценить жизнь?

— Это все умеют, — заметил Абакумов.

— Вы уверены? Люди умеют ценить воздух, которым дышат? Хлеб, который едят? Воду, которую пьют? Молодость умеет ценить по-настоящему только старик. Здоровье — больной. А жизнь — человек, жизни которого угрожает опасность. Не смертельная. От нее человек цепенеет. Легкая. Но грозная. Которую можно все-таки избежать. Вы меня понимаете, товарищ Абакумов?

— Так точно, товарищ Сталин.

— Второе. Кто был на связи с этим Зориным-Пфеффером во время поездки Михоэлса по Америке? Доктор Браун, если не ошибаюсь?

— Совершенно верно, — подтвердил Абакумов. — Хейфец. Он сейчас в МИДе.

— Переместите его в секретариат ЕАК. Он может там понадобиться.

— Слушаюсь, товарищ Сталин.