Secretum - читать онлайн книгу. Автор: Франческо Сорти, Рита Мональди cтр.№ 190

В голосе аббата прозвучала нотка умиления.

В дверь постучали. Это был паж, который поинтересовался, не нужно ли чего аббату.

– Да, спасибо, – ответил Атто, немного откашлявшись. – Принеси мне поесть. А ты чего-нибудь хочешь, мальчик мой?

Я с радостью принял его предложение, так как в животе у меня урчало от голода – время обеда давно прошло.

– Ты только представь, ведь Франция, да и вся Европа, могли быть совсем иными, – продолжал рассуждать Атто, – если бы Мария Манчини стала королевой Франции и они с Людовиком правили бы вместе. Нападение на Голландию и немецкие княжества, жестокое разрушение Пфальца, голод и нищета, возникшие во Франции из-за этих войн… кто знает, чего еще нам удалось бы избежать?

– Что ж, если бы все пошло так, как вы хотите, Франция не могла бы претендовать на Испанское наследство. – Я не мог удержаться от того, чтобы не спровоцировать Атто и, очевидно, задел его больное место.

– Никакого противоречия здесь нет, – вскинулся он. Прошлое уже в прошлом, и его течение может изменить лишь наше воображение, как это произошло на «Корабле». Можно только предпринять все, чтобы это не было напрасным.

– Что вы имеете в виду?

– Если разлука его величества с Марией Манчини принесет роду Бурбонов испанский трон, – назидательно сказал Атто, подняв указательный палец, – то страдания обоих, которые начались еще сорок лет назад, превратятся в великую жертву во имя королевского дома Франции и во имя славы Господа Бога нашего от чьего имени присно и вовеки веков правят короли.

Поначалу мне было очень трудно следить за ходом его запутанных рассуждений, но кое-что я все-таки понял. Атто впервые со времени своего приезда на виллу Спада заговорил со мной о наследнике трона-Испании.

– Тогда их разлука окажется не напрасной, – добавил он.

Войну за трон Голландии, по словам Мелани, Людовик XIV мог бы вести только в том случае, если бы он был истинным супругом Марии Терезии, ведь в этой войне он требовал от испанцев часть наследства своей жены.

– Короче говоря, как бы то ни было, Людовик XIV решительно настроен исправить, пусть и силой, ту несправедливость, которая была допущена в отношении него. Все то горе, которое довелось испытать сперва ему, а затем всем остальным… но ведь мы с тобой уже говорили об этом, помнишь? – спросил меня аббат.

– Да. Если судить по тому, что вы рассказывали, месть короля всегда реализовывалась в войнах и вымещалась на женщинах, – подытожил я.

– Королева и соображения государственной важности. Именно это привело тогда к его разлуке с Марией Манчини.

Голос Атто срывался. Он рассказал мне, что именно поэтому Людовик XIV никогда не останавливался перед тем, чтобы причинять боль женщинам. А еще больше ему нравилось, когда из любовной интриги можно было извлечь политическую выгоду, как в случае с княгиней Лизелоттой Пфальцской или с его невесткой мадам дофин.

– Этими двумя женщинами король восхищался. Они не были такими унылыми и хрупкими, как Луиза Лавальер, или такими упрямыми, как Атенаис де Монтеспан. Более того, они были независимыми и отстаивали свои интересы и свои идеалы точно так же как это делал король в своих отношениях с матерью и отчимом.

Людовик узнавал себя в этих мужественных и идеалистичных женщинах. Однако тогда он проиграл свою битву и теперь не мог допустить, чтобы эти женщины выиграли свою. Король несчастлив – значит, никто при дворе не может позволить себе роскоши быть счастливым или хотя бы веселым. Король небольшого роста – следовательно, никто не может осмелиться носить каблуки чтобы быть выше короля, как никто не смеет надевать более пышные парики, чем у него.

– Король низкого роста? Но вы же говорили мне, что он высокий и красивый…

– Да, несомненно. Я сказал тебе то, что говорят все. И что будут говорить всегда. И то, как его будут изображать придворные портретисты. Глядя на его красные каблуки и невероятно высокий парик, я готов оспаривать то мнение, что в Европе не найдется ни одного монарха выше, чем он. Впрочем, я сомневаюсь, что у какого-нибудь художника хватит мужества нарисовать эти каблуки такой высоты, как на самом деле. Его величество король, мальчик мой, – сейчас я раскрою тебе страшную тайну, – по вечерам, когда снимает башмаки и парик, становится не выше тебя.

Нам принесли на подносе две пары жареных рябчиков с гарниром из зеленых бобов, артишоков и кислого винограда, а к ним вино и булочки с сезамом. Атто начал с овощей, я же сразу впился зубами в грудку рябчика.

Горе тем, кого король слишком долго видит живущими в мире и покое, даже если они живут так только из покорности судьбе. Княгиня Лизелотта Пфальцская (она была родом из Пфальца) не жаловалась на судьбу. Она была молода и знала о том, что некрасива. Лизелотта была второй супругой младшего брата Людовика, Филиппа, и таким образом – немецкой золовкой короля. В отличие от ее предшественницы в этом браке – беспокойной и несчастливой Генриетты Английской, она сумела наладить супружеские отношения со своим странноватым мужем. Он не любил женщин, но она была достаточно мужеподобной, чтобы не отталкивать его. Благодаря чудодейственной помощи святой иконы, которой он коснулся в нужный момент, ему удалось сотворить с Лизелоттой ребенка, дав трону наследника, чего не сумела сделать его первая жена. После этого они делили супружеское ложе, по обоюдному согласию и к обоюдному довольству. Супругов связывала только любовь к детям. Но Лизелотте не пришлось долго наслаждаться своим счастьем.

– Злая шутка, которую с ней сыграли более десяти лет назад, – одно из самых жестоких преступлений в истории французской армии, – говорил Атто, теперь уже не используя в своей речи никаких намеков, настолько он был увлечен собственным рассказом. – Этим преступлением стало зверское разграбление ее страны, Пфальца, и замка, в котором она родилась. Это преступление совершалось от ее имени, но без ее согласия. Шедевр дьявольской подлости.

Так же, как это произошло с Марией Терезией, якобы претендовавшей на часть своего наследства в Испанских Нидерландах, Людовик XIV от имени своей золовки, но против ее воли предъявил претензии на Пфальц. Лизелотта в отчаянии просила его об аудиенции, но он не принял ее, приказав французским войскам оставлять за собой выжженную землю, Однако речь шла не о селах, как это раньше делалось во время войны, а о городах. И так вместо пары сожженных деревенских хуторов французская армия оставляет за собой целые города, разрушенные до основания: Мангейм и особенно Гейдельберг, где находился роскошный дворец из розового песчаника.

– Преступление было настолько неслыханным, что французские офицеры, принимавшие участие в операции, до сих пор, через много лет, стыдятся своих поступков. Только благодаря действиям маршала де Тессе из охваченного пламенем дворца в последний момент удалось спасти картинную галерею с портретами семьи Лизелотты. Впоследствии эту галерею ей подарили, что, возможно, уменьшило ее отчаяние.

И напрасно пытался исповедник нашептывать Людовику в темноте исповедальни такие слова, как «любовь к ближнему своему». Король лишь вскакивал в ярости, восклицая: «Химеры!» – пожимал плечами и резко поворачивался к священнику спиной, не прощаясь.