Храм украденных лиц - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Красавина cтр.№ 62

— Интуиция преподавателя.

Губарев не удержался и задал вопрос, который его всегда интересовал:

— Значит, самые способные студенты делают впоследствии хорошую карьеру?

Петрушин едва уловимо вздохнул:

— Если бы все было так просто! Нет. Дело не только в способностях. А еще и в характере. Коля был очень целеустремленным. Он умел отсекать все лишнее, что мешало его учебе. Умел сосредоточиться на главном. На это способны далеко не все. Знаете, сколько через меня проходит талантливых учеников? Тьма! А достигают вершин — единицы! А все почему? Характера нет. Внутреннего стержня! А у Лактионова это все было. Поэтому он и стал руководителем клиники. Я гордился им! А другие? Кто-то спился, кого-то личные неурядицы заели. Или интриги на работе подкосили. Надо, несмотря ни на что, идти вперед. К финишной прямой. Но — увы! Нет, Коля — молодец в этом плане. Не разменивал себя.

— А его жену вы помните: Кузьмину Любовь Андреевну?

Петрушин наморщил лоб.

— Помню. Но плохо. Тоже способная девочка была. Но с женщинами все сложнее. У них на уме — личная жизнь, дети, семья. Им карьеру делать намного труднее. А почему вы меня расспрашиваете? Его учеба как-то связана с… убийством?

— Не знаю, — честно сказал Губарев. — Я пытаюсь нащупать характер Лактионова. Узнать, с кем он общался в молодые годы.

— Ну, те веселые студенческие компании, я думаю, давным-давно разбежались. Время сейчас жесткое — все напряженно работают. А потом, я не помню, с кем он общался. Столько времени прошло с тех пор!

— У вас сохранились групповые фотографии курса?

— Может, где-то в институте и сохранились. Не знаю. У меня — нет. Постойте, — хлопнул себя по лбу преподаватель. — Знаете, с кем вам надо поговорить? С Журавлевой Тамарой. Она дружила с Лактионовым. Потом они вместе работали. Во Всесоюзном научно-исследовательском центре хирургии. Я запомнил, потому что у них были сходные темы курсовых. У меня есть ее телефон. Сейчас найду. Она несколько лет назад приходила ко мне с одним вопросом.

— С каким, если не секрет?

— Он… очень личный. Она просила меня устроить ее на работу в другое место. Спрашивала: есть ли у меня возможность сделать это. У нее тяжелая семейная ситуация. Больная дочь… Нет мужа. Старая мать. Я помог ей. Правда, это не совсем то, что она хотела. Но в жизни часто выбирать не приходится. К сожалению.

Владимир Борисович достал из черного портфеля телефонную книжку и стал листать ее.

— Вот. Записывайте. Журавлева Тамара Александровна.

Губарев записал телефон и сказал:

— Я могу сослаться на вас? Что вы мне его дали?

— Да ради бога! Передавайте ей привет от меня.

Групповых фотографий курса в институте не оказалось. Губарев решил, не теряя времени, связаться с Журавлевой. Она была дома. Майор представился. О смерти Лактионова она знала.

— Я хотел бы переговорить с вами, — сказал майор. — И желательно в самое ближайшее время.

— Я сейчас на больничном. И нахожусь дома.

— Я подъеду к вам. Когда это удобно сделать?

— Не раньше трех.

— Хорошо. Продиктуйте адрес. Код есть?

— Диктую.

Адрес Губарев записал под строчкой, где был записан телефон. Он стоял на первом этаже мединститута и разговаривал с Журавлевой по мобильному. После он посмотрел на наручные часы. Два часа. Можно ехать. Пока он доедет, то да се…

Журавлева жила недалеко от метро «Аэропорт». В пятиэтажном доме. На третьем этаже в двухкомнатной квартире.

Тамара Александровна выглядела усталой и замотанной. Невысокого роста, худенькая. Редкие рыжие волосы, выкрашенные хной. Суетливые движения.

— Проходите на кухню. Там нам никто не помешает. Извините, у меня не очень прибрано. Дочь болеет. Старая мать. Не успеваю.

— Ничего.

Кухня была маленькой. Пять метров. К столу впритык стоял квадратный столик с одной табуреткой.

— Сейчас я стул принесу, — сказала Журавлева. Она принесла стул, и майор сел на него.

— Я расследую дело об убийстве Лактионова Николая Дмитриевича. Я вам уже говорил об этом.

— Коля… Кто бы мог подумать! — Тамара Александровна вздохнула. — Самый талантливый, самый способный. Никто не сомневался, что его ждет большое будущее. А теперь для него все уже позади…

— Вы его первую жену знали?

— Любу? Конечно!

— Ее тоже убили.

— Какой кошмар!

— От кого вы узнали о смерти Лактионова?

— Позвонила старая знакомая. Она читала в какой-то газете. Она и сказала мне.

— Что вы можете сказать о характере Лактионова? Он был конфликтным, вспыльчивым? — Губарев подумал: вдруг тот в молодые годы кого-то смертельно обидел или оскорбил. И человек питал к нему ненависть много лет?

— Коля? — Тамара Александровна задумалась. — Он — удивительный человек. Весь в учебе, работе, — она усмехнулась. — Он редко выходил из себя. Но уж если выйдет!

— У него не было ни с кем серьезных конфликтов в то время?

— Коля не конфликтовал. Но он умел очень сильно обидеть человека, причем даже не заметить этого.

— Что вы имеете в виду? Журавлева вздохнула вторично. На этот раз она не спешила нарушить молчание.

— У меня был с ним роман. Очень скоротечный. Коля всегда нравился женщинам. В нем была какая-то надежность, основательность. Что моментально кружило голову. Правда, потом все оказывалось не так. Но чтобы это понять, требовалось время…

— Вы хотите сказать, что Лактионов как мужчина был ветреным и легкомысленным? — Эти слова никак не вязались с обликом Лактионова. Таким, каким его представлял себе майор.

— Нет. Он не был ни ветреным, ни легкомысленным. Но он был чудовищным эгоистом. И во всех ситуациях думал только о себе. Как только женщина переставала ему нравиться, он без сожаления бросал ее. И даже не думал о том, каково ей.

Губарев хотел сказать, что подобное поведение характерно для большинства мужчин, но посчитал, что это отвлечет Журавлеву от темы разговора.

Но она словно прочитала его мысли.

— Я понимаю, что так ведут себя многие. Но мужчины хотя бы избегают контактов с бывшими любовницами. Понимают, что им больно и неприятно. Коля был не такой. Ему в голову не приходила мысль о женских чувствах, эмоциях. Он вел себя как старый товарищ. Спокойно, ровно. И не задумывался о том, что в душе у женщины в этот момент бушует вулкан эмоций.

Она говорит о себе, понял Губарев.

— Первое время меня шокировало такое поведение. Потом я привыкла. — Горькая улыбка тронула губы Журавлевой. — Привыкла, — повторила она.