Ястреб халифа - читать онлайн книгу. Автор: Ксения Медведевич cтр.№ 150

Дана так широко раскрыла глаза и разинула рот, что Айше ничего не оставалось, кроме как облегченно вздохнуть:

– Ффу-уух…

– Это кто ж такую напраслину на сейида возводит? – сердито нахмурилась девушка.

Айша снова вздохнула, на этот раз печально. Напраслину возводили все кому не лень. А расспрошенные люди барида почему-то отказывались и опровергать слухи, и подтверждать их – мол, ужасающее бедствие случилось, и все тут. А сколько людей в городе погибло – то и сосчитать невозможно.

– А что во дворце, в Шадяхе, он всех до последнего младенца перебить велел – правда или нет?

Дана снова укоризненно покачала головой:

– Сейид, о великая госпожа, ничего не приказывал в те дни. Река разлилась, и могилы наших оказались на острове. На том-то острове господин и сидел день и ночь. А джунгары к нему переправлялись. А когда спросили, что с городом делать, сейид лишь отмахнулся – делайте, сказал, что хотите… Ну они и сделали, конечно, – джунгары, что с них взять… Только город, если хотите знать, как стоял, так и остался стоять – ну обрушилось там кое-что, дома на берегах посмывало, – но там же, говорят, мильон человек живет, что ему будет, Нишапуру этому!.. Другое дело, что перепугались они все крепко и против наших не сдюжили, это да…

– Фф-фуухх… – снова отдулась Айша – и вознесла про себя молитву Всевышнему.

А потом мысленно извинилась перед тем, кто сейчас крепко спал в одной из спален обширного пустого дворца. Прости, о Тарег, думала она. Я виновата перед тобой. Но я больше тебя не предам, хабиби, – никогда. Клянусь Всевышним, о хабиби. Никогда не предам.

Из рассказов о славных деяниях и хроник:

Государям надлежит блюсти Божье благоволение, да возвеличится Его достоинство, а благоволение Всевышнего, да восславится Его имя – в милостях, оказываемых людям, и достаточной справедливости, распростираемой среди них. Когда молитвы народа – во благо государя, когда государство – крепко, со дня на день увеличивается, тому царю благоприятствует счастье и судьба, он приобретает в сем мире доброе имя, а в том – спасение. И спрос с него легче. Ведь сказано: царство существует и при неверии, но не существует при насилии.

Вот хадис. В предании от посланника – мир над ним! – приведено: на Страшном суде у тех, кто имел власть над народом, руки будут связаны на шее; если был справедлив, правосудие развяжет его руки и он отправится в рай; если был несправедлив – со связанными руками бросят в ад.

Еще рассказ. Говорят, что Амир сын Умара – да будет над ними обоими Божье благословение! – спросил у своего отца, уходившего из этого мира: «Когда я увижу тебя, отец?» Сказал: «На том свете». Сказал: «Хочу скорее». Сказал: «В первую, во вторую или в третью ночь увидишь меня во сне». Прошло двенадцать лет, и он его не видел во сне. Через двенадцать лет он увидел его во сне и сказал: «О отец! Не говорил ли ты, что я увижу тебя через три ночи?» Сказал: «Я был занят. В окрестностях столицы разрушился мост; мои смотрители не обратили внимания на это; у одного барана нога провалилась в дыру и сломалась – до сего времени я держал за это ответ».

Теперь о делах правления госпожи Умм Фахр ад-Даула.

Ибн Хальдун пишет, что ее приказом и на ее средства в столице прорыли канал Ахваз и заложили дома по обеим сторонам канала. Также ее стараниями в каждом квартале столицы построены были водосборы и устроены бани. Ситт-Айша щедро жертвовала на Дом Мудрости и покровительствовала ученым.

Госпожа Умм Фахр покровительствовала делам справедливости и пресекала беззакония.

Известен рассказ ибн Арабшаха о возвышении и гибели вазира хараджа в годы царствования Ситт-Айши. Госпожа склонила слух к жалобам людей и повелела повесить вазира на базарной площади на перекладине высотой в двадцать локтей. Так каждый проходил мимо и говорил: «Сколько богатств скопил Абу-аль-Фатх, и ни единого дирхема не возьмет с собой в могилу! Посмотрите на его одиночество на этом высоком месте! Где его друзья, где покровительствуемые, где просители? Все они покинули его в смерти».

Ибн Арабшах приводит также историю усмирения Мавераннахра. В 413 году аята тамошние эмиры привели на земли верующих племена огузов и поселили их в городах и поставили на постой в селениях. Эмиры говорили, что это для защиты границ, а сами брали отряды огузов и ходили войной друг на друга. Размещенные на постой степняки протягивали руки к имуществу жителей и бесчестили женщин, караванная торговля захирела, но эмиры не прислушивались к жалобам.

Когда такие вести дошли до Ситт-Айши, она послала эмирам гневные письма, на что те ответили, что огузам надо на что-то жить, а купцы всегда недовольны и жадны до прибыли. Тогда госпожа повелела эмирам прибыть в столицу, но те отказались под разными предлогами. Все ожидали, что правительница прикажет Тарику аль-Мансуру поднимать войска и идти в Мавераннахр, но так не случилось. Ситт-Айша лишь рассмеялась и велела всюду говорить, что мужчины и воины испугались женщины в браслетах. «Они устрашились женщины, слабосильной и ущербной разумом, как же они держат в руке копье?»

Один из эмиров, именем Сарбаз, устыдился насмешек и приехал в столицу с большим отрядом. Его и его сыновей на лодке отвезли в Речной дворец, а отряд остался ждать на берегу. В Речном дворце Сарбаза с сыновьями схватили и заключили в оковы. Их сослали в Агмат, и через два года все они погибли от того, что на них обрушилась кровля дома, в котором их поместили.

Другого эмира Ситт-Айша приказала схватить по дороге в столицу. Его заковали и сослали в Васит. Следом туда же отправили еще одного военаначальника из мятежных. Их поселили в одном доме и оставили при них слуг и женщин. Однажды утром один послал другому молоко, и испивший молока к вечеру умер. Все испугались, а потом выяснилось, что сосед не посылал ему молока. Когда же о происшедшем забыли, оставшегося в живых эмира ночью вывели в сад, посадили в яму и залили сверху водой. Сыновья мятежников устрашились и бежали в степь к огузам, и более о них ничего не было слышно.

Мубаракшах в «Правилах ведения войны» приводит эту историю, а также историю эмира Исбильи. Как известно, эмиры ар-Русафа принадлежали к роду Умейядов, как и Ситт-Айша. Эмир Исбильи приходился госпоже племянником по матери и громко хвастал этим обстоятельством. Он завел себе гвардию из солдат-дейлемитов, грубых и неотесанных, и собирал с народа тяжелые подати, присваивая себе большую часть. Деньги он тратил на красивых невольниц с амбровыми мушками и на жалованье дейлемитам. Жители Исбильи стонали под гнетом налогов и жаловались на бесчинства эмирских гвардейцев.

Прослышав о таком, в 414 году аята Ситт-Айша собралась в путь и самолично отправилась в Исбилью. Тот юнец принял ее с почетом, называл тетушкой и устраивал роскошные пиры. Госпожа молчала и не упрекала его, и от того эмир Исбильи осмелел совершенно. Однажды один из его гвардейцев напился пьяным, увидел на улице красивую женщину и потащил ее к себе в дом. Та женщина была свободная и замужняя, и она громко звала на помощь, но никто не решился вступиться за нее, видя силу родства эмира и свирепость дейлемцев. Тот дейлемец обесчестил женщину и два дня удерживал в своем доме, свободно выходя и входя и громко хвастая совершенным. Муж женщины пришел к эмиру с жалобой, но его прогнали, не выслушав. Тогда муж женщины пошел к кади, но тот даже не решился открыть перед ним ворота дома. На третий день Ситт-Айша приказала своим гулямам взять дейлемца из его дома и привести во дворец. Тот был пьян и кричал, что не станет слушать женщину за занавеской. Госпожа позвала кади, тот привел свидетелей преступления и вынес решение. Дейлемца связали, отвели на окраину города, положили в яму и закидали камнями.