Роман с Джульеттой - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Мельникова cтр.№ 56

– Оля, – укоризненно сказала в трубку Алина, – ты хочешь сказать, что он мне симпатизирует? Шестидесятилетней женщине?

– Дура ты! – эмоционально поведала Ольга. – Он, конечно, соображает, что ты ему как бы в матери годишься. Но он ведь наверняка чувствует твою энергетику. Это, дорогая, не скроешь!

– Спасибо, успокоила! – рассердилась Алина. – Ты хочешь сказать, что они меня вот-вот вычислят?

– Вряд ли! Это понимание идет у Луганцева на грани подсознания.

– У Ильи, выходит, тоже на грани подсознания? Я ведь сначала подумала, что он меня узнал. Какие-то намеки, непонятные шуточки, и взгляд тоже странный, словно он верит и не верит своим глазам.

– Ой, Алина, рассмешила! – Ольга залилась смехом. – Узнал, не узнал! Ерунду гонишь, подруга! Если бы он тебя узнал, то ты бы мне в лучшем случае из дома звонила.

– А в худшем?

– Из милиции! Но я не думаю, чтобы до этого дошло! Он ведь все-таки джентльмен какой-никакой.

– И все же я больше всех в доме побаиваюсь Илью. Сказал же он, что я кого-то ему напоминаю. Хотя, с другой стороны, как он рьяно за меня заступился, когда Маргарита попыталась его ущипнуть по поводу того, что он вчера в ресторане пригласил меня на танец.

– Да-а, подруга, – печально констатировала Ольга, – кажется, с Ильей мне ничего хорошего не светит! Если такой мужик запал на тебя, то своего не упустит.

– И с чего ты взяла, что он на меня запал? – недовольно спросила Алина. Почему-то этот разговор был ей неприятен. Конечно, она опасалась разоблачения, но в то же время признавала, что ни одному здравомыслящему человеку даже в голову не придет, что известная актриса, по меркам обывателя богатая и счастливая, вдруг решилась бросить столичную сцену, обосноваться в глухой провинции да еще устроиться домработницей, чтобы прокормить свою семью. Честно сказать, это не укладывалось в голове у самой Алины.

Нет-нет да и всплывали перед ней реалии прошлого, внезапно напоминая о себе то «театральным» сном, то знакомым лицом, промелькнувшим на экране телевизора, то старой телепрограммой с анонсом нашумевшей экранизации всеми любимого романа, где она играла одну из главных ролей, то обложкой залежавшегося в газетном киоске годичной давности журнала… Если в Москве это воспринималось как нечто само собой разумеющееся, то в Староковровске каждая встреча со своим лицом вне зеркала и фамилией вне паспорта заставляли ее сердце колотиться, словно она вдруг увидела свой портрет на стенде «Их разыскивает милиция».

А Ольга продолжала трещать в трубку:

– У меня предчувствие, поэтому и говорю, что запал. Но это не твой уровень, Алюша. Конечно, он мужик классный, но оставь его мне. Что тебе простой начальник службы безопасности?

– Что значит – оставь? Я вовсе не собираюсь его приватизировать. Это не мое, тем более в нынешней ситуации.

– А Луганцев?

– Не знаю, сегодня он походил на человека, но что у него за душой, разве сразу разглядишь? К тому же Илья при мне предупредил Маргариту, чтобы та не слишком раскатывала губу. Дескать, у Луганцева другая женщина.

– Ой-ей-ей! Другая женщина! – рассмеялась в трубку Ольга. – Сильно я сомневаюсь, что эта женщина вообще в природе существует! Я это кожей чувствую! Так что у тебя сто шансов из ста его закадрить!

– Оля, в отличие от тебя, я предчувствую другое. Накроется моя работа медным тазом, если вдруг шестидесятилетняя тетка примется строить глазки своему хозяину. Как это будет выглядеть, ты представляешь?

– А зачем же так откровенно? Ты пока со стороны понаблюдай за ним в естественных условиях. Как тот натуралист в Африке. И он, самое главное, не будет распускать свой хвост, как павлин, и токовать вокруг тебя в экстазе. Общаться вы будете непринужденно, открыто. И сам он особо стесняться тебя не станет. Вот и сделаешь для себя выводы, стоит ли он твоего внимания или просто сытое примитивное мурло! Вроде Серпухова или Цуранова!

– На сытое примитивное мурло он не похож! И пальцы, как Серпухов, не гнет. Но получается, что мы с Маргаритой – две стороны одной медали. Она обеспечивает ему тылы на работе, а я – дома!

– Наконец-то до тебя дошло, – подчеркнуто облегченно вздохнула Ольга. – И, заметь, ты в более выгодных условиях, чем Маргарита. Если мужикам дома комфортно, они расслабляются, падают на диван и начинают мурлыкать от счастья. Вспомни народную мудрость: хорошие мужики на дороге не валяются. Они валяются на диване…

Раскладывая по полочкам все, что произошло в течение дня, Алина долго не могла заснуть. То и дело включала настольную лампу, чтобы взглянуть на будильник. Время бежало быстро. Алина понимала, что ей рано вставать – сама же напросилась, чтобы приготовить завтрак, – только сон не шел, потому что мозг не желал расслабляться. И не Илья, а Луганцев стоял у нее перед глазами. Настойчиво стоял, словно его прибили гвоздями.

Подходила к концу третья неделя пребывания Алины в доме Луганцева. И каждый день был не лучше, не хуже предыдущего, вероятно, по той причине, что Алина уже не воспринимала свои обязанности по дому как печальную необходимость. Она почти уверилась в том, что никто не собирается ее разоблачать. Илья и Луганцев вели себя приветливо, но сдержанно. Да и встречалась она с ними только за ужином, а остальное время была предоставлена самой себе. Алину это откровенно радовало.

И все бы было отлично, если бы не одно обстоятельство. Втайне она испытывала некоторое разочарование оттого, что моменты общения с Луганцевым были слишком коротки, а разговоры с ним не позволяли понять, чем именно он привлек ее внимание и возбудил неподдельный интерес. Впрочем, она старательно отгоняла все мысли о нем, понимая, что ее пребывание в доме скоро закончится и не стоит возлагать большие надежды на продолжение знакомства, тем более в другом качестве.

Надо сказать, что Алина очень быстро и энергично навела полный порядок в доме. Теперь окна сияли чистотой, шторы не извергали клубы пыли, в камин из трубы не сыпались хлопья сажи, а с решетки исчез толстый слой старого пепла. Понятно, что после учиненного ей аврала обои показались Алине ярче и обивка мебели уже не выглядела столь мрачной, как прежде. Правда, когда ее никто не видел, Алина предпочитала обходиться без очков. Она полагала, что картинка, которая идет от камер наблюдения на экран, обычно черно-белая, и вряд ли кому-то придет в голову изучать ее лицо без очков.

И то, что вокруг, словно по волшебству, все вдруг ожило и повеселело, в известной мере, наверно, произошло за счет того, что она все чаще и чаще стала забывать смотреть на мир сквозь затемненные стекла. Все складывалось как нельзя лучше, и даже лимонное дерево, точно отвечая на ее заботу, неожиданно зацвело, наполнив комнаты похожим на запах жасмина благоуханием. Вполне допустимо, что Алина просто стала привыкать, но дом и вправду уже не казался ей, как прежде, скучным и неинтересным, работа – унылой и однообразной, а одиночество – безнадежным.