Ржавая Хонда - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Яценко cтр.№ 93

«Надо было этим же автобусом в ЛТП их отправить, а не по домам развозить, – с ожесточением подумал Роман, – Неблагодарные! Кем бы они были, если бы не наша бескорыстная помощь!»

Он вышел из-за стола и выглянул в окно: редкие фонари скупо освещали улицы. Дома стояли тёмные, неприветливые. Они будто чувствовали близость края пропасти: в Москве горячих голов хватало – не так давно города сносили и без расследования инструкторов ЦК. Не зря первый секретарь эвакуировался вместе с семьёй. Да и Второй наверняка ночует в убежище, а не в своём особняке на проспекте Дзержинского.

«Тоже мне проспект, танки не разъедутся… – усмехнулся Роман. – Дыра дырой! Какого чёрта валить памятник здесь, во Франкфурте? Почему не в Париже? Не в Лондоне? Почему именно этот монумент? Мало ли „Лениных”? В первые десятилетия объединённой Европы памятников ставилось немерено. Чем-то надо было занять население. Не за спасибо же отдавать гуманитарную помощь? Теперь-то, конечно, отъевшись на советских харчах, контра поднимает голову…»

Неожиданно он понял, что голоден. Посмотрел на часы: половина первого ночи. Плотно пообедав у Второго, Роман пропустил положенный номенклатуре бесплатный ужин.

Он вернулся к столу и зорко окинул взглядом документы: протоколы, рапорты, видеокассеты.

«Вредитель кто-то из них. Нечего и думать расширять круг поисков. Не поймут ни там, ни здесь. Вандал прекрасно владеет лицом и убедительно врёт. Он даже сумел обмануть детектор лжи. Неслыханно, конечно, но не зря же говорят: одного из миллиона и килобэр не берёт. Если предположить, что преступник действовал по заказу, то он вполне мог внушить себе невиновность – виноваты Заказчики. А в Заказчиках у нас будут сытые американцы… жрать охота. Так. Симпатии к Америке проявили пятеро телекинетиков. Для того и придумывали косвенные вопросы…»

Роман неспешно рассортировал документы, придвинув ближе личные дела вероятных подрывных элементов.

«Увлечения, – читал он, перебирая папки, – судомоделизм, новейшая история Европы, атомная энергетика, кулинария, поэзия…»

Новейшая история и поэзия – излюбленные темы диссидентов, но – кулинария?

Инструктор представил шкварчащие на сковородке котлеты под сизым чесночным дымком и выключил видеомагнитофон.

* * *

Буфет встретил приятными запахами кофе и свежей выпечки. Роман заказал пельмени, бутерброды с красной икрой и литровый фужер вина.

На столе, укрытом выглаженной белой скатертью, стояла корзинка с нарезанным калачом. По привычке провёл ладонью – чисто! – и, не в силах сдерживаться, надкусил ломоть хлеба.

– Проголодались, инструктор?

К столу уверенно присаживалась девушка.

– Не возражаете? Меня зовут Вилорика, завотделом пропаганды.

– Вилорика?

– Можете просто Вил.

Роман присмотрелся: в приятном полумраке лицо девушки казалось нежным, почти детским.

– Вам уже сообщили, что на ближайшем Бюро вопрос о вашем пребывании в рядах Партии будет рассматриваться вместе с делом Нойманна?

– Да, – непринуждённо кивнула Вил, – персоналку назначили на десятое число.

Буфетчица принесла тарелки. Перед Вилорикой тоже поставили еду: оладьи, сметану, чай.

– Не спится?

– Готовлюсь, – Вилорика пожала плечами. – С работы пока не сняли, а Парад не только на Красной площади.

Но Роман её уже не слышал. Еда была чистой и вкусной. В фужере оказалось саперави. Приятный сюрприз, конечно. Вглядываясь сквозь густое тёмно-гранатовое содержимое бокала, Роман подумал о строгих горах и ласковых долинах, о самом спокойном и уютном месте в мире.

«Я вернусь к тебе, Телави, – привычно пообещал себе инструктор. – Город моей юности, город первой любви…»

– А я вас знаю, – напомнила о себе Вил. – Вы – Роман Белов, пилот вертолёта, который вывез комиссию ЦК из приговорённого Цюриха.

Он сделал изрядный глоток вина и заметил:

– Я не люблю об этом вспоминать.

– Об этом никто не любит вспоминать. Непримечательная акция устрашения – всего двадцать тысяч народа, зато самые большие потери партийной элиты.

– Для Партии все равны.

– Разумеется, – согласилась Вил. – Два здания в ста метрах друг от друга. На крыше детского сада – насмерть перепуганная женщина с тремя десятками зарёванных малышей. На крыше горкома – восемь партийных чиновников… Вам за эту операцию дали орден и Звезду Героя. Наверное, именно за беспристрастность в решении вопроса «кого спасать».

«Пора менять тему», – решил Роман:

– Вилорика – нечастое имя в этих краях?

– Почему же? Вилена, Владлена, Лена… от имени вождя.

– Вилорика?

– Владимир Ильич Ленин – Освободитель Рабочих и Крестьян. Кстати, говорят, рухнувшего освободителя уже подняли. Как продвигаются поиски вандалов?

– Вилорика… – неопределённо повторил Роман.

У него всё сильнее кружилась голова. Эмоциональная окраска слов Вилорики казалась враждебной и выводила из равновесия.

«Опять Второй? – подумал Роман. – Выбор вина – его рук дело. А на десерт – женщина и партийная ересь как острая приправа к неуставным отношениям. Завотделом? Тем более. Партии нужны крепкие, здоровые пионеры!»

Он протянул руку к поблёскивающему кулону девушки.

Вил не отстранилась, напротив, наклонилась ближе, чтоб ему было удобнее рассмотреть показания индикатора дозы облучения. В нескромном декольте всколыхнулась тяжёлая грудь.

«Зелёный, с двумя красными рисками, – разглядел Роман, – Два прохода за Периметр. За что и получила заворга».

Вил едва заметно тряхнула волосами, и облако нежных ароматов окутало инструктора. «Поэтому она села слева, а не напротив, – догадался Роман, – С той стороны работает вентилятор».

Запах духов таял на губах, казался осязаемым.

– Поднимемся ко мне в номер, – предложил Роман. – Своими глазами увидите продвижение поисков. Да и ваше персональное дело обсудим в неформальной обстановке.

Он допил вино, поднялся из-за стола и на подгибающихся ногах подошёл к буфету.

– Девять шестьдесят две, – сказала буфетчица.

Роман протянул десятку и отмахнулся от мелочи – «сдачи не надо». Он взял под руку Вилорику, которая оказалась удивительно крепкой опорой, и направился к своим апартаментам.

Прежде чем провалиться в беспамятство, Роман ещё успел подумать, что показания личного индикатора Вилорики не соответствуют фактически принятой ею дозе: ладони ничуть не кололо и не грело от прикосновений к её коже. Приятная кожа. Гладкая, с восхитительным запахом. А потом – как одеялом накрыло. Тяжёлым ватным одеялом…

* * *

– Двое сбежали: Ульрих Нодель и Гейнрих Шварцмайер, – в трубке телефона голос Людвига казался спокойным, но Роман знал, что его помощник уже извёлся от желания броситься в погоню. – Соседи показали, что за обоими пришла машина. Ноделя забрали в два часа ночи, Шварцмайера около трёх.