Veritas - читать онлайн книгу. Автор: Франческо Сорти, Рита Мональди cтр.№ 72

– К примеру, здесь, в Вене, считается особенно красивым иметь столько волос, сколько не влезет в средних размеров сосуд. Поэтому дамы велят изготовлять себе огромные сооружения из накрахмаленной газы и прикрепляют их лентами к голове. После чего их подпирают с помощью тех железных колец, на которые у нас надевают ведра молочницы. Наконец, они покрывают эту дьявольскую выдумку искусственными волосами, что кажется всем здешним женщинам исключительно элегантным.

– Синьор Атто, – тщетно пытался я прервать его.

– Чтобы скрыть отличие от настоящих волос, – непоколебимо продолжал он, – они высыпают на все это сооружение тонны пудры и вплетают в него три-четыре бриллиантовые цепочки, которые крепятся огромными пряжками из жемчужин или красных, зеленых и желтых камней. С этой конструкцией на голове они вообще с трудом двигаются! Можете себе представить, как сильно столь рискованные привычки одеваться подчеркивают некрасивость, которой одарила природа местных дам. Не говоря уже о том, какие они угрюмые и мрачные. В Париже мне рассказывали, что никто и ничто здесь не оживленно, все пронизано флегмой, никто никогда по-настоящему не волнуется, кроме моментов, касающихся церемониала. И вот тут венцы дают волю своим самым необузданным страстям. Так ли это?

– По этому поводу ничего не могу сказать, – ответил я, раздраженный количеством злобных слухов о моей второй родине. Если вы так плохо думаете о Вене, хотел я сказать ему, зачем же вы меня сюда послали?

– Конечно, я тоже расспрашивал, а на почтовой станции слышал, что недавно ночью столкнулись две кареты и ни одна из дам, сидевших в них, не хотела уступить – то есть отъехать назад и пропустить вперед вторую, – поскольку обе они были одного ранга. Почти всю ночь они перечисляли друг другу свои заслуги и общественное положение, чтобы переубедить соперницу в том, что она должна уступить. Дело дошло до того, что их крики были слышны на близлежащих улочках. Вроде бы они даже императора разбудили, и ему пришлось послать свою личную гвардию, чтобы заставить их замолчать, причем солдатам удалось завладеть положением только после того, как им пришло в голову одновременно вывезти обе кареты назад из переулка, а затем заставить их ехать разными дорогами… – дерзко рассмеявшись, закончил он.

Мне осталось только предпринять последнюю попытку защититься.

– Синьор Атто, произошло убийство, – прямо заявил я.

Тут болтовня Мелани оборвалась.

– Убийство? Что ты такое говоришь, мальчик мой?

– Вчера ночью. Приятель Симониса, моего подмастерья. Симонис пообещал, что попросит некоторых своих товарищей, с которыми я тоже познакомился, взять след этого загадочного Золотого яблока, о котором говорил турецкий ага во время аудиенции у принца Евгения.

– Помню, хорошо помню. А потом?

– Вчера ночью мы с Симонисом и одним из этих студентов договорились встретиться на бастионе. Его звали Данило, граф Данило Данилович. Когда мы нашли его, он был при смерти. Его закололи, он умер у нас на руках.

Аббат Мелани отвел от меня взгляд своих незрячих глаз, лицо его было обеспокоенным и расстроенным одновременно.

– Это действительно печально, – произнес он, помолчав некоторое время. – У него была семья?

– Не в Вене.

– Кто-нибудь видел вас, когда вы были рядом с этим графом Данило?

– Мы полагаем, что нет.

– Хорошо. В таком случае вы не окажетесь впутанными в это дело, – с ноткой облегчения в голосе сказал он. Наверное, на миг он обеспокоился о своем благополучии…

– Данилович его звали, так ты сказал? Не немецкое имя. Откуда он родом?

– Из Понтеведро.

– Ага, они не цивилизованные люди. Какой там граф! Понтеведро! Это народы грубые и невежественные…

Похоже, аббат Мелани придерживался того же мнения, что и Симонис, который изобрел для них понятие «полу-Азия».

– Спорим, он занимался какой-нибудь грязной работой, чтобы оплатить свое обучение, – предположил Атто.

– Шпион. За плату доносил на людей, которые нарушали законы о нравах и обычаях.

– Профессиональный шпион! И ты удивляешься, что его, будь он трижды из Понтеведро, закололи? Мальчик мой, хоть, это и очень прискорбно, но в этой смерти нет ничего удивительного. Забудь о нем и точка, – отчеканил Мелани, очевидно забыв, что тоже является оплачиваемым шпионом.

– А если это было из-за турок? Данило собирал информации о Золотом яблоке. Перед смертью он прошептал странные вещи.

Атто с интересом выслушал, что бормотал бедный студент, прежде чем жизнь покинула его тело.

– Крик сорока тысяч мучеников, – задумчиво повторил он, – а потом этот загадочный Айууб… Это кажется мне бредом несчастного умирающего. Данило Данилович мог, конечно, собирать информацию о Золотом яблоке, но для меня дело яснее ясного. Турки не имеют никакого отношения к кончине вашего товарища, которую следовало ожидать для понтеведрийского шпиона.

Обед с аббатом Мелани обеспокоил меня по двум причинам: нимало не смущаясь, аббат ушел от ответов на мои вопросы о турецком посольстве, словно это событие было совершенно неважным, чтобы обрушить на меня нескончаемую череду бестолковых суждений о венском образе жизни. Слишком холодно он реагировал, сказал я себе, для такого прожженного дипломата, как Атто, который жаждал каждой интриги, каждой закулисной игры, каждой мельчайшей новости на политической сцене.

Второй причиной для беспокойства стало то, как он отнесся к смерти несчастного Данило Даниловича. Почему он, с одной стороны, с интересом выслушал последние слова, которые произнес Данило перед своей кончиной, а с другой – отклонял какое бы то ни было подозрение относительно турок?

Теперь Атто заявил мне, что во второй половине дня снова попытается подобраться к Пальфи. Я промолчал. Пусть попробует справиться сам, подумал я.

У меня была важная договоренность с Симонисом: его товарищи-студенты должны были собраться и сообщить мне, что они узнали о Золотом яблоке.

* * *

Несколько позже я уже сидел в коляске Пеничека, рядом с Симонисом. Я постепенно учился ценить то, что у моего помощника есть такой послушный, пусть и хромой, младшекурсник с транспортным средством. У Симониса был раб, этим не мог похвастаться даже я, хотя и был его работодателем.

Вначале царило молчание: воспоминания о смерти Данило давили на нас. Легко говорить о том, сколь опасное это занятие – доносы, как сразу заключил Мелани. Однако подозрение, что бедняга был убит из-за полученной информации о Золотом яблоке, не оставляло нас, хотя у нас не было ни единой зацепки, и капли раскаяния, подобно серной кислоте, падали на наши сердца. Я встретился взглядом с Симонисом, который задумчиво смотрел на меня.

– Господин мастер, вы меня еще не спрашивали, – начал он, заставляя себя улыбнуться, – какими ремеслами занимаются мои товарищи, чтобы оплачивать обучение.