Тени безумия - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Пашковский cтр.№ 144

Черное существо, вонзив в землю полосы и пользуясь ими как опорами, вознесло упырицу над башкой змеи. И тварь сделала выбор, сосредоточив внимание на не-живой. Распахнув пасть, чудовище потянулось к Живущей в Ночи. Темные жгуты ударили, кромсая ноздри, хлынула желтая кровь. Словно не чувствуя боли, змеиная башка упорно тянулась к упырице. Пар из пасти достиг ближайшей полосы, и черная субстанция начала оплывать, таять, точно лед на солнцепеке. Почуяв неладное, сотворенное упырицей существо стало перебирать полосами, отодвигаясь от приближающегося чудовища, и тут тварь дыхнула. Густой пар заполонил все пространство под Живущей в Ночи. Она почти рухнула в серую хмарь под ногами, но вырвавшийся из черных рук десяток жгутов вонзился промеж лишенных век золотистых глаз и потянул Живущую в Ночи вперед, на голову чудовища. Стоило черному существу достичь чешуи, как оно впилось полосами в плоть монстра. Высвободившиеся жгуты взлетели, обматывая потянувшиеся к упырице щупальца и опускаясь на орду побежавших к ней жуков. Чудовище мотнуло головой, пытаясь сбросить с себя не-живую, но та крепко засела на верхней челюсти, а черные полосы продолжали углубляться, пробиваясь сквозь мускулы к мозгу твари.

И тогда смирно сидевшее вокруг поляны полчище чудищ, громогласно зашипев, устремилось к гигантскому собрату, точно получив слышимый лишь им одним приказ. Чудища быстро забирались на его голову и потоком бурной реки напирали на упырицу. Их натиск был столь силен, что нескольким мелким змееподобным удалось прорваться сквозь жгуты и вонзить свои клыки в Живущую в Ночи. Их тут же сносили вырывающиеся из места укуса жгуты, но оставленные раны моментально воспалились и не заживали.

И упырица начала уставать. Еще быстры были кромсавшие жуков и змееподобных жгуты, но острый глаз приметил бы, что они становятся все медленнее, и разрезанные на части твари падают все ближе к не-живой. Вдобавок слизь с жуков попала на часть полос, и те, задымившись и истончившись, не заменились новыми. И все же Живущая в Ночи не сдавалась. Она держалась, стойко вырезая следующие одна за другой волны тварей, она держалась и ждала.

И дождалась.

Октариновые нити протянулись над змеиной башкой, сплетаясь в чудные узоры, чей цвет тут же менялся на декарин, а по золотистым кружевам важно прогуливались животные. Гордо шествовал к одинокому серому донжону в центре магического полотна зеленый леопард. Приветствуя его, раскинула крылья расположившаяся у основания башни красная цапля. Нежившийся неподалеку в реке оранжевый крокодил лениво зевнул, глянул на проходящего рядом синего бронтотерия, тоже направляющегося к донжону, и выбрался из воды, устремившись к зданию следом за носорогом.

На крыше донжона стоял пастеголовый упырь, держа над собой направленное в небо копье. На наконечнике разбухала фиолетовая сфера, полная ярящейся магической энергии. Она становилась все больше и больше, раздулась до размеров огра, когда все животные подошли к башне, встав точно по четырем сторонам света. Леопард рыкнул и ударил по стене лапой, цапля подскочила и вонзила в донжон клюв, носорог, пригнув голову, с размаху всадил рога в серый камень, крокодил, широко распахнув пасть и повернув голову, вгрызся в угол башни.

Тут же фиолетовая сфера лопнула, выпустив накопившуюся магическую энергию. Рдяные тучи закрыли небо, и алый дождь хлынул на поляну, низвергнув на чудовищ чистый разрушительный эфир. Высвобожденная из Копья Ночи магия хаоса рухнула на змееподобных и жуков, водопадом низошла на громадную башку, не задев только Живущую в Ночи, и…

И ничего.

От деревьев, на которые попали алые капли, остался только красный дым, постепенно испарялась уничтожаемая магической энергией земля, но ни огромная змея, ни ее мелкие подобия не пострадали, словно они попали под обычный дождь. Мощь хаоса не причиняла никакого вреда монстрам. Твари продолжали наседать на упырицу, и, видя это, Живущий в Ночи решился на отчаянный шаг.

Сотворенный колдовством донжон еще держался в небе, хотя исчезли уже и животные, и давший им жизнь магический узор, и рдяные тучи. Широко размахнувшись, упырь послал копье вниз, в гигантскую змею – и тут же последовал за взрезавшей воздух пикой. В падении он менялся: тело раздулось, руки и ноги втянуло внутрь разбухшей плоти, втянулась в плечи пасть-голова. Одежда, чьи обрывки до этого еще болтались на упыре, окончательно покинула Живущего в Ночи. На животе шевельнулись губы, кушаком расползаясь по принявшему форму шара телу, фиолетовый язык выскочил наружу и обмотался вокруг задней части падающего перед не-живым копья. Щупальца из короны змеи взметнулись, встречая не-живого, несущегося прямо в середину башки – и разлетелись рваными ошметками.

Копье вонзилось в змеиную голову, пробив разом и чешую и кость, уйдя внутрь черепа. Верхняя и нижняя части нового тела упыря разошлись, открыв ряды подвижных острых зубов. Мелькавшие с невероятной скоростью клыки выдвинулись вперед, ушли в зелень чешуи – и гейзер желтой крови ударил из жерла, проделанного зарывающимся в голову твари упырем. Чудовище содрогнулось, сбросило с себя всех мелких монстров, вздернуло голову. Из пасти на десятки метров вырвалась струя жидкого огня, понеслась по дуге над деревьями. Попавшие под это пламя жуки и змееподобные мгновенно обратились в пепел, разделив участь с большим участком леса.

Змеиная башка еще раз мотнулась, дико шевеля щупальцами – и грохнулась на землю, задавив тех тварей, что спрятались под ней, спасаясь от жидкого огня. Золотистые глаза остекленели.

Черное существо упырицы выдернуло полосы и жгуты из мертвой твари и спрыгнуло на развороченную и оплавленную во многих местах землю. Немногие выжившие змееподобные создания бежали, будто гибель гиганта наконец-то привела их в чувство, напомнив, что они смертны.

Желтая кровь лилась рекой из дыры в голове змеи. Внезапно края проделанной упырем воронки зашевелились, и из раны выбрался покрытый темной слизью упырь, вернувший себе первоначальный облик. Его тело покрывали многочисленные кровоточащие порезы и жуткие волдыри, левая рука висела плетью. Согнулся наконечник копья, с трудом удерживаемого упырем на правом плече. Полученные внутри чудовища увечья, несмотря на потрясающую регенерацию Живущего в Ночи, не спешили заживать.

– Где… – начал не-живой и закашлял. Сплюнув кровью, он продолжил:

– Квилла, где шрайя?

Капюшон существа дернулся по сторонам, ярко вспыхнули синие глаза. Все это время не двигавшаяся упырица шевельнулась и что-то неразборчиво прохрипела, но Живущий в Ночи понял ее.

Воспользовавшись нападением чудовищ, шрайя сбежала.

– Сожги ее Проклятый Путник! – взвыл упырь. – Квилла, мы должны как можно быстрее найти ее!

Твари набросились на упырей и Уолта, стоило Арку и Шране спрыгнуть с «ящика». Змееобразные существа повалили со всех сторон; врезавшаяся в Дыхание Пустоты нечисть вгрызалась в барьер, пытаясь прорваться сквозь него, хотя за невидимой стеной их ждал только ад беснующейся материи, постепенно сходящий на нет, но еще достаточно опасный.

Дарион отреагировал сразу. Выпущенный им из легких воздух мощной волной отбросил первые ряды атакующей нечисти, смешал их с напирающими сзади. Нингоро на этом не остановился: по ближайшим тварям словно прошлись цепами, как по пшенице во время молотьбы. Это ни капельки не смутило чудищ, бушующих сзади, они снова пошли в атаку, и только выставленные Дарионом барьеры не дали сотням мелких и крупных монстров приблизиться. Живущий в Ночи запер упырей и Уолта в «ящике», и пока Дыханию Пустоты удавалось сдерживать нечисть.