Дрянь такая! - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Мельникова cтр.№ 33

— Огромное вам спасибо! Вы мне очень помогли!

— Не стоит благодарности, — отозвалась соседка, — с виду вы приличная женщина, а то ходят тут всякие… — Она добавила что-то еще, но я не разобрала что именно, потому, что увидела двух парней, из той породы, с которыми в темных закоулках лучше не встречаться. Они сидели на корточках на площадке между вторым и первым этажом, пили пиво из бутылок, курили и стряхивали пепел прямо на пол. Я хотела проскочить мимо, но один вдруг протянул руку и загородил мне проход.

— Эй, глазастая! Давай с нами за компанию!

Он был прыщавым и редкозубым. И я подумала, что мне сегодня везет на мерзких типов. Но подъезд не то место, где можно с ними ссориться, поэтому я спокойно сказала:

— Как-нибудь в другой раз. А сейчас я спешу.

Парни заржали. Приятель редкозубого выглядел и вовсе отвратно. Он был в спортивных штанах и красной майке, а мощные плечи щедро покрывала татуировка. Он окинул меня взглядом, от которого меня затошнило, и осклабился.

— Другого раза может и не быть! Мы два раза не предлагаем.

— Ребята, — сказала я как можно тверже, — мне, правда, некогда…

И тут услышала за спиной звонкий собачий лай и не менее звонкий старушечий голос. Оказывается, бабушка в бейсболке догнала меня.

— Это что за безобразие? — в ее голосе мне послышались строгие учительские нотки. — Почему бросаете окурки на пол? Сейчас же покиньте подъезд, а то скажу Васильевичу… — И пояснила мне. — Это наш дворник. Раньше в погранвойсках служил.

— Да ладно, бабка! Чего раскричалась! — Сказал тот, что в наколках. — Посидеть нельзя. На улице жарища.

— Посидеть можно, но зачем пристаете к женщине? И вон, намусорили, пиво разлили… — Старушка покачала головой. — Так культурные люди не поступают.

— А че, мы культурные, — расплылся в улыбке редкозубый. — И девушку культурно пригласили, только она нами брезгует.

— Пойдемте, милочка, — сказала старушка и взяла меня под руку. — Я вас провожу! — И посмотрела осуждающе на парней. — Жаль, что вас не приучили к обращению с женщиной. Ведете вы себя отвратительно, пачкаете в подъезде, пристаете к людям. Пожалуй, я все-таки вызову Васильевича… — Она достала из сумочки сотовый телефон, но номер набрать не успела. Парней, как ветром сдуло, причем они прихватили с собой пустые бутылки и подобрали окурки. В мгновение ока, словно сама смерть дышала им в затылок.

Старушка лукаво подмигнула мне.

— Видите? Стоило мне вспомнить Васильевича, как хулиганов, точно корова языком слизнула. — Она приблизилась ко мне и шепотом, как бывалый заговорщик, сообщила: — Сдается мне, они тоже Мариночку поджидали. Утром мне в дверь позвонили два молодых человека, и спросили, не знаю ли я, где она. Но я им не открыла, и не сказала, что Марина уехала. Кто их знает, вдруг грабители какие.

— А как вы узнали, что это именно они?

— Так я этого с наколками в глазок разглядела. Он повернулся плечом… — Старушка снова оглянулась по сторонам и едва слышно прошептала. — А с наколками известно кто бродит…

— И вы их не испугались? — поразилась я. — Так здорово их отсчитали.

— Так ведь Дикси со мной! — Старушка погладила собачку по головке. — Она не смотрите, что маленькая, такой лай поднимет, что весь подъезд сбежится. Соседи знают, Дикси без толку тревогу не поднимет.

И словно в подтверждение ее слов открылась дверь на первом этаже, явив свету полного мужчину в шортах и майке.

— Все в порядке, Эльза Марковна? — спросил он и окинул меня быстрым взглядом.

— Все отлично! — улыбнулась старушка. — Как ваш шов, Миша?

— Спасибо, — расплылся в улыбке мужчина, — зарастает, как на собаке.

— Смотрите, берегите себя. — Старушка погрозила ему пальцем. — И про дачу пока забудьте. С таким диагнозом, как у вас, даже пару килограммов поднимать опасно.

— Слушаюсь, Эльза Марковна, — мужчина вытянулся в струнку и приложил ладонь к виску. — Ваши слова для меня закон.

— То-то, — сказала Эльза Марковна, и когда сосед захлопнул за собой дверь, пояснила: — Третью часть кишок удалили бедняге. С того света, считай, вернули.

— Так вы — врач, хирург? Эльза Марковна Гейценредер? Я много слышала о вас…

— Да меня почти все в городе знают, — старушка махнула рукой. — И этой шпаны спасала немало. И колотые раны, и огнестрельные, я уже не говорю о сломанных конечностях и отбитых почках… А они, вон, гадят в подъезде…

Мы распрощались с ней в небольшом тенистом скверике возле дома. Я пожала Эльзе Марковне руку, а Дикси погладила по головке. Собачка лизнула меня в ладонь, и старушка благодарно улыбнулась:

— Славная вы, вон и Дикси понравились…

Я шла к машине и улыбалась. Как приятно, оказывается, жить на свете, когда существуют вот такие боевые старушки, которые спасают жизнь даже негодяям. Тут я, правда, вспомнила, по какому поводу приезжала в этот дом, и мое настроение сразу испортилось. Все мои сомнения развеялись. Как бы я не хотела этого признавать, но Сережа мне изменяет, и уже не один год. Вероятно, с тех самых пор, как стал пользоваться услугами «Золотой Антилопы»…

Я подошла к машине, открыла дверцу, и в этот момент, кто-то больно схватил меня сзади за шею и завел правую руку за спину.

— Грабители! — промелькнуло в мозгу, и я, что было сил, лягнула нападавшего. Не знаю, куда попала, но кто-то охнул, а захват ослаб, и я сумела вывернуться. И увидела того самого редкозубого, что приставал ко мне в подъезде. И, не долго думая, навернула ему сумкой по голове. Парень отпрянул, но второй, тот, что с наколками, вдруг выхватил нож, и я заорала. Кажется, «Мама!» или «Сволочь!», точно не помню, и бросилась бежать через скверик, парень мчался за мной. Я слышала, как стучат камни под его ногами. Я перепрыгнула через низкое ограждение и влетела прямо в высокого мужика в оранжевом жилете.

От неожиданности он выронил банку с краской мне на ноги, я поскользнулась и шлепнулась в отвратительную лужу, вязкую и противно воняющую растворителем…

Я тотчас забыла и про грабителей, и при соперницу… И, поднявшись с асфальта, с ужасом узрела, во что превратился мой нарядный костюмчик, руки, с которых ручейками стекала краска, и моя шляпка, которая на пару с солнечными очками плавала в зеленой луже книзу донышком.

Брюки прилипли к ногам, я двумя пальцами попыталась их оттянуть и рассмотреть, в каком состоянии моя кормовая часть… И мне стало дурно. Ситуация была как в плохой комедии: только в меня залепили не тортом, а облили даже не масляной, а нитрокраской. От меня воняло, как от состава с ацетоном, я стояла, как последняя дура в этой луже, растопырив пальцы и тупо взирала на носки своих туфель, не решаясь ступить на чистенький асфальт рядом.

За моей спиной кто-то пыхтел, вскрикивал, раздавались странные чмокающие удары, но я не реагировала… Все для меня перестало существовать, кроме этой вонючей лужи и ситуации, в которой я оказалась по собственному желанию и разумению.