Грех во спасение - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Мельникова cтр.№ 23

— Жаль мне вас барин, от всего сердца, — сказал он наконец, предварительно проверни, не подслушивают ли его из коридора, — и очень хотелось бы вам помочь, чем могу, конечно, а могу я многое, смею вас заверить. Ежели пожелаете вырваться из этих степей и уплыть на корабле в Англию, я помогу вам с величайшим удовольствием.

— И каким же образом, любезный? — спросил его Митя с явным недоверием.

— А вот как, — отвечал унтер, — разумеется, для этого надобны деньги. Поначалу тысяч пять-шесть, думаю, довольно будет, потом родные пришлют еще. Да и мне самому придется с вами отправиться. Вы ведь понимаете, мне здесь уже нельзя будет оставаться. Да вы не бойтесь, мы с вашим другом, — он склонился к Митиному уху и едва слышно прошептал, — бароном Кальвицем обо всем договорились. Слушайте, как мы все устроим… — Он опять выглянул в коридор, постоял некоторое время, прислушиваясь, не прозвучат ли вдруг шаги крепостного офицера, и опять подошел к Мите.

Присел перед его кроватью на корточки и принялся громким шепотом излагать план побега, придуманный им вместе с бароном. — Ваш друг уже договорился с капитаном одного английского купеческого судна, которому придется заплатить приличную сумму. Корабль придет послезавтра ночью, когда на Неве разберут мосты. Вечером, по обходе плац-адъютанта, я пойду с вами погулять, выведу за крепость и спрячу на час-другой в дровах.

— О чем ты говоришь, братец? — удивился Митя. — Вы с бароном определенно сошли с ума. Как мы с тобой выйдем из крепости, когда при каждых воротах караул?

— А давайте попробуем проделать это завтра, и вы поймете, что я вас не обманываю. — Унтер-офицер самодовольно улыбнулся. — На самом деле это не так сложно, если сделать с умом…

— Ну, хорошо, — перебил его Митя, — вывел ты меня за ворота, спрятал в дровах, а дальше что? Меня же вскоре хватятся!

— А дальше, — опять усмехнулся солдат, — я вернусь в куртину, осмотрю и запру все казематы, а ключи отнесу плац-майору. На вашей кровати вместо вас мы положим под одеяло куклу из вашей одежды, чтобы часовому, если ему вздумается заглянуть в окошечко, показалось бы, что это вы лежите и крепко спите. Когда стемнеет, с судна нам спустят ялик [20] .

Единственное неудобство — нам придется проплыть до него несколько саженей, а вода уже ледяная… Через четверть часа мы будем на судне, и капитан надежно спрячет нас до прохождения Кронштадтской брандвахты [21] . Эту брандвахту корабли обычно проходят перед рассветом, а днем мы уже будем далеко, и вы станете совершенно свободным человеком. — Унтер-офицер перевел дух и продолжал:

— В каземате вас не хватятся до девяти часов следующего дня, то есть до обхода плац-адъютанта. Но пока разберутся, куда вы подевались да с чьей помощью, дня два пройдет, и если они даже и догадаются, что мы спаслись на корабле, мы будем уже далеко и вне погони. Видите, как это легко! — сказал солдат и радостно улыбнулся. — Ваш друг готов принять все расходы на себя, чтобы не беспокоить ваших родителей раньше времени…

— Действительно, все в его предложении было дельно и хорошо придумано, — продолжал рассказ Алексей. — На следующий день, гуляя с Митей, унтер-офицер вывел его из крепости без всякого затруднения и показал, где спрячет его до прибытия корабля. Караул, стоявший при крепостных воротах, не обратил на них никакого внимания. Но, — Алексей повысил голос и стукнул кулаком по подоконнику от досады, — ваш сын, Владимир Илларионович, категорически отказался бежать по причинам, о которых вы уже знаете.

Унтер-офицер, конечно, огорчился. Он — хороший человек, хотя и заработать на этом деле тоже хотел, без всякого сомнения. Но те деньги, что он попросил за свою услугу — две тысячи рублей, — ничтожнейшая плата за почти смертельную угрозу, какой он подвергал свою жизнь в случае преждевременного раскрытия заговора. Вчера я должен был сообщить ему название судна и имя капитана, но он при нашей встрече передал мне решение Мити и сказал с явным сожалением: «Его светлость, кажется, не потеряли надежды на милость Государя, но я не думаю, что он проявит милосердие — не такой он человек!» — Барон развел руками. — На этом мы с ним и расстались.

Владимир Илларионович вытер слезы, выступившие на глазах во время рассказа Алексея, и перекрестился:

— На все воля твоя, господи! Видно, так тому и быть! — Он обнял Машу и прошептал:

— Будем ждать! Все теперь в руках Провидения!

О наказании, определенном Мите за преступление, узнали 17 ноября. Князя Гагаринова вызвали в канцелярию обер-прокурора и вручили копию приговора Верховного Уголовного суда но делу Дмитрия Гагаринова, обвиняемого в покушении на жизнь и здоровье великого князя Василия Михайловича Романова. Преступление было признано тягчайшим, и по приговору суда князь Дмитрий Гагаринов лишался офицерского звания, орденов, дворянства и высылался в каторжные работы на рудниках на двадцать лет с последующим поселением в Сибири навечно.

Кроме приговора, Владимиру Илларионовичу вручили разрешение обер-прокурора на свидание с сыном перед отправкой того в Сибирь, Родителям позволялось передать Мите теплые вещи, белье и деньги на дорожные расходы. Гагаринов попробовал было спросить, можно ли будет воспитаннице Марии Резвановой встретиться с их сыном, но чиновник, вручивший ему документы, ответил, что свидание с осужденными позволяется лишь родителям и законным супругам.

Вечером того Же дня Алексей привез известие, что уже накануне утром в Комендантском доме Мите тоже прочитали сентенцию Верховного Уголовного суда, а затем посадили в арестантское закрытое судно и доставили в Кронштадт для исполнения первой части приговора.

На флагманском корабле «Сысой Великий», куда привезли осужденного, адмирал Краунц, как рассказал барону знакомый офицер, наблюдавший за церемонией разжалования, при виде Дмитрия Гагаринова побледнел, судорожно сжал руки и, подняв глаза к небу, непривычно быстро, глотая отдельные слова, зачитал приговор. В свое время адмирал был командиром на корабле «Александр Невский», где служил Митя, и всегда считал его одним из своих лучших офицеров.

Поэтому так понятно было волнение, с каким он объявил о начале экзекуции. Многие офицеры, присутствовавшие при этом, были искренне возмущены столь жестоким приговором. Гнусный характер потерпевшего был хорошо известен в обществе офицеров, и все они были уверены, что Дмитрий Гагаринов пострадал незаслуженно, спровоцированный на преступление недостойным поведением князя Василия.

Но свои догадки бывшие Митины сослуживцы и друзья высказали позже в приватных беседах, а после зачтения адмиралом приговора могли лишь молча и сочувственно наблюдать за тем, как над Митиной головой сломали саблю, и так ретиво, что слегка поранили ему голову. Два матроса арестантской команды стянули с него парадный сюртук с орденами и медалями и утопили в море. Затем на Митю надели матросский бушлат и, посадив в ту же арестантскую лодку, отвезли в крепость…